— Ты обманула меня?!! ОБМАНУЛА?!!

Тина испуганно сжалась и тихо возразила:

— Филипп, ну что ты?.. Пожалуйста… отпусти меня… мне больно…

Но он, занятый собственными чувствами, не обратил на ее просьбу внимания и настойчиво повторил:

— Ты обманула меня?!! Да или нет?!! Да или нет?!! Отвечай!!!

— Филипп… прошу… успокойся… Ну что с тобой?..

— Ты спрашиваешь, что со мной?!! — резко воскликнул он. — Нет! Это я хочу знать, что с тобой?!! Почему ты отталкиваешь меня?!! Потому что я теперь женат?!! Но ты, когда уговаривала меня на этот идиотский брак и давала свое обещание, знала, что впредь будешь поддерживать отношения с женатым мужчиной. Знала!!! Но тогда твое сегодняшнее поведение не понятно! Объяснить его можно только тем, что ты не собиралась оставаться со мной и обманула. И теперь, когда я женат, естественно, отвергаешь меня. Это так?!! Ответь, это так?!! Ты обманула меня?!! ОБМАНУЛА?!!

Мысли Тины мешались, сердце выскакивало из груди, кровь прилила к голове и больно пульсировала в висках. Тина на секунду зажмурилась, перевела дыхание, потом открыто посмотрела в глаза Филиппа и, собрав в кулак всю свою волю, тихо сказала:

— Я не обманула… и не отвергаю тебя, Филипп. Но мне… нелегко. События так… быстро… Я думала, что… по-другому… сложится…

Филипп долго всматривался в ее глаза, затем ласково прикоснулся к ним губами, нежно обнял Тину и, приблизившись к ее уху, понизив голос, проникновенным полушепотом сказал:

— Милая моя, хорошая моя, я все… все понимаю. Понимаю, как непросто тебе… Но забудь… просто забудь!.. о той моей жизни. Не думай ни о чем. Не думай о том, что происходит где-то там… в другом мире… У нас, у тебя и у меня, свой мир, в котором есть только мы… мы двое… ты и я. Поверь, для меня ты — единственная… Ты — мое счастье… любовь моя… Тина…

Он ласкал Тину все более пылко и неистово, увлекая за собой в тот водоворот страсти и желания, которые подчиняют волю и разум.

Внезапно Тина напряглась и, с усилием превозмогая желание, разгоравшееся в крови, прошептала:

— Филипп, подожди… одну секунду… Я… мне… сейчас… Подожди!.. Филипп!..

— Потом… все… потом… любимая… — глухо пробормотал он, пытаясь снять с Тины тонкую ночную сорочку.

— Но Филипп… пожалуйста… ну подожди… пожалуйста… Я… мне надо…

Она с такой настойчивостью и мольбой говорила, что он, слегка ошеломленный ее просьбой, тяжело дыша, все же разжал руки.

Тина мгновенно соскользнула с постели, выдвинула ящичек прикроватной тумбочки, что-то быстро взяла и устремилась к двери.

Недоумевая по поводу ее странных действий, Филипп озадаченно смотрел, затем вдруг вскочил с кровати и, одним прыжком настигнув выходящую Тину, крепко схватил ее за руку. Без труда преодолев сопротивление, Филипп разжал ее ладонь…

Побледнев, как полотно, он в упор посмотрел на Тину и медленно спросил:

— Что… это?

Она опустила голову, густо покраснела и едва слышно пробормотала:

— Это… ничего… особенного…

— Я спрашиваю, что… ЭТО?!! — повторил он ледяным бесстрастным тоном.

Тина растерянно молчала, затем почти беззвучно ответила:

— Это… это препарат… доктор… бронхит… прописал…

Едва сдерживаясь, Филипп едко и саркастично произнес:

— Бронхит?.. Тина, я — не ребенок! Этот препарат — противозачаточный. Зачем он тебе?

Она закрыла лицо руками и ничего не ответила. Он и без ее объяснений все понял.

— Ты… ты…

Филипп сжал кулаки.

— Ты солгала мне тогда?!! — громовым голосом закричал он. — Да как ты могла?!! О, Боже!.. Как ты могла, Тина?!! Зачем?!!

