«Нет! Еще любовный голод…» Нет! Еще любовный голод Не раздвинул этих уст. Нежен – оттого что молод, Нежен – оттого что пуст. Но увы! На этот детский Рот – Шираза лепестки! – Все людское людоедство Точит зверские клыки. 23 августа 1917 «На кортике своем: Марина…» На кортике своем: Марина – Ты начертал, встав за Отчизну. Была я первой и единой В твоей великолепной жизни. Я помню ночь и лик пресветлый В аду солдатского вагона. Я волосы гоню по ветру, Я в ларчике храню погоны. Москва, 18 января 1918 Стихи к дочери 1 – Марина! Спасибо за мир! Дочернее странное слово. И вот – расступился эфир Над женщиной светлоголовой. Но рот напряжен и суров. Умру, – а восторга не выдам! Так с неба Господь Саваоф Внимал молодому Давиду. Страстной Понедельник 1918 2 Не знаю, где ты́ и где я́. Те ж песни и те же заботы. Такие с тобою друзья, Такие с тобою сироты. И так хорошо нам вдвоем: Бездомным, бессонным и сирым… Две птицы: чуть встали – поём. Две странницы: кормимся миром. 3 И бродим с тобой по церквам Великим – и малым, приходским. И бродим с тобой по домам Убогим – и знатным, господским. Когда-то сказала: – Купи! – Сверкнув на кремлевские башни. Кремль – твой от рождения. – Спи, Мой первенец светлый и страшный. 4 И как под землею трава Дружится с рудою железной, – Всё видят пресветлые два Провала в небесную бездну. Сивилла! – Зачем моему Ребенку – такая судьбина? Ведь русская доля – ему… И век ей: Россия, рябина… 24 августа 1918 5 Молодой колоколенкой Ты любуешься – в воздухе. Голосок у ней тоненький, В ясном куполе – звездочки. Куполок твой золотенький, Ясны звезды – под лобиком. Голосочек твой тоненький, – Ты сама колоколенка. Октябрь 1918 6 Консуэла! – Утешенье! Люди добрые, не сглазьте! Наградил второю тенью Бог меня – и первым счастьем. Видно, с ангелом спала я, Бога приняла в объятья. Каждый час благословляю Полночь твоего зачатья. И ведет меня – до сроку – К Богу – по дороге белой – Первенец мой синеокий: Утешенье! – Консуэла! Ну, а раньше – стать другая! Я была счастливой тварью! Все мой дом оберегали, – Каждый под подушкой шарил! Награждали – как случалось: Кто – улыбкой, кто – полушкой… А случалось – оставалось Даже сердце под подушкой!.. Времячко мое златое! Сонм чудесных прегрешений! Всех вас вымела метлою Консуэла – Утешенье. А чердак мой чисто ме́тен, Сор подобран – на жаровню. Смерть хоть сим же часом встретим: Ни сориночки любовной! – Вор! – Напрасно ждешь! – Не выйду! Буду спать, как повелела Мне – от всей моей Обиды Утешенье – Консуэла! Москва, октябрь 1919 Братья
1 Спят, не разнимая рук, С братом – брат, С другом – друг. Вместе, на одной постели. Вместе пили, вместе пели. Я укутала их в плед, Полюбила их навеки. Я сквозь сомкнутые веки Странные читаю вести: Радуга: двойная слава, Зарево: двойная смерть. Этих рук не разведу. Лучше буду, Лучше буду Полымем пылать в аду! 2 Два ангела, два белых брата, На белых вспененных конях! Горят серебряные латы На всех моих грядущих днях. И оттого, что вы крылаты – Я с жадностью целую прах. Где стройный благовест негромкий, Бредущие через поля Купец с лотком, слепец с котомкой… – Дымят, пылая и гремя, Под конским топотом – обломки Китай-города и Кремля! Два всадника! Две белых славы! В безумном цирковом кругу Я вас узнала. – Ты, курчавый, Архангелом вопишь в трубу. Ты – над Московскою Державой Вздымаешь радугу-дугу. 3 Глотаю соленые слезы. Роман неразрезанный – глуп. Не надо ни робы, ни розы, Ни розовой краски для губ, Ни кружев, ни белого хлеба, Ни солнца над вырезом крыш, – Умчались архангелы в небо, Уехали братья в Париж! 11 января 1918 |
