Беатрис отвернулась от трех мониторов, на которые сейчас техники Бруда вывели хронику последних событий в Калалоче. Когда появилось изображение, на вспомогательном мониторе, висевшем прямо перед ее носом, вспыхнула красная надпись. Впрочем смотреть было не на что — ни боев, ни даже мелких стычек. Беатрис мельком глянула на экран и сразу поняла, в чем дело.

— Вы хотите выдать все это за несчастный случай с нападением дирижабликов? — спросила она. — Но вам это не удастся. Кто-нибудь из репортеров головидения все равно хоть что-то снял. И вам не удастся заткнуть все рты… — Заметив усмешку Бруда, она замолчала.

Почему-то перед ее мысленным взором всплыло лицо Флэттери. У Бруда точно такой же тонкий нос, бесформенные брови, и он так же вскидывает голову при беседе, словно хочет, чтобы его визави заглянул ему в ноздри.

Он ворвался в студию, дыша словно загнанный носорог, однако тут же попытался сделать вид, что абсолютно спокоен. А теперь он смотрел Беатрис прямо в глаза. От одного его взгляда у нее снова затряслись поджилки.

— Вы наверняка обратили внимание, как много новых лиц появилось среди членов экипажа в последнее время, — сказал Бруд. — В студии тоже появились новые люди. Заметили?

Он улыбнулся, и от этой улыбки Беатрис стало совсем нехорошо.

— Вы хотите сказать, что большая часть экипажа… подменена?

— Знали бы вы, сколько народу в последние дни занимались этим! — промурлыкал Бруд. — И все хотели одного — сделать дело. Наше дело.

— Наше дело — сообщать новости. Мы говорим правду о…

Хохот капитана прервал ее обличительную речь.

— Да, ваше дело — сообщать новости и говорить «правду». А наше — исполнять приказы. И если для их исполнения слегка придется покривить душой и «правду» приукрасить, то я пойду на это. Таким образом мы сделаем людей счастливее.

— Таким образом мы доведем людей до гибели! И вы будете в ответе за массовую резню, а затем…

— Смотрите сюда, — перебил он и ткнул пальцем в ближайший монитор, по которому побежали строчки. — Вам больше по вкусу такой мир?

Светящиеся буквы складывались в слова, и Беатрис читала:

«Тема: Жители Калалоча были вынуждены покинуть свои дома, чтобы избежать последствий нападения дирижабликов. Взрыв разделил поселение на две части.

Монитор N 1: эпизод со спасением старушки из горящего дома. Девиз: «О'кей, дорогуша! Жива — и о'кей!»

Устный комментарий: «Сегодня войска секьюрити Вашона спасли эту женщину из пылающего дома. Но погибло, по непроверенным данным, около тысячи человек. По прогнозам специалистов, сегодня остались без крыши над головой около пятнадцати тысяч человек. Многие из них нуждаются в оказании первой помощи».

Монитор N 2: эпизод с командой спасателей в форме охранки, восстанавливающих разрушенную стену вокруг Теплицы. Фон — стада домашнего скота.

Устный комментарий: «Тысячные стада скота мечутся вокруг Теплицы. Взрыв разрушил ограду пастбищ, и животные вырвались на свободу. Специалисты прогнозируют, что большинство особей можно будет вернуть в заповедник. Включая пару уникальных для Пандоры лам».

Монитор N 3: пылающие дома.

Устный комментарий: «В некоторых районах Калалоча до сих пор бушует огонь. Пожар длится уже более пяти часов. Большая часть рынка уничтожена, и больше сотни лоточников пропало без вести. Склад, хранивший семьдесят процентов отпущенного району риса и фасоли, потушить, по мнению специалистов, удастся только через пару суток. Пламя, вода и дым уничтожили большую часть припасов на этот год. Судя по прогнозам специалистов, запасов продовольствия не хватит на всех голодающих».

— Но это же… Но ведь все совсем не так! — выкрикнула Беатрис. Отчаяние взяло верх над осторожностью. — Флэттери хранит все основные запасы в подземных хранилищах.

— Ти-хо! — прошелестел Бруд. И, улыбаясь, поднес указательный палец к губам и кивнул на мониторы.

Беатрис уже успела возненавидеть его улыбку и потому тут же отвернулась.

