Люди, собравшиеся на крыше, удивлённо ахнули, но тут же согласно закивали.

— Эти либералы представляют опасность для общества!

— Да не либерализм это, а богохульство!

— А если такие, как она, станут распространять свои идеи среди подрастающих поколений? Кем же вырастут наши дети в таком окружении!

— Также, я отнимаю автономию у университетов, — громогласно продолжила Фриция. — Тема политических течений объявляется запретной. Единственное возможное мировоззрение — подчинение своей Фриции и любовь к родине. Недовольных казнить.

Сказав это, она взмахнула рукой, призывая народ расступиться, и подошла к скорчившейся на каменном полу Марте. Кошка лежала на боку, по щекам её капали солёные слёзы.

— Вы ещё проклянёте этот день! — взвыла она. — День, когда вы, люди, полностью лишились своей свободы!

Фриция схватила Марту за шкирку и хорошенько встряхнула в воздухе:

— Свобода опасна и заразительна, — пробасила она. — Люди должны любить свою систему и не мечтать о большем. Для них нет большего счастья, чем подчиняться чьим-то приказам.

— Вот за что кошки не любят людей, — прошипела в ответ Марта.

— Ты умрёшь в назидание поколениям, — продолжила правительница. — Нет большего счастья, чем умереть с пользой для родины.

Райпур почувствовал, как лихорадочно отмеряет удары его сердце. Неужели ему и в правду все равно? Неужели он готов смириться с тем, что сейчас произойдёт?

Фриция медленно подошла к краю площадки и высоко подняла руку, в которой держала Марту за шкирку. Кошка зажмурила глаза, поджав под себя лапы. Пёстрая толпа людей у стен Верслибра изумлённо загудела, люди подняли глаза к дворцовой башне.

— Возрадуйся же, умирая! — прогудела Фриция и разжала руку.

И тут Райпур кинулся вперёд. Он сам не отдавал себе отчёта в том, что делает, но смутно чувствовал, что поступает правильно. Перед его глазами промелькнул съежившийся от страха комок белого меха, а в следующий миг его рука сомкнулась на чём-то мягком и тёплом. Марта, подобно маленькому беспомощному котёнку, болталась в его руке, пока он, перегнувшись через край, пытался удержать равновесие.

— Райпур? — изумлённо ахнула Фриция за его спиной.

Райпур осторожно затащил Марту обратно и плюхнулся на каменный пол, положив кошку к себе на колени. Марта тяжело дышала от страха, и глаза её были влажными от слёз. Райпур ласково провёл рукой по её спине и краем манжеты смахнул с её мордочки слезинки, и кошка благодарно ткнула его ладонь носом.

— Я до последнего верила, что пешка спасёт свою королеву, — мурлыкнула она.

— Значит, мы тут с вами в шахматы играем? — прогудела Фриция, мрачной тенью замерев около генерала. — Тогда ты, королева Марта, не будешь против, если я съем пешку, которую ты расточительно подставила под удар? А то, я смотрю, мой верный генерал перешёл под твоё начало?

Марта испуганно округлила глаза.

— Я сам предпринял этот ход. Это было моим вольным решением, — поднялся с пола Райпур. — Вы знаете, моя Фриция, я подчиняюсь только Вашим приказам. Для меня нет большего счастья. Но я не мог смотреть, как погибает мой соотечественник. Марта не нарушила закон. Только потому, что он был принят только после её проступка. Она не виновата, что ослушалась Вас просто по незнанию того, что Вы собираетесь претворить сей закон в жизнь. А, значит, она не заслуживает наказания.

— Вот как? — прищурилась Фриция. — Но у тебя-то всё ещё впереди. Я знала, что рано или поздно и наш неизлечимый патриот Райпур подрастёт и встанет на перепутье. Что ж, ты сам виноват, что повторил ошибки глупой придворной киски….

Ремарка

Отрывок из книги «Как прячут от нас историю и кому это выгодно»

Вот вы, люди, часто говорите о каком-то прогрессе. А что такое этот ваш прогресс?

Вы говорите, что ваша нация развивается, движется вперёд. Для вас любая малейшая прогрессия в отдельной отрасли — уже неимоверный исторический шаг, который вы конспектируете в учебниках истории. Кто-то выступил на площади против действий парламента, кто-то, напротив, их поддержал — всё, прогресс, движение вперёд. В последнее время огромный размах набирают идеи либерализма и демократии. И вы вновь считаете, что это новая историческая веха. Прогресс, развитие, движение вперёд, открытие новых истин…

Нет, я не призываю вас забывать историю, не чтить события. Я призываю вас, напротив, к ней обратиться. Ведь такие понятия, как либерализм, демократия, были известны и сотни лет назад.

