Таким образом, Энергию можно представить в виде тоненькой ленточки, отходящей от каждого предмета и сплетающейся в единый клубок с ленточками другими. Энергии стало известно всё. Нет ничего, что от неё можно скрыть, ибо даже сокрытое поддаётся её контролю.

У Энергии есть ещё одно свойство — она бессмертна. Её невозможно уничтожить. Она передаётся от предмета к предмету. Стоит исчезнуть предмету, содержащую в себе определённую долю Энергии, как её заряженные частицы тут же передадутся предмету, возникшему в этот момент. Таким образом, от каждого умершего предмета или существа Энергия передаётся только родившемуся. Отсюда возникла теория реинкарнации, так как новое тело всегда несёт в себе энергетику предыдущего.

Сколько бы кто-либо не пытался уничтожить Энергию, она не исчезнет, а просто передастся другому предмету. Получается, что в нас до сих пор содержится Энергия, родившаяся в Большом Взрыве, созданная для контроля над Первородными Веществами. В каждом из нас есть Энергия, прошедшая века и эры, видевшая каждый закоулок истории. В каждом из нас есть то, что появилось в начале времён и осталось с нами в своём ничуть не видоизменённом, первозданном виде.

И именно из этого суждения родилась концепция Бога. Бог повсюду, он знает всё, он контролирует весь мир, всю Вселенную, не вмешиваясь в происходящее в ней.

Бог — это огромный мозг, огромный системный корпус, огромный компьютер, принимающий информацию о каждом предмете и существе из каждого уголка Вселенной, обрабатывающей её и осуществляющий контроль за всем этим. Благодаря лентам Энергии каждый из нас имеет доступ к сведениям, хранящимся в божественном компьютере, а он, в свою очередь, имеет доступ к сведениям о нас. Почему, вы думаете, иногда сбываются ваши пожелания? Верно. Энергия, получив информацию о новом импульсе, произошедшем в мозге отдельного человека, тут же считывает с него новую заложенную в черепную коробку мысль и отсылает в центр средоточия всех доступных Вселенной данных. Причём, Энергия считывает абсолютно всё, что несёт хотя бы малейший информационный вес — сведения о нас, наши помысли, цели, мечты и даже мимолётные раздумья. И всё это учитывается величайшим системным блоком Вселенной — Богом. И тут же им запускается процесс, направленный на материализацию и сведению к общему порядку полученной и обработанной информации о наших помыслах.

Только представьте, какую мощь заполучил бы тот человек, которой смог бы взаимно черпать информацию из этого масштабного архива знаний! Только вообразите, какой поток сведений попал бы в его руки! Человек, способный принять эту информацию от энергетического центра, ставит себя наравне с Богом, так как ему становится доступным всё, что существует и существовало в мире.

Но в том и заключается контроль Энергии — она не вмешивается в нашу жизнь, но и не позволяет нам вмешиваться в процесс её работы.

«Как прячут от нас историю и кому это выгодно»

Подпись — ***

Мярион. Паркетная улица.

— Это так мило, и, право, так неожиданно! — всплеснула руками Тикка, выбегая из-за фонаря. Приплясывая на месте, она вежливо кивнула Райпуру и снова затараторила, да так, что едва можно было разобрать её слова. — Я рада, Райпур, несказанно рада этой встрече! Получив Вашу просьбу, ой, простите, Ваш приказ, Вы же выше меня по званию, к тому же все эти приказы… как там декламировал Просветитель … впрочем, получив Ваш приказ, я…

— Добрый вечер, Тикка, — кивнул ей Райпур, и служанка замолкла, а её щёки налились румянцем. — Я тоже рад, что Вы так охотно откликнулись на мою просьбу.

Тикка смущённо потупила глаза.

— Но, право, Райпур… я же могу Вас по имени звать, да?… ну если не могу, конечно, тогда… ах да, я хотела спросить, право, Райпур зачем нам такая конфиденциальность? … ну и словечко, еле выговорила… зачем Вы так настояли на секретности? Чтобы я, да никому… — она снова замолчала, нервно перебирая в пальцах носовой платок. — Я бы с радостью рассказала всем служанкам, что меня, да сам Ваше благородие генерал Райпур, да пригласил куда-нибудь… в ресторан, кстати, я надеюсь?… не примите меня за болтушку и хвастунью, но… я никогда не болтала много, не моя манера… что я хотела сказать? Ах да…

— Я верю Вам, Тикка, — закатил глаза Райпур. — И верю, что Вы умеете хранить секреты. Поэтому я и пригласил именно Вас. Потому что верю, что вы сможете молчать.