— Я хотела, чтобы тебе… проще… легче… Я не думала, что ты… и все будет… так ужасно… так страшно…

— НЕ ДУМАЛА?!! — в ярости воскликнул Филипп. — «Легче»… «проще»… Как ты могла солгать так жестоко, Тина?!! Ведь я всегда, всегда, всегда верил тебе! Безоговорочно верил!!! Как никогда и никому! Я отдал тебе все!!! Душу, сердце, нежность, преданность, любовь! А ты!.. Ты!!! И я сам!.. Какой же я идиот!!! Почему, почему меня не насторожил при разговорах с матерью тот факт, что она, собрав всю, до мельчайших подробностей, информацию о тебе, никогда не использовала, убеждая меня жениться, такой сильный аргумент, как твое бесплодие? Значит, моя мать, получив сведения, в том числе, разумеется, и об аборте, никакой информации о том, что ты не можешь родить, не имела! Иначе этот аргумент был бы основным! А у нее его не было!!! Потому что и быть не могло!!! Боже, какой же я идиот!!! Но ты!.. Ты!!! Неужели ты не понимаешь, что исковеркала, искалечила, изломала мне жизнь?!!

— Филипп… — виновато всхлипнув, Тина шагнула к нему.

— Не подходи!!! Я… я… сейчас я могу… ударить тебя… — задыхаясь, сказал Филипп и принялся судорожно и нервно одеваться.

— Фи… липп…

Больше не сдерживаясь, Тина зарыдала.

Он вышел из спальни и направился в прихожую. Тина, размазывая по лицу слезы, брела за ним, беспомощно повторяя «Филипп… Филипп… Филипп…»

На пороге он обернулся и с горечью и болью воскликнул:

— Когда-то ты говорила, что родители поступили со мной чудовищным образом, подобрав мне любовницу! И ты возмущалась. Теперь, при выборе жены, они поступили так же. Им не привыкать! Но и ты… ты, Тина!.. вместе с ними ПОЗАБОТИЛАСЬ, — едко подчеркнул он, — обо мне так же жутко и чудовищно! Где же твои принципы и убеждения? Или ты так безжалостна и жестока только со мной? Потому что совсем не любишь меня? И поэтому считаешь вправе хладнокровно распоряжаться моей жизнью?.. Господи!.. Почему у меня тогда, в Магазине Игрушек, не отнялись ноги, когда я, 12-летний болван, направлялся к одинокой малышке?!! Почему, Господи?.. Я всегда считал ее такой милой… чистой… искренней… ласковой… нежной!.. Я любил ее! Боже! Как я любил ее!!! А она оказалась… монстром… чудовищем… которое разбило мне сердце и всю мою жизнь!!!

— Филипп… прости… прости меня… — захлебывалась рыданиями Тина.

Она схватила его руку, но он резко вырвал ее и с невероятной болью в голосе вдруг тихо сказал:

— Я, наверное… должен ненавидеть тебя за то, что ты сделала… со мной и моей жизнью, Тина… Но даже этого я не могу!.. Не могу!!! Потому что… любил тебя… и потому что даже сейчас… люблю! И как мне с этим… всем… жить дальше… я не знаю!..

Он стремительно зашагал к ожидавшему автомобилю.

— Филипп!!! — в отчаянье закричала вслед Тина.

Но Филипп, не оглянувшись, сел в машину и громко захлопнул дверь.

Поникнув, Тина одиноко стояла на пороге своего дома, заливаясь слезами. Раскаяние, горькое пронзительное раскаяние жгло ее душу. Филипп был прав. Прав во всем. Тина не могла объяснить себе, что… ЧТО?.. толкнуло ее совершать жестокие беспощадные поступки. Права на это, какова бы ни была цель, она не имела. Как не имел такого права — бесцеремонно вмешиваться в судьбу и жизнь человека — никто. Тина теперь, на собственном страшном, горьком, трагичном опыте убедилась в мудрости библейской истины, что благими намерениями устлана дорога в ад.

Тина опустилась на ступеньки, обхватила голову руками и громко, отчаянно зарыдала. Простить себя за совершенное Тина не могла…

В сопровождении Ника Тина вошла в гостиницу. Поднявшись на лифте, она остановилась около одного из номеров и тихо постучала. Услышав короткое приглашение, Ник распахнул перед Тиной дверь.

Около окна стоял мужчина, который сразу повернулся при их появлении. Как в первый же момент отметил Ник, на лице мужчины мгновенно отразилось недоумение и разочарование. В комнате воцарилось напряженное молчание. Ник перевел вопросительный взгляд на Тину и увидел, насколько она ошеломлена.

Первым очнулся мужчина, пристально смотревший на Тину.

— Вы?!! — изумленно воскликнул он и порывисто устремился к Тине.

Она отступила назад, а Ник в ту же секунду предостерегающе выбросил руку вперед и, сделав шаг, прикрыл собой Тину.