Райпур кивнул и они, стуча ногами или лапами по сырым камням мостовой, зашагали дальше. Райпур вспомнил, как не так давно шёл по этой же мостовой с другой белой с пятнами кошкой. Только пятна у той кошки были рыжие и чёрные, а не серые, она беспрерывно ворчала, а не шла в полной тишине, и шли они в Храм Солнца по его инициативе, а не по предложению этой кошки. Интересно, как там у Марты сейчас обстоят дела во дворце? Затем память отнесла его ещё дальше, в то время, когда он ребёнком носился в лучах солнца по этой мостовой и радовался тому, как хорошо наслаждаться бегом. Ах, если бы всё всегда было так же просто, как в детстве!

Чем дальше они шли, тем отчётливее вырисовывались в конце улицы очертания руин Храма Солнца. Райпур увидел его стены, выглядящие так, будто огромный кот поточил об них когти, оставив рваные следы на фасадах и сквозные дыры в стенах. Колонны при входе в Храм в беспорядке валялись на земле, потолок обрушился, только в одном месте зияла чёрная дыра, сквозь которую можно было проникнуть в обрушенное здание. Окна были напрочь выбиты, только в некоторых местах торчали длинные стеклянные осколки, похожие на острые клыки саблезубого тигра. Удивительно, но купол Храма, хоть и уцелел лишь наполовину, но каким-то чудом ещё держался. И в целом Храм не переставал внушать своё прежнее благоговение и божественный страх, и даже эти развалины сохраняли какое-то своеобразное великолепие.

Райпур замер в нескольких метрах от ворот Храма. Впереди лежала поляна, где привычная выжженная солнцем трава напрочь скрылась под десятисантиметровым слоем пепла, обломков и щепок. Крошка остановилась рядом с ним и блаженно вздохнула.

Сверху на них, словно снег, падал пепел. Медленно кружась в воздухе, играючи танцуя на ветру, он оседал на плечах Райпура и на белой шёрстке Крошки. Райпур вздохнул, и его дыхание облачком пара взвилось в предгрозовой воздух. Он вытянул вперёд руку, перевернув ладонь, и на пальцы его опустилась крохотная серая пепелинка. Он зажал её между пальцев и медленно перетёр, глядя, как она, подобно песку, осыпалась из его ладони, и ошмётки, на которые она распалась, подхватил седой осенний ветер. Этот ветер всколыхнул шёрстку на спине Крошки, и она, встрепенувшись, вздрогнула.

— Ну что, увидела, что хотела? — спросил Райпур, исподлобья покосившись на неё.

— Да, спасибо, — кивнула она, не отрывая взгляда от развалин.

— Поттер был прав?

— Угу.

— Насчёт этого… второго Бога?

— Угу.

Райпур замялся, не зная о чём ещё и спросить. Крошка стояла, будто прикованная к месту, жадно сверля глазами разрушенные стены. Райпур наклонился, надеясь встретится с ней взглядом, но кошка даже не повернула в его сторону головы.

— Если хочешь, можем пойти туда, поискать твоих товарищей, — осторожно предложил он.

— Нет, не стоит, — отозвалась она. — Итак много времени потратили на то, чтобы дойти сюда. Мы должны ещё твоё дело с этой Наследницей завершить, к тому же, у меня самой теперь забот по горло будет…

— Если для тебя это важно, я готов пожертвовать минутой другой на осмотр руин. Это твой старый дом, твои друзья и соратники, я понимаю, как много это может для тебя значить…

— Нет, это не важно, совершенно, — резко буркнула Крошка, помотав головой. — Я хоть и кошка, но умею расставлять приоритеты. Ха, подумаешь, ну жила я тут, ну и что. Это просто дом, просто здание… С котами другими и не общалась я особо. Со мной поди сойдись характером. Так что хватит строить из себя добрячка, Райпур! Ты ж таких как я на душу не переносишь! А послушать тебя, ишь как любезничаешь, будто и не наплевать тебе на самом деле на судьбу какой-то драной дворовой кошки! Ха-ха-ха!

Крошка звонко рассмеялась, зажмурив глаза, но Райпур, склонив голову, заметил, как на краешках её век проступили прозрачные слёзы. Крошка замотала головой, делая вид, что смеётся, но Райпур догадался, что она просто пытается скрыть свою тревогу и расстерянность.

— Ты… плачешь? — насторожился он.

— Что, плачу? С чего ты взял? — расхохоталась Крошка, отворачивая мордочку в сторону. — Мне просто так смешно над тобой, что аж слёзы на глазах проступили!