— А что меня? — захлопала глазами Тикка. — Пригласили бы Дааву! Она получше меня молчать умеет…

Райпур вздрогнул, представив, что сейчас, в рыжем свете фонарей, перед ним стояла бы сама Наследница, как всегда облачённая в величественные наряды, с её безупречной, слегка печальной улыбкой на устах и бесстрастным блеском тёмных глаз. Он так живо представил себе её образ, что снова увидел перед собой этот царственный силуэт, эти бездонные, высохшие от слёз глаза, эти тонкие руки… Нет, все равно он не мог бы довериться Наследнице Дааве, пускай даже под страхом смерти она не сможет сказать ни слова о его затее. Ему нужен был человек, который мог бы помочь советом, который мог бы направить его на верный путь, человек, в чьём понимании он был героем, героем земли Короткомордых. Поэтому он не мог положиться на человека, который сам нуждался в таком союзнике.

— Райпур, Вы молчите, я Вас обидела? — вздохнула Тикка, переминаясь с ноги на ногу. — Но я ведь и слова ещё не сказала, чем я могла Вас задеть?

Райпур покачал головой.

— Пойдёмте, Тикка, нужно поговорить, — бросил он и зашагал вниз по скверу.

Толстушка поспешила за ним, клацая каблучками. Только сейчас Райпур заметил, что Тикка была одета на удивление богато. Пышное красное платье с золотистой бахромой, колье с камнями, причёска…

— А, Вас это удивило, Райпур? — спросила Тикка, заметив его недоумение. — Так это я только днём во дворце служанка. Что же, вы думали, со всеми дворцовыми происходит после смены?

Райпур пожал плечами. Он никогда не обращал внимания на то, куда девались после работы слуги. Это было ещё одной вещью, которая казалась ему естественной с детства, точно так же, как естественно ему казалось просыпаться по звону колокола. Те слуги, рабочий день которых начинался с самого утра, например, повара или фрейлины, вечером расходились по своим комнатам в корпусе для слуг, прочие же, как представлялось Райпуру, уезжали вечером из Верслибра по тёмным переулкам в самые дальние спальные окраины города — туда, где жили самые бедные горожане, трубочисты, дворники и прислуга. Как и полагается работникам труда.

— Вам следует почаще выходить из дворца, — ухмыльнулась Тикка, будто прочитав его мысли. — Мы, слуги Верслибра, не просто бедные уборщики и сиделки. Между прочим, за службу при дворце жалуют не малую сумму. Как отработаем — мы сливаемся с богатыми жителями Мяриона, и поди-разбери, кто там помещик, барон, а кто слуга.

Райпур покосился на Тикку и почувствовал прилив стыда. Оказывается, он, прославленный генерал, боровшийся за спасение своей земли во имя новой истины, ничего не знал о своём народе. Может быть, люди Короткомордых совсем не так уж просты, как он думал? Может, они и вовсе не нуждаются в его помощи?

— Райпур, Вы, наверно, не об этом хотели болтать, — закусила губу Тикка. — Вторая жизнь слуг давно ни для кого не секрет. Я, между прочим, известная дама в определённых кругах. Завидная, между прочим, дама.

— Вы правы, я не об этом хотел с Вами поговорить, — согласился Райпур. Он постарался отогнать все свои мысли и сосредоточиться на том, что он говорит. Теперь всё зависело от того, как он преподнесёт эту информацию Тикке. Он по-прежнему боялся, что, поведав ей эту тайну, перестанет быть её героем.

Тяжело вздохнув, он огляделся по сторонам и, убедившись, что людям на улице не было до них никакого дела, достал из складок пиджака заветную книгу. В ярком свете фонаря блеснула потрёпанная зелёная обложка, и коварно сверкнули чёрные, почти выцветшие буквы. «Как прячут от нас историю и кому это выгодно». Фамилия автора стёрта.