О. Э. Мандельштаму (1891–1938) «Никто ничего не отнял!..» Никто ничего не отнял! Мне сладостно, что мы врозь. Целую Вас – через сотни Разъединяющих верст. Я знаю, наш дар – неравен, Мой голос впервые – тих. Что вам, молодой Державин, Мой невоспитанный стих! На страшный полет крещу Вас: Лети, молодой орел! Ты солнце стерпел, не щурясь, – Юный ли взгляд мой тяжел? Нежней и бесповоротней Никто не глядел Вам вслед… Целую Вас – через сотни Разъединяющих лет. 12 февраля 1916 «Собирая любимых в путь…» Собирая любимых в путь, Я им песни пою на память – Чтобы приняли как-нибудь, Что когда-то дарили сами. Зеленеющею тропой Довожу их до перекрестка. Ты без устали, ветер, пой, Ты, дорога, не будь им жесткой! Туча сизая, слез не лей, – Как на праздник они обуты! Ущеми себе жало, змей, Кинь, разбойничек, нож свой лютый. Ты, прохожая красота, Будь веселою им невестой. Потруди за меня уста, – Наградит тебя Царь Небесный! Разгорайтесь, костры, в лесах, Разгоняйте зверей берложьих. Богородица в небесах, Вспомяни о моих прохожих! 17 февраля 1916 «Ты запрокидываешь голову…» Ты запрокидываешь голову Затем, что ты гордец и враль. Какого спутника веселого Привел мне нынешний февраль! Преследуемы оборванцами И медленно пуская дым, Торжественными чужестранцами Проходим городом родным. Чьи руки бережные нежили Твои ресницы, красота, И по каким терновалежиям Лавровая твоя верста… – Не спрашиваю. Дух мой алчущий Переборол уже мечту. В тебе божественного мальчика, – Десятилетнего я чту. Помедлим у реки, полощущей Цветные бусы фонарей. Я доведу тебя до площади, Видавшей отроков-царей… Мальчишескую боль высвистывай, И сердце зажимай в горсти… Мой хладнокровный, мой неистовый Вольноотпущенник – прости! 18 февраля 1916 «Откуда такая нежность?..»
Откуда такая нежность? Не первые – эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала темней твоих. Всходили и гасли звезды, Откуда такая нежность? – Всходили и гасли очи У самых моих очей. Еще не такие гимны Я слушала ночью темной, Венчаемая – о нежность! – На самой груди певца. Откуда такая нежность, И что с нею делать, отрок Лукавый, певец захожий, С ресницами – нет длинней? 18 февраля 1916 «Разлетелось в серебряные дребезги…» Разлетелось в серебряные дребезги Зеркало, и в нем – взгляд. Лебеди мои, лебеди Сегодня домой летят! Из облачной выси выпало Мне прямо на грудь – перо. Я сегодня во сне рассыпала Мелкое серебро. Серебряный клич – зво́нок. Серебряно мне – петь! Мой выкормыш! Лебеденок! Хорошо ли тебе лететь? Пойду и не скажусь Ни матери, ни сродникам. Пойду и встану в церкви, И помолюсь угодникам О лебеде молоденьком. 1 марта 1916 «Гибель от женщины. Вот знак…» Гибель от женщины. Вот знак На ладони твоей, юноша. Долу глаза! Молись! Берегись! Враг Бдит в полуночи. Не спасет ни песен Небесный дар, ни надменнейший вырез губ. Тем ты и люб, Что небесен. Ах, запрокинута твоя голова, Полузакрыты глаза – что? – пряча. Ах, запрокинется твоя голова – Иначе. Голыми руками возьмут – ретив! упрям! Криком твоим всю ночь будет край зво́нок! Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам! Серафим! – Орленок! 17 марта 1916 «Приключилась с ним странная хворь…» Приключилась с ним странная хворь, И сладчайшая на него нашла оторопь. Все стоит и смотрит ввысь, И не видит ни звезд, ни зорь Зорким оком своим – отрок. А задремлет – к нему орлы Шумнокрылые слетаются с клекотом, И ведут о нем дивный спор. И один – властелин скалы – Клювом кудри ему треплет. Но дремучие очи сомкнув, Но уста полураскрыв – спит себе. И не слышит ночных гостей, И не видит, как зоркий клюв Златоокая вострит птица. 20 марта 1916 |