Леон, единственный журналист из всех трех технарей, нахмурился и усиленно закашлял. Не смея в присутствии Бруда заговорить с Беатрис, он украдкой указал кивком на четвертый монитор.

«Монитор N 4: Порт. Горящие корабли и лодки. Усеянный человеческими телами пирс. Изображение дергается, словно снимающего все время толкают.

Устный комментарий: «По заявлению специалистов, более пяти тысяч человек сегодня оглушены взрывом на пирсе Калалоча. Однако при этом не пострадало ни одно судно, и они продолжают двигаться по расписанию».

Монитор N 5: Две плачущие женщины, поддерживающие друг друга. Обе зажимают руками уши. Фон — дым и языки пламени.

Женщина: «Нас ударило прямо по ушам. Это было как взрыв. Я знаю, это все они … Не понимаю, что с нами случилось. Все кругом мертвы…»

Устный комментарий: «Миссис Гратцер и ее соседка готовы под присягой подтвердить, что по меньшей мере два дирижаблика четвертого класса, привлеченные кострами лагеря перселенцев, взорвались и уничтожили несколько квадратных миль восточной части Калалоча. При этом были сожжены три морозильника с запасом рыбы на год».

Женщина: «Все, что мы зарабатывали годами, взлетело на воздух. А карточки, эти бумажки, остались!»

Устный комментарий: «Их можно будет использовать как облигации внутреннего займа в „Мерман Меркантил“.

Женщина: «Если идет речь о займе, то нам нужны гарантии».

Монитор N 6: Человеческие трупы на пирсе Калалоча.

Устный комментарий: «Для этих людей уже настал Судный день. Но для десятков тысяч голодающих и бездомных Калалоча испытания только начались».

Все мониторы одновременно потемнели, и на консоли Беатрис высветилась надпись: «Принято для эфира. В сокращенном варианте».

«Выходит, Бруд был прав. Они хотят извратить события».

Теперь Беатрис уже ничего не боялась. Она измучилась вконец, и ей было очень плохо.

— Мне необходимо встретиться с доктором Макинтошем, — пробормотала она. — Меня пригласили, чтобы освещать инсталляцию ОМП. И я намерена это сделать.

— Доктор Макинтош в данный момент очень занят, — ответил Бруд. — У Контроля над течениями большие проблемы. Он знает, что вы здесь.

— Тогда позвольте мне спуститься в его офис.

— Нет! — капитан расхохотался. — Не думаю, что позволю вам это сделать. Он сам придет сюда, когда настанет время.

— А как же все те, кто с ним работает?

— Они ничего не заметили и потому ничего не подозревают. Мы вели себя очень тихо и действовали избирательно. Когда меняют поршни, шестеренки оставляют. А с ними можно договориться. Мы же, таким образом, можем выиграть время и сделать все, что собирались.

— И что тогда?

В ответ Бруд опять расплылся в улыбке. Только вот чести не отдал.

— Я вернусь, чтобы проверить, как вы тут без меня. Валяйте и дальше эту бодягу с ОМП. Отличная работа, Леон. Ты, впрочем, и сам знаешь, что делать.

И капитан исчез также быстро, как появился.

— И что он имел в виду, Леон? — спросила Беатрис.

Парень не ответил. Он был таким же высоким и смуглым, как Бруд. И вдруг Беатрис осенило: а что, если они родственники?

Леон отошел к консоли редактора и уселся спиной к Беатрис. А затем, не оборачиваясь, сказал:

— Мы работали сюжет о Кристе Гэлли. И о Бене Озетте.

Беатрис стало холодно. Слова застряли в горле, и она одними губами прошептала:

— А… а тема сюжета?

— Криста Гэлли спасена солдатами службы охраны Вашона.

— А Бен… Что с ним?

Леон надолго замолчал. То, что он напечатал на своем мониторе, потрясло Беатрис: «Репортер головидения погиб при взрыве дирижабликов».

Тщетно она пыталась сдержать дрожь в руках и губах. Тщетно.

— Это ложь, — пролепетала она. — Как и все остальное. Все это ложь. Ведь правда? Правда ведь?..

Не оборачиваясь, Леон еле слышно прошептал:

— Не знаю.