Вскоре поступил приказ, изменивший и эту задачу. Бригада переподчинилась генералу Трухину. Все четыре забайкальских полка были объединены под единым командованием. Дальнейшим распоряжением генерала Трухина бригада была отправлена на южный берег озера Ван, с последующим отходом кружными путями на присоединение к главным силам 4-го Кавказского корпуса.
К 29 июля, совершив труднейший переход по горной местности, отряд вышел в район Дильмана. В этот же день из штаба 4-го Кавказского корпуса от генерала Огановского поступила телеграмма на имя генерала Трухина: «Разрешаю остановиться на отдых около Дильмана и привести в кратчайший срок в порядок ваши части». Забайкальцы получили долгожданный отдых.
К концу июля главные силы 4-го Кавказского корпуса, усиленные частями из 1-го Кавказского корпуса, армейского резерва и перешедшие в контрнаступление, остановили продвижение группы войск Абдул Керим-паши и отбросили их на рубеж перевал Мергемир — вост. Бурну-Булаг — Эрджиш (Арджиш) у озера Ван. Длившаяся с 9 июля по 3 августа Алашкертская операция закончилась.
Расположившись на отдых, 3-я Забайкальская бригада стала приводить себя в порядок. 1 августа после осмотра лошадей выяснилось, что бригада практически небоеспособна, люди и лошади находились на пределе сил. Начальник бригады генерал Стояновский, обеспокоенный состоянием конского состава полков, докладывал начальнику 4-го Кавказского корпуса: «…Во 2-м Аргунском полку годных к походу лошадей — 108; неудовлетворительных, нуждающихся в отдыхе не менее месяца — 270; нуждающихся в отдыхе не менее 2 месяцев — 97 и негодных — 178. В 3-м Верхнеудинском полку первых — 73, вторых — 238, третьих — 115, четвертых — 219; в штабе бригады в той же последовательности — 21,33, 5,12. В это число включены все лошади — строевые и обозные. В батарее все артиллерийские лошади негодны».
Для того чтобы восстановить силы бригады, требовался продолжительный отдых и, самое главное, прекращение всякой службы, связанной с перемещением сотен, выделением команд для различных нужд. Казаки же по приказу генерала Трухина назначались обеспечивать посты «летучей» почты. Например, 2-я сотня подъесаула Мыльникова и приданная ей полусотня другой сотни организовывали посты «летучей» почты от селения Кегнешагр, где располагались части бригады, до Гумбита. Казаки направлялись для сопровождения начальствующих лиц, различных транспортов, на заготовку топлива и продуктов и т.д.
Мало того, бригадой командовал генерал Чернозубов, согласно приказу по Азербайджанскому отряду. Им было отдано распоряжение об отправке 2 пулеметов 2-го Нерчинского полка в состав сводного отряда в Гаратюн и об убытии 2 сотен 3-го Верхнеудинского полка с 2 пулеметами и одним орудием под общим командованием подъесаула Мыльникова в Гумбит.
Генералу Стояновскому не давали командовать бригадой и заниматься непосредственной подготовкой ее к предстоящим боевым действиям. Это вынудило его обратиться напрямую к командующему Кавказской армией с просьбой об упорядочении подчиненности бригады. В своем донесении о положении в бригаде он сообщал следующее: «Боевая работа бригады непрерывно продолжалась в течение трех месяцев, когда совершено до 2,5 тысячи верст при тяжелых условиях местности, довольствия и боя и притом все время под непосредственным посторонним начальствованием… Из-за этого люди устали морально и физически, на почве переутомления болеют, мало осталось годных лошадей, кроме того, пришла в негодность материальная часть орудий, износилась одежда, обувь, требуется ковка лошадей, а запаса подков нет. Подвозить все своевременно не было возможности, т. к. бригада все время перебрасывалась вдоль нашего фронта и действовала в глубоком тылу противника». Начальник бригады просил командующего армией создать условия для отдыха и восстановления боеспособности бригады, а также «избавить бригаду от случайного и ненужного подчинения в данное время генералу Трухину, хотя бы на время отдыха, т. к. подобное отношение практически устраняет от производительной работы по управлению бригадой меня и штаба… и лишь усложняет и без того тяжелое состояние бригады».
