Все трое громко, от души, захохотали.

Тина, сколько ни пыталась, никак не могла осмыслить те отношения, которые складывались между нею и Даном. Она догадывалась, что «со стороны» они производили впечатление обычной молодой пары, находящейся на этапе легкого ухаживания и флирта. Но внутри каждого из них — и Дана, и Тины — шла непрерывная борьба разноречивых чувств. Сложившаяся ситуация казалась Тине запутанной и сложной. Радовало только одно: она и Дан все это время ни на секунду не оставались наедине. Хотя, чем ближе становился отъезд, тем все больше и больше беспокоило Тину возвращение домой.

Как только они с Даном оказались в машине вдвоем, волнение Тины возросло до невероятных масштабов. Она не находила в себе сил бросить даже один-единственный взгляд на Дана или вымолвить хоть какую-нибудь незначительную фразу.

Она неподвижно сидела, глядя прямо перед собой. Дан со спокойным и невозмутимым видом вел машину. Они ехали последними, пропустив вперед автомобили Яна и Артура со спутницами.

Через какое-то время Тина заметила, что между их машиной и остальными расстояние постепенно увеличивается. Вскоре те скрылись из вида. Съехав к обочине, дан остановился.

— Дан, что-то случилось? — встревоженно спросила Тина и впервые с момента отъезда посмотрела на него, повернувшись в пол-оборота. — Что же ты не посигналил ребятам? И не доехали-то всего чуть-чуть… — Тина кивнула головой в сторону города, очертания которого были отчетливо видны.

Дан улыбнулся в ответ и тихо возразил:

— Ничего не случилось, Тина. Просто я хочу… наедине… без помех… обсудить кое-что.

Что-то неуловимое и многозначительное было в его интонации, отчего у Тины дрогнуло сердце.

— Да?.. — едва слышно произнесла она и вопросительно взглянула на Дана.

Тот немного помолчал, собираясь с мыслями, затем взял руку Тины в свою, посмотрел на нее и, понизив голос, сказал:

— Тина, я не знаю, насколько уместно именно теперь… Я хотел после концерта, но не получилось. В общем…

Дан достал из нагрудного кармана небольшую коробочку и открыл ее.

У Тины перехватило дыхание, спазм сжал горло, щеки запылали огнем. На белоснежном бархате мерцали золотым матовым блеском два обручальных кольца.

— Тогда, на регистрации, я по неопытности этот момент упустил, — продолжал Дан, не сводя с Тины проницательного серьезного взгляда. — И теперь я хочу исправить свой промах. Обменяемся кольцами, Тина? — тихо, с нескрываемой надеждой в голосе, спросил он.

Она никак не могла прийти в себя, делая безнадежные и слабые попытки сосредоточиться и собраться, что никак не удавалось, настолько неожиданными были для нее слова и поступок Дана.

А он, снова взяв ее руку в свою, другой рукой осторожно достал маленькое колечко. Дальнейшие намерения Дана были вполне очевидны и предсказуемы. Тина зажмурилась и выдохнула:

— Дан!.. Дан… — повторила она и, открыв глаза, едва слышно попросила: — Дан, пожалуйста… подожди…

Тина попыталась убрать свою руку из его руки, но Дан не дал ей такой возможности.

— Подождать? — переспросил он. — Тина, почему? Почему?

Она упорно молчала, низко опустив голову.

Выдержав долгую паузу в ожидании ее ответа, но так и не дождавшись его, Дан сам горячо и убедительно заговорил:

— Тина, поверь, я не хотел и не хочу форсировать события. Я умею ждать. И сегодня не стал бы… Но… Ты не можешь отрицать, что эти два дня многое изменили в наших отношениях. Мы были счастливы от того, что мы вместе, рядом. Нам было хорошо и легко друг с другом! Я говорю «мы», потому что твердо знаю — наше чувство было взаимным. Мы слушали и слышали друг друга, и понимали с полуслова, с полувзгляда. Отрицать это бессмысленно, Тина. Поэтому… обмен кольцами теперь… вполне логичен.