Райпур тяжело вздохнул и присел на колени:

— Крошка, нет ничего постыдного в том, чтобы проявлять человечность, — медленно произнёс он. — Нет ничего стыдного в том, чтобы проявлять дружественные чувства к своим товарищам. Знаешь, вот мои отец и мать тоже умерли. И мне не стыдно признаться в том, что я плакал на их могилах. Не стыдно плакать по другим. Вот по себе самому — стыдно плакать.

— Да не плачу я, дурень! — всхлипнула Крошка. Она повернулась к Райпуру мордочкой, и он увидел, как по её щекам в три ручья текут солёные слёзы. — У меня глаза от пепла слезятся, идиот! Дурачина, как ты вообще мог подумать, что бывший лейтинат, что серолижница вроде меня…

— Прости, что вновь нарушаю твои идеалы, но скажу, даже военный, даже генерал вроде меня порой чувствует жалость. Быть бесстрашным не значит быть бессердечным…

— Узнаю добрячка Райпура! Опять читает кому-то нотации! — перебила его Крошка. — А ну пошли отсюда, а то пиши пропала твоя Наследница! Дурак!

Сказав это, она демонстративно отвернулась от ворот Храма и зашагала прочь по мостовой, и Райпуру ничего не оставалось, кроме как зашагать следом за ней. Но тут, посреди дороги, Крошка неожиданно замерла, и, повесив хвост, мрачно обернулась к Храму.

— А я всегда знала, что нечего белой кошке делать в Серой Лиге, — прошептала она. — Конечно! С чего я, дурочка, взяла, что стану первоклассной агенткой! Привыкла котёнком смотреть на мир сквозь розовые очки. Всё казалось, игра это такая. Всё казалась, что это круто.

— Ты о чём? — нахмурился Райпур, обернувшись через плечо на серые развалины.

— В Серую Лигу котов приносят ещё котятами, — буркнула Крошка. — Их с детства воспитывают, с детства тренируют выдержке, стойкости, выносливости… Знай я хоть сотню языков, детство-то я протратила на жизнь в подворотне. В такие места, как Серая Лига, мне путь заказан. Старайся я хоть в сотни раз упорнее любого серолижника, я близко рядом с ним стоять не буду. Потому что они с молоком матери впитали в кровь свой закон, для них не может мир устроен быть иначе… А для меня это всё всё же так противоестественно…

— А?

— Я не могу даже товарищем своим пожертвовать ради общей цели. Я тогда испугалась. И Аймек испугался. И мы бежали вместо того, чтобы спасать остальных. Потому что мы с ним другие. Нам не место в Серой Лиге. И я знала это с самого начала. Ха, зачем я всё это говорю? Только в книжках так бывает, чтоб первый встречный на улице взял тебя да выслушал! Остальные, как минимум, сочтут за полоумную…

— Тебе просто надо успокоится, — тихо вставил Райпур. — Возможно, это был очень сильный удар по твоему мировоззрению. Но мир не так милосерден, как кажется…

— Ну вот, опять ты меня учишь! Ты такой же, как Поттер! Он мне тоже любил байки из этой серии читать! Мол, кошки всё видят не в белом и чёрном, что есть ещё оттенки серого и всякое такое. Это он к тому, что не по цвету шерсти набор в Серую Лигу строился. Хотя и это немаловажно. Мне ли не понимать, что серые агенты все неразличимы, а белого кота любой заметит и запомнит, да потом и узнает в толпе. Видишь, даже окрас моей шерсти сам за себя говорит, что мне в Серой Лиге было не место!

— Ну, знаешь, не стоит быть таким катигоричным, — вздохнул Райпур, пожимая плечами. — А твой брат прав, в мире и правда есть много других дивных цветов. Помимо белого и чёрного есть и красный, как черепичные крыши, есть жёлтый, как весеннее солнце. И такой синий-синий, как вечернее небо. Мир не делится на было и стало. Он играет всеми красками.

Крошка задрала голову к небу и, задумчиво моргнув, спросила:

— Скажи, Райпур… вот сейчас… ты смотришь на небо… оно синее?

— Нет, — изумлённо поведя плечом, отозвался бывший генерал. — Сейчас оно серое из-за туч. Стой, стой, стой! Но так не всегда бывает! — добавил он, увидев, что Крошка снова уныло сгорбила плечи. — Пожалуй, насчёт неба был не самый лучший пример. Да, не мостак я строить заумные фразы и успокаивать людей. Никогда не получалось. Ну просто, как бы, не всё так плохо. Знаю, не очень ободряюще звучит, но я именно это пытаюсь сказа…