«Крутогорьями глаголь…» Крутогорьями глаголь, Колокольнями трезвонь Место дольнее – юдоль, Место дольнее – ладонь. Всеми вольными в лазорь Колокольнями злословь: Место дольнее – ладонь, Место дольнее – любовь. 29 апреля 1923 Так вслушиваются… 1 Так вслушиваются (в исток Вслушивается – устье). Так внюхиваются в цветок: Вглубь – до потери чувства! Так в воздухе, который синь – Жажда, которой дна нет. Так дети, в синеве простынь, Всматриваются в память. Так вчувствовывается в кровь Отрок – доселе лотос…. Так влюбливаются в любовь: Впадываются в пропасть. 2 Друг! Не кори меня за тот Взгляд, деловой и тусклый. Так вглатываются в глоток: Вглубь – до потери чувства! Так в ткань врабатываясь, ткач Ткет свой последний пропад. Так дети, вплакиваясь в плач, Вшептываются в шепот. Так вплясываются… (Велик Бог – посему крутитесь!) Так дети, вкрикиваясь в крик, Вмалчиваются в тихость. Так жалом тронутая кровь Жалуется – без ядов! Так вбаливаются в любовь: Впадываются в падать. 3 мая 1923 Брат Раскалена, как смоль: Дважды не вынести! Брат, но с какой-то столь Странною примесью Смуты… (Откуда звук Ветки откромсанной?) Брат, заходящий вдруг Столькими солнцами! Брат без других сестер: На́прочь присвоенный! По гробовой костер – Брат, но с условием: Вместе и в рай и в ад! Раной – как розаном Соупиваться! (Брат, Адом дарованный!) Брат! Оглянись в века: Не было крепче той Спайки. Назад – река… Снова прошепчется Где-то, вдоль звезд и шпал, – Настежь, без третьего! – Что́ по ночам шептал Цезарь – Лукреции. 13 июля 1923 Наклон Материнское – сквозь сон – ухо. У меня к тебе наклон слуха, Духа – к страждущему: жжет? да? У меня к тебе наклон лба, Дозирающего вер – ховья. У меня к тебе наклон крови К сердцу, неба – к островам нег. У меня к тебе наклон рек, Век… Беспамятства наклон светлый К лютне, лестницы к садам, ветви Ивовой к убеганью вех… У меня к тебе наклон всех Звезд к земле (родовая тяга Звезд к звезде!) – тяготенье стяга К лаврам выстраданных мо – гил. У меня к тебе наклон крыл, Жил… К дуплу тяготенье совье, Тяга темени к изголовью Гроба, – годы ведь уснуть тщусь! У меня к тебе наклон уст 28 июля 1923 «Любовь в нас…»
Любовь в нас – как клад, мы о ней ничего не знаем, всё дело в случае. Другой – наша возможность любви… Человек – повод к взрыву. (Почему вулканы взрываются?) Иногда вулканы взрываются сокровищами. Дать взорваться больше, чем добыть. В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать), как мы от него страдаем. «Любовь, любовь…» Любовь, любовь, Вселенская ересь двух! * * * Гудят провода, На них воробьи – Как воры… * * * Руками держи Любовь свою, мни, Тискай! Правами вяжи! Глазами вражды, сыска Гляди – На груди * * * Курьерская гарь К большим городам – Не к вам мы! Я думала встарь, Что – по проводам Телеграммы Идут: по струне Спешащий лоскут: «Срочно». * * * Сама по струне Хожу – вся душа – В клочья! Мне писем не шлют Последнее Шах – Отнял. Бумажный лоскут, Повисший в ветрах, – Во́т я… * * * Пространство – стена. Но время – брешь В эту стену. * * * Душа стеснена. Не стерпишь – так взрежь Вены! Пространство – стена, Но время – брешь В эту стену. ‹1923› «Оставленного зала тронного…» Оставленного зала тронного Столбы. (Оставленного – в срок!) Крутые улицы наклонные, Стремительные, как поток. Чувств обезумевшая жимолость, Уст обеспамятевший зов. – Так я с груди твоей низринулась В бушующее море строф. Декабрь 1923 |