По приказу командующего бригада стала подчиняться только генералу Чернозубову после того, как генерал Стояновский, уставший от команд генерала Чернозубова и распоряжений генерала Трухина, прямо задал вопрос: «Прошу указаний, кому я сейчас непосредственно подчинен».
Так называемый отдых ничего не давал ни людям, ни лошадям. Просьба Стояновского о переводе бригады ближе к Дильману, где находились склады, оказалась неудовлетворенной. Казакам пришлось подвозить все запасы за 25–30 верст на своих измученных лошадях.
Дел и проблем было много: от пополнения запасов до положенной нормы и до мероприятий по укреплению воинской дисциплины. В приказе № 180 от 2 августа на организацию работ по восстановлению боеспособности бригады и отдыха, отданном генералом Стояновским командирам полков, указывалось: «…ячмень для лошадей дробить на мельницах… отточить шашки и не рубить ими дрова… немедленно пополнить недостающие пики… пересмотреть вьюки, захламленные казаками, все, обременяющее коня, безжалостно выбросить, уложить седельные подсумки… наблюдать, чтобы казаки всегда ходили в поясах… в Дильман увольнять только командой с ответственным старшим и по записным сотенных командиров, неблагонадежных в пьянстве совсем не увольнять».
2-я Забайкальская батарея была отправлена на ремонт материальной части в Эриван. Подавались заявки на укомплектование бригады личным составом. На 1 августа некомплект бригады составил: в штабе бригады обер-офицеров — 1, казаков — 5; во 2-м Аргунском полку офицеров — 2, казаков — 121; в 3-м Верхнеудинском полку офицеров — 2, казаков — 42. На указанный некомплект людей требовалось 75 % винтовок и пик.
Истощенных и больных казаков было больше, чем боевых потерь.
С 16 июня по 9 июля в бригаде ранено 2 офицера: зауряд-прапорщики Д.В. Бянкин и А.Е. Чугуевский; контужено и ранено 27 казаков. В 3-м Верхнеудинском полку с 9 по 31 июля пропало без вести 9 казаков, находившихся в разведке.
Имелся большой некомплект конскою состава. Например, в пулеметной команде он составлял 7 строевых и одна артиллерийская лошадь; во 2-м Аргунском полку — 126 строевых и 6 — в обозе; в 3-м Верхнеудинском полку — 54 строевых и 7 — в обозе. После проведенной выбраковки признано негодными к строевой службе во 2-м Аргунском полку 166 строевых и 9 обозных лошадей, а в 3-м Верхнеудинском — 205 строевых и 23 обозных.
Большой расход личного составам некомплект сильно влияли на боеспособность полков. Только в. З-м Верхнеудинском полку, согласно ведомости учета на 16 июля, числилось налицо 549 человек из 1149 по списку. В расходе находилось 600 казаков. Требовалось собрать полки, пополнить их людским и конским составом, дать отдохнуть.
За время походов и боев расшаталась воинская дисциплина. Прибыв на отдых, казаки стали допускать грубые нарушения уставов, а также порядков и правил, установленных начальником бригады. Участились случаи пьянства во время командировок и отпусков в Дильман, игнорирование распоряжений начальников, неповиновение и пререкания, допускалась небрежность в исполнении служебных обязанностей. Моральная и физическая усталость, плохое материальное обеспечение сказывались на настроении людей. Командиры полков вынуждены были принимать все меры к наведению порядка и строго взыскивать с нарушителей, невзирая на чины и ранги и не учитывая былые заслуги. 2 августа командиром 3-го Верхнеудинского полка был арестован на 14 суток домашнего ареста командир 5-й сотни подъесаул князь Ухтомский за «развал сотни». Всех урядников и вахмистров ее начальник бригады приказал сместить с должностей и разжаловать в рядовые, перевести в другие сотни, а на их место назначить добросовестных казаков. Подъесаул Ухтомский был предупрежден, что, если дисциплина в сотне не улучшится, его отстранят от командования ею.
Некоторые казаки из-за отсутствия дров для приготовления пищи и по своей безграмотности спиливали и рубили на дрова телеграфные столбы, лишая командование связи. Это стало бедствием, так как не успевали связисты восстановить повреждение, как новый телеграфный столб исчезал. Уличенные в этом казаки отдавались под суд, а их начальники наказывались.