Он замолчал. Молчала и Тина. Дан терпеливо ждал ее решение, в глубине души надеясь, что Тина согласится с его доводами, что обмен кольцами состоится, что прямо сейчас они поедут к нему и…

От нахлынувших чувств сердце Дана забилось, как в лихорадке. Таких сильных эмоций он не испытывал ни разу в жизни, хотя экстремальных ситуаций было предостаточно. Усилием воли заставляя себя успокоиться, Дан несколько раз глубоко вздохнул.

— Ти-на… — негромко позвал он.

Она подняла голову и растерянно взглянула на Дана. Тина понимала, что надо что-то срочно делать, что-то срочно решать, немедленно. Но что?!! Тина находилась в эпицентре сумбурных противоречивых мыслей и ощущений и разобраться в них не могла. Она не знала, что возразить Дану. Он был прав. Прав!!! Тина честно, без лукавства, признавала это. Но те мысли, что до этого обдумывались ею сотни и сотни раз, входили в явное противоречие и с доводами Дана, и с ее собственными чувствами.

Повторяя «про себя» только что сказанные Даном слова, она неожиданно вспомнила концерт, встречу со Стеллой и свои размышления в связи с этим. Сразу все показалось Тине ясным и понятным. Личная ответственность за совершенные поступки и судьбу Дана предстала перед Тиной, как огромный айсберг в тумане перед кораблем. А значит, катастрофы можно избежать, только предприняв решительные меры.

Тина собралась с духом и, смело и открыто посмотрев в глаза Дана, сказала:

— Дан, то, что ты предлагаешь, — она взглядом указала на кольца, — невозможно.

Она убрала руку из его руки и продолжила со всей возможной убедительностью:

— Дан, я согласна с тем, что ты говорил. Я и сама удивляюсь, как у нас получается всегда понимать друг друга. У нас и вкусы сходятся, и взгляды на жизнь похожи, и отношения складываются так, будто мы тысячу лет знакомы, а не несколько дней! Меня это удивляет. Такого со мной никогда не было, Дан. Никогда. Мы могли бы быть с тобой замечательными друзьями! А может быть, и… Но все усложняется многими факторами. И я, именно из-за тех отношений, которые сложились между нами, никогда не позволю себе подвергнуть тебя и твою жизнь, Дан, даже минимальному риску. Сколько бы ты ни убеждал меня, что риск — твоя составляющая! Больше всего на свете я хочу, чтобы ты, Дан, был счастлив. Поэтому говорю «нет». Если бы я представляла последствия своего поступка, я сказала бы это «нет» еще тогда, в кондитерской! Но я была безрассудна и безответственна. Я раскаиваюсь в этом! Горько раскаиваюсь!!! Потому что ты стал мне очень дорог, Дан.

— Господи, Тина! — воскликнул он, покачав головой. — О чем ты? какие сложности ты напридумывала? Их нет! А если даже и есть, то что за проблема? Мы все преодолеем! Тина, поверь, это ты сама все усложняешь. Сама!!!

— Нет, Дан. Нет! — Тина была категорична, как никогда раньше. — Впервые ты не понимаешь меня. Я не изменю своего решения. Не изменю! Пожалуйста, отвези меня домой.

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Дан понял, что продолжать разговор бессмысленно. Он положил кольцо, которое все еще держал в руке, в футляр и, захлопнув крышку, небрежно сунул его в карман. Неожиданная обида и злость захлестнули разум. Дан нажал на газ, и машина послушно рванула вперед…

Дану понадобилось несколько дней, чтобы успокоиться и обдумать все, что происходило между ним и Тиной, еще и еще раз. Тина была права только в одном — в кратковременности их отношений. Все остальное не имело значения.

Он вспоминал снова и снова, с какой теплотой и горячностью Тина говорила о своем отношении к нему. Честно, открыто, страстно. Именно это было тем главным, что подтверждало его глубокое убеждение в том, что их чувство взаимно. Просто Тина этого пока не понимала. Ей было всего 18 лет. Она была молода и неопытна. Поэтому, конечно, многое оценивала неправильно. В том числе, и собственные чувства. А посоветоваться ни с кем не могла.

Дан решил не торопить события. Жизнь сама все расставит по своим местам. В конце концов, Тина все правильно поймет и во всем разберется. Просто надо дать ей время.

Прямо с утра Дан отправился к Тине на работу, чтобы увидеться с ней и договориться о встрече. Увы!.. Ему сообщили, что она уехала сдавать экзамены, и назвали дату, когда она должна вернуться.