Мы не движимся вперёд, а просто повторяем ошибки предков. Может, лучше нам прислушаться к их зову?

«как прячут от нас историю и кому это выгодно»

Подпись — Дымка.

В доме Эльтаира. Кайа, Дора, Дымка, Лисий Хвост, Эльтаир и его дед. Просто дед.

На следующий день Лисий Хвост выглядел подавленным и расстроенным. Он рано встал и поплёлся в гостиную, где скромно провёл полдня, сидя в углу, будто снова почувствовал себя пленником.

— Что с Лисьим Хвостом? — прошептал Кайе на ухо Эльтаир. — Его как будто подменили!

Кайа пересказала ему их вчерашний разговор.

— Представляю, каково ему! — вздохнул Эльтаир. — Проиграть битву девчонке, которая сражаться-то толком не умеет, попасть в плен, а затем ещё и осознать, что его обокрали и обманули!

— Жаль его! — кивнула Кайа. — Те, кто борются за честность и справедливость, больше всех страдают от того, что честности и справедливости в природе не существует. Хоть у Лисьего Хвоста целое состояние, он ставит себя наравне с простыми Длинномордыми. Он из тех редких лисов, которые не только знают жизни цену, но и умеют её ценить.

Эльтаир горячо закивал, исподлобья покосившись на съёжившегося в углу Лисьего Хвоста.

— Кстати, Эльтаир, — вспомнила Кайа. — Помнишь, я просила тебя отдать мне одну книгу, так вот…

— Конечно, идём к шкафу, выберешь, что захочешь.

Но только они собрались идти, как послышались шаги, и на кухню спустились Дора и Дымка.

— О чём вы вчера всю ночь шептались? — сощурила глаза Дымка.

— Ни о чём! — отмахнулась Кайа.

Дымка пренебрежительно фыркнула.

— Тебе он странным не кажется? — прошептала Дора на ухо Кайе.

— Кто? — опешила Кайа.

— Ну, Лисий Хвост, кто же ещё! Думаешь, мы с Дымкой не заметили? Что-что, а вот ты ему точно кажешься странной!

— Ты же полукровка, не забыла? — прошипела в тон ей Дымка.

— Он пытается втереться к тебе в доверие! — продолжила Дора.

— Или тебе просто нравятся такие загадочные типы? — зафырчала кошка.

- Великие духи, он же лис! — парировала Кайа. — Все лисы типы загадочные. Почитайте книги Эльтаира. Где в них не воспевается лисья хитрость?

— И всё же?

— Лисий Хвост не похож на того, кто хотел бы нас обмануть. Он на своей шкуре испытал тяжесть обмана. Сибула, вчерашняя лисица, ещё та гадюка, к вашему сведению. Но она является первостепенной причиной того, что Лисьему Хвосту больше по душе такие, как мы, чем те же Длинномордые. Знали бы вы, как эта поганая Сибула потопталась на его чести….

— Ты не права, Кайа, — раздался сбоку унылый голос. Кайа вздрогнула, почувствовав, как чья-то мягкая шёрстка прижалась к её ноге. Опустив глаза вниз, она перехватила полный раскаяния взор Лисьего Хвоста. Лис кивнул ей и продолжил. — Она… просто открыла мне глаза на этот мир, за что я ей благодарен. Я пытался видеть лишь его светлые стороны, но не учёл их неразрывную связь с тёмными. Сибула подарила мне лучшие дни моей жизни, но, к сожалению, за этот подарок потребовала платить. Это называется законом равноценного обмена. Знаешь такой закон, Эльтаир?

Эльтаир кивнул и тут же на автомате отчеканил:

— Закон равноценного обмена: нельзя получить что-то, не отдав что-то взамен.

— Вот видите, это не я придумал, — склонил голову Лисий Хвост. — И такой закон в природе есть. Что ж, за своё счастье я вынужден был заплатить. И платой за былое явилось осознание того, что она любила не меня, а мои деньги… Хорошо, что я это понял. Я благодарен Сибуле за то, что она отучила меня смотреть на мир сквозь розовые очки.