В результате боя конный отряд Любавина зашел в тыл противника, но не был поддержан другими частями, наступающими с фронта. Казаки остановились и вели бесцельную перестрелку с японской пехотой до наступления темноты.

Оставив одну сотню аргунцев в охранении на достигнутом рубеже, остальные сотни отошли на ночлег в соседнюю деревушку Даюйну. В темноте они перепутались, заблудились.

Ночью к японцам подошло подкрепление с 4 орудиями и пулеметами. О наступлении не могло быть уже и речи. Главной задачей для казаков Любавина стало — удержать свои позиции до подхода главных сил пехоты и артиллерии.

27 сентября подошедшие с фронта главные силы генерала Ренненкампфа начали медленное наступление, но успеха не имели.

Конный отряд Любавина по-прежнему оставался, находясь в тылу японских позиций, наблюдателем боя. Вскоре подкрепленный сибирскими казаками генерала Самсонова, отряд попытался продвинуться вперед, но был встречен мощным огнем японцев. Просьба генерала Ренненкампфа — сменить его отряд частями 3-го корпуса, чтобы все свои усилия сосредоточить на направлении наступления генерала Любавина еще 26 сентября, — не была удовлетворена генералом Ивановым, командиром этого корпуса.

28 сентября бои возобновились с новой силой на всем фронте наступления Восточного отряда.

29 сентября во фланг и тыл отряда Любавина вышли драгуны 2-й японской кавалерийской бригады принца Канина. Подогнем противника казаки вынуждены были отойти к переправе, а затем перейти на правый берег Танцзыхэ.

Из-за плохого управления войсками возможность захвата Бенсиху была утеряна.

В течение 28–29 сентября русские атаковали перевалы Ченгоулин и Тумынлин к востоку от Бенсиху, но без успеха. Постепенно наступательный порыв стал угасать, бои превращались в оборонительные, а кое-где войска начали отступление под сосредоточенным огнем японской артиллерии и решительными контратаками пехоты.

Восточный отряд свою задачу не выполнил. Казаки генерала Ренненкампфа показали слабую выучку при действиях в пешем строю, под обстрелом противника огонь вели неприцельный, допускали большой перерасход патронов. «Однако в бою были исполнительны, храбры, хотя и не без расчета для себя. Особой удали не проявляли, но и случаи трусости были, как правило, исключением», — отметит потом очевидец тех событий войсковой старшина А.В. Квитка в своем дневнике.

Цель русского наступления — разгромить японцев в районе между реками Шахэ, Тайдзихэ и отрезать их пути коммуникаций на восток и юг — не была достигнута.

Не выполнил своей задачи и отряд Ренненкампфа, упустивший благоприятный момент под Бенсиху. Выдвинутое положение Восточного отряда внушало русскому командованию опасение. 30 сентября он отошел на позиции по реке Шахэ.

Потери войска Восточного отряда понесли огромные: 700 офицеров и 25 тысяч солдат. Для перевозки раненых в тыл использовались все виды транспорта. Много раненых вывезли на конях забайкальские казаки, которые своих никогда не бросали и были неравнодушны к другим несчастным солдатам, оставляемым в китайских деревнях или просто на поле боя. А.В. Квитка в своем дневнике описал случай, когда один генерал, командир пехотной бригады, в деревне Лиандятуй не принял мер к эвакуации 20 раненых солдат, несмотря на мольбы не оставлять их врагу. Этих раненых спасли потом отходившие от Бенсиху последними забайкальские казаки.

Главные потери русские войска несли от огня артиллерии и пулеметов, которых у японцев было больше, чем в частях Восточного отряда. Казаки пулеметы называли чертовыми перечницами. С появлением их атаки конницы — сомкнутым строем или даже лавой — на обороняющуюся пехоту успеха не имели, а действовать по уставам пехоты казаки не были обучены ни в обороне, ни в наступлении. Это касалось не только забайкальцев, а всех казачьих войск, воевавших в Русско-японскую войну.

Западный отряд 23 сентября продвинулся главными силами на реку Шахэ, выдвинув авангарды на 6–7 верст вперед на реку Шилихэ. В течение двух дней не предпринимал никаких действий, ожидая сообщений из Восточного отряда.

26 сентября после боя с передовыми частями японцев главными силами подошел к реке Шилихэ, продвинув авангарды вперед.

Конный отряд Мищенко был подчинен командиру 4-го Сибирского корпуса генерал-лейтенанту Зарубаеву, который по приказу Куропаткина прикрыл промежуток между Восточным и Западным отрядами.

Главнокомандующий японской армией маршал Ойяма решил встретить Русскую армию контратакой. Две дивизии 1 — й армии Куроки и 4-я армия Нодзу начали наступление на войска генерала Зарубаева, а войска 2-й армии Оку обрушились на русских вдоль Мандаринской дороги.

На всем фронте Западного отряда и в промежутке между Восточным отрядом разгорелись ожесточенные кровопролитные бои. Яростные атаки противника разбились о беспримерную стойкость русских солдат. Позиции на Шахэ в конечном итоге были удержаны Русской армией.

Конный отряд Мищенко самостоятельных боевых действий не вел, действуя, как и отряд Ренненкампфа, в горах, проводил разведку в интересах пехоты, охранял фланги корпусов, а также участвовал в боях в пешем строю. По приказу Куропаткина отряд 26 сентября должен был провести рекогносцировку в интересах 4-го армейского корпуса, наступавшего на Янтайские копи. Поданным прошлых рекогносцировок этого района, серьезного сопротивления не ожидалось, но вместе с тем от пехоты стали поступать донесения с просьбами прислать конницу для проведения разведки. В корпусе своих конных подразделений разведки не было.

Отряд Мищенко приступил к выполнению поставленной задачи, а за ним двигался 4-й армейский корпус.

Для занятия сопки «Подкова» были выделены 3-я и 4-я сотни 1-го Верхнеудинского полка, разъезд от 3-й сотни хорунжего Комаровского выбил с нее наблюдательный пост японцев, и сотни быстро устремились к вершине. Однако в большом китайском монастыре, расположенном на сопке, находилось до двух эскадронов драгун с пулеметами и рота пехоты. Обстреляв казаков из пулеметов, драгуны на рысях ушли за монастырь. К двум сотням подошла 2-я, а потом 6-я сотни верхнеудинцев. Было принято решение: 2-я сотня, выслав вперед разъезд вахмистра Беломестнова, произведенного позже за боевые подвиги в хорунжие, атакует в пешем строю по западной ветви сопки «Подкова»; 3-я сотня, имея впереди разъезд хорунжего Комаровского, атакует в конном строю по восточной ветви сопки; 6-я сотня, тоже в конном строю, должна была двигаться по долине восточнее «Подковы». Так и сделали.

Пехота, дав несколько залпов по 6-й сотне, стала покидать монастырь. Подскакав к монастырю, разъезды 2-й и 6-й сотни вынуждены были остановиться, так как из-за почти отвесного обрыва преследовать отходящего противника в конном строю было невозможно. Вахмистру Беломестнову, В.В. Верещагину, хорунжему Комаровскому и нескольким казакам с трудом удалось спуститься к подножию сопки, остальные казаки заняли монастырь и открыли огонь по убегающей японской роте, а спустившиеся бросились ее преследовать. В результате преследования несколько японских солдат было зарублено, а четырех взяли в плен.

Остатки роты японской пехоты отошли в деревню, находящуюся к югу от монастыря, и открыли по казакам сильный огонь. Спешившись, 6-я сотня атаковала деревню и выбила из нее японцев, которые отошли за последний перевал перед Янтайскими копями.

Идущая за отрядом Мищенко пехота заняла оставленные японцами позиции.

В этом бою забайкальские казаки, действуя смело, решительно, инициативно, обеспечили успех пехоте. 1-я Забайкальская казачья батарея постоянно поддерживала своим огнем наступление казаков 1-го Верхнеудинского полка. Попытки японцев контратаковать заканчивались неудачно. Шрапнельный огонь батареи разогнал японские цепи.

27 сентября отряд повел наступление восточнее Янтайских копей. 1-я Забайкальская батарея обстреливала позиции японцев и подавила артиллерийскую батарею, на огневых позициях которой наблюдался взрыв зарядного ящика. Ее меткий огонь дал возможность сначала сотням 1 — го Верхнеудинского полка, а потом пехотной бригаде генерала Шилейко овладеть позициями японцев напротив нашего левого фланга.