- Капитан, Тирс, Сайнар - вы живы?

- По крайне мере, я жив, - раздался глухой голос Сайнара, - но это временно. Если эта парочка тяжеловесов не слезет с моих помятых рёбер и раненого плеча, то, клянусь подбитым глазом Йорзигуна, мне уже недолго осталось.

Хитрецу действительно досталось больше всех, не считая метаморфа. При приземлении он оказался в самом низу, смягчив таким образом падение Тирс и Рея, отчего особого прилива радости и восторга по поводу мягкой посадки не испытывал.

- Извини, друг, - улыбнулся Рей, подавая Сайнару руку, - в следующий раз поменяемся местами.

- Твоё Величество, я к тебе очень хорошо отношусь и ценю твоё предложение, однако в следующий раз предпочёл бы, чтобы подо мной оказался не костлявый принц Иззара, а мягкая Тирс, - мечтательно вздохнул хитрец, бросая взгляд на девушку.

- Не дождёшься, - голос дарлокианки звучал сухо и жёстко, но глаза смеялись. Среди суровых жителей опасной планеты Дар Локи не поощрялось зубоскальство и балагурство. Подобное поведение считалось невозможным для воинов, особенно когда вокруг столько опасностей. В душе девушка признавала, что от сказанной вовремя шутки настроение поднимается, а тяготы пути уже не кажутся непосильными, зато внимание как раз наоборот - обостряется. Однако своё мнение по этому поводу она не собиралась высказывать вслух. - Мимир, ты как себя чувствуешь?

- Для такого путешествия и такого приземления очень даже неплохо, - смутился метаморф, польщённый вниманием к своей персоне. Он и раньше попадал в опасные ситуации, но переживать трудности в компании гораздо приятнее, чем в одиночку. Этот факт для Мимира был неоспорим.

Люди с интересом оглядывались вокруг. Со всех сторон их окружали идеально ровные, гладкие и абсолютно одинаковые стволы деревьев, но не круглые, а шестигранные. Словно каждое из них являлся монокристаллом, выросшим до небывалых размеров. Рей сделал три шага к ближайшему дереву и стал пристально разглядывать мутно-белый ствол размером в один обхват. Сторона шестигранника выглядела столь гладкой, как будто кто-то очень старательно её полировал. Юноше даже захотелось провести по ней пальцем. Помня легкость, с которой ветви расправились с прочным металлопластиком корпуса аэрокара, он не решился на подобную авантюру. Тонкая поблескивающая в лучах солнца прямая линия, соединяющая две грани, устремлялась ввысь. Уж она-то своим хищным блеском точно не вызывала желания её потрогать.

Рей решил проверить свою догадку.

- Мимир, эти деревья из камня?

- Да, капитан, - подтвердил метаморф, - в этом месте, внизу, намного безопаснее, чем наверху, но всё же нам не стоит здесь долго задерживаться, ветки иногда падают. Только не касайтесь стволов! - предупредил он на всякий случай.

Рей согласно кивнул, и команда отправилась в путь, определив по пеленгатору направление на корабль.

Идти по каменному лесу гораздо легче, чем по скользящим под ногами камням. Расстояние между деревьями составляло не меньше трёх шагов, так что держаться на безопасной дистанции особого труда не составляло. Труднее оказалось не попасть под падающую ветку, но Мимир вёл отряд осторожно, внимательно прислушиваясь ко всем подозрительным звукам и шорохам. А три пары ушей, настроенных на восприятие звуковых волн различной длины, позволяли с лёгкостью справляться с этой сложной задачей. Под неторопливый шаг легко думалось.

- Нам идти до корабля километров сорок, - размышлял Рей, - но это если считать по прямой. Для большей достоверности стоит накинуть ещё с десяток. В любом случае, придётся остановиться на ночёвку.

Юноша поднял голову вверх, пытаясь хоть приблизительно определить положение солнца на небе. Высокие стволы и ветви прикрывали собой огненный шар, создавая внизу приятную прохладу и лёгкий сумрак. Ветер, гуляющий по верхушкам каменного леса, мягкими касаниями вызывал к жизни удивительные по красоте звуки, будто невидимый оркестр играл в вышине свою музыку. Рей всё же увидел, что хотел. Солнце действительно оставило позади большую часть небосвода и явно катилось к закату.

- В нашем распоряжении не больше трёх часов светлого времени. Если и днём только успеваешь увернуться от лязгающих челюстей, то что творится ночью? - на этот риторический вопрос очень не хотелось получать ответ.

Мысли идущего впереди Мимира текли в том же направлении. Он гораздо лучше Рея знал, что у команды "Золотого Стрижа" осталось по человеческим меркам от силы часа полтора, а то и меньше. Вскоре начнут просыпаться и выходить на охоту ночные хищники. Да и дневные ещё пытаются успеть урвать кусок-другой - время дорого всем, а сезон Жизни короток. На закате, так же как и перед рассветом - самое опасное время на планете. Даже прекрасно приспособленные метаморфы не рисковали показываться в это время на поверхности. У Мимира имелось на примете одно место. К сожалению, он не появлялся там уже два сезона Жизни, а это очень большой срок. Вполне возможно, что уютной пещерки больше не существует. Имелся и ещё один вариант, но метаморф держал его на самый крайний случай.

- В прошлый раз Блуждающее озеро появлялось где-то здесь, - размышлял Мимир. - Любопытно, почему оно никогда не затапливало каменный лес? Рядом бывало, но лес не трогало, - метаморф одёрнул себя и постарался изгнать из головы лезущие ни к месту и ни ко времени мысли. - Если пещеры больше нет, то как, интