Призывы к уничтожению христианства перекликались с призывами, направленными на разгром всего, что создали европейцы на китайской земле. В своих прокламациях ихэтуани призывали: «Крушите железные дороги, вырывайте телеграфные столбы, немедля уничтожайте пароходы. Пусть трепещет от страха великая Франция, а англичане, американцы, немцы и русские навсегда утихомирятся! И когда иностранцы будут полностью разгромлены, Великие Цины обретут господство над всей страной».

Пока восставшие в своих прокламациях, песнях и лозунгах поддерживали правительство Маньчжурской императрицы Цин, но после ее предательства дела ихэтуаней они будут взывать к восстановлению китайской династии Мин. Гнев ихэтуаней обрушится также на генералов, солдат и чиновников цинского правительства.

Это будет потом, а к периоду описываемых событий ихэтуани вместе с правительственными войсками окружили европейскую часть Тяньцзиня, обстреливали ее постоянно из орудий, убивали китайцев-христиан, сжигали деревни, жители которых не хотели примыкать к восставшим. Как и при любом восстании, к борцам за правое дело примыкали и шайки «черных ихэтуаней», т. е., попросту говоря, грабителей, которые, прикрываясь лозунгами ихэтуаней, грабили лавки, деревни, чинили беспорядки, убивали ради завладения имуществом богатых людей, обвиняя их в принадлежности к христианам.

Об этих мнимых ихэтуанях настоящие ихэтуани сложили песню, в которой объясняют разницу между ними:

Понимая, какое значение может иметь вокзал города Тяньцзиня, «боксеры» непрерывно атаковали его, гибли сотнями под пулями союзников, но не прекращали атак. Им удалось поджечь несколько домов вокруг вокзала, но они так и не захватили его.

«Один из фанатиков с мечом в одной руке и с факелом в другой, простреленный в грудь, падал, но все продолжал совать свой факел в окно фанзы, заклеенное бумагой. Добитый штыком, он все-таки поджег постройку», — напишет потом в своих воспоминаниях командир 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник Анисимов.

Полковник Анисимов увидел в ихэтуанях фанатиков, а подъесаул П. Беляев, командир 3-й сотни 1-го Читинского полка, в письме к жене назвал ихэтуаней не фанатиками, а патриотами: «Говорят, что „боксер“ фанатик, но не патриот. Грубая ошибка. Кроме религиозных своих чувств, враждебных нам, они истые патриоты. Они бесстрашны, храбры и любят свою родину. Все иноземное им чуждо и ненавистно».

По всей видимости, и патриотизм, и фанатизм на религиозной почве были присущи ихэтуаням, делая их бесстрашными перед лицом смерти.

Все переулки, выходящие к вокзалу, были завалены трупами ихэтуаней.

После штурма и взятия фортов Дагу (Таку) союзниками и официального объявления цинским правительством войны европейским государствам обстрел Тяньцзиня усилился. Казаки, спрятав коней за дома, отражали неистовые атаки «боксеров».

В полдень 3 июня один взвод казаков под командой сотника Григорьева был отправлен на рекогносцировку железнодорожного пути на Пекин.

4 июня отряд полковника Анисимова, имея в авангарде 6-ю сотню, выступил на помощь русским саперам, восстанавливающим железнодорожный путь и оказавшимся отрезанными от своих войск ихэтуанями. Подойдя к полуразрушенному мосту, сотня атаковала в пешем строю китайскую колонну. После нескольких залпов китайцы рассыпались по кустам и стали отвечать ружейным и артиллерийским огнем. Подошедшие через полчаса главные силы отряда атаковали их и ушли вперед, а сотня осталась обеспечивать охрану моста.

Несколько раз пытались ихэтуани атаковать казаков, но каждый раз откатывались назад, неся большие потери.

К вечеру вернулись вместе с саперами главные силы отряда, разгромив сильный заслон противника, пытавшийся остановить его отход к городу.

Ранним утром 5 июня начался артиллерийский обстрел Тяньцзиня, его европейской части, артиллерией регулярной армии Китая. Одновременно продолжались беспрерывные атаки китайских солдат и «боксеров» на позиции союзников. В этот же день 6-я сотня, обороняя вокзал, контратаковала в пешем порядке совместно со стрелками прорвавшегося к вокзалу противника, а ночью несла службу в охранении.

Русский корреспондент газеты «Новый край», посланный в Тяньцзинь с первым русским десантом, так описывает действия казаков 6-й сотни: «Наши лихие казаки, которые днем и ночью носятся с приказаниями от концессии в концессию и вылетают на опасные разведки в поле, вызывают восторг… и пользуются общей симпатией всех европейцев. Если нужно что-нибудь узнать, разведать, приказать, донести или же разнести „боксеров“, посылают казаков. И они летят на своих лохматых забайкальских лошадках и лихо-весело делают свое дело. Им не страшны ни пики, ни алебарды китайского „боксёра“».

Европейская часть города была окружена плотным кольцом восставших и армейскими частями. Потери в людях и конном составе войска, оборонявшие Тяньцзинь, несли ежедневно. Положение с каждым днем становилось все более катастрофическим. В ночь с 5 на 6 июня три казака-добровольца 6-й сотни 1 — го Верхнеудинского полка вызвались доставить донесение командующему войсками, находящемуся в Дагу (Таку), о тяжелом положении в Тяньцзине. Ими были казаки Дмитриев, Каргин и Банщиков. Ночью, выйдя из Тяньцзиня, они наткнулись на китайский лагерь. Огромное скопление палаток, повозок, масса огней так подействовали на английского унтер-офицера Джима Вотса, сопровождавшего казаков, что он предложил вернуться. Но казаки оказались не из робкого десятка. Все четверо карьером бросились прямо через лагерь и гнали своих лошадей 40 верст по расположению противника. Благополучно прорвавшись под огнем китайцев, они на другой день прибыли в Дагу (Таку) и вручили донесение генералу Стесселю. За этот подвиг три храбрых казака и англичанин получили Георгиевские кресты.

Джим Вотс не случайно оказался среди казаков. Долгое время прожив в Тяньцзине, он отлично знал город и его окрестности, поэтому, когда русским казакам-добровольцам понадобился проводник, лучшую кандидатуру трудно было найти. Вотс с восхищением потом рассказывал всем, какие «смелые и храбрые забайкальские казаки», вызывая этим недовольство своих начальников, считавших, что лучше конницы англичан другой конницы нет.

Около 12 часов 7 июня на дороге в Дагу (Таку) были замечены двигающиеся войска. На разведку из Тяньцзиня была послана полусотня 6-й сотни 1 — го Верхнеудинского полка под командованием есаула Ловцова в количестве 3 офицеров и 55 казаков. Выполнив задачу по разведке противника, подходящего к городу, полусотня повернула назад, в расположение своих войск, но была отрезана от города огромной толпой «боксеров». Несколько сот ихэтуаней стали окружать казаков. Выхватив шашки, казаки рассыпались в лаву и атаковали противника, который, не выдержав стремительного удара, побежал. Преследуя убегающих, полусотня ворвалась в китайскую деревню, где снова была окружена массой «боксеров». Пробиться через плотно стоявшую толпу оказалось невозможно — тогда казаки спешились и залпами в упор с 10–15 шагов проложили себе дорогу. Как только противник отпрянул в разные стороны, казаки вскочили на коней и в конном строю буквально прорубились сквозь их толпу, изрубив шашками до 80 человек из окружения. Понесли потери и казаки. Пять первых атакующих в конном строю казаков были сорваны с лошадей и тут же изрублены мечами на глазах у товарищей, девять казаков получили различные ранения, под есаулом Ловцовым и сотником Семеновым были убиты лошади, сотник Григорьев был ранен копьем в грудь. Было убито также 6 лошадей и 12 ранено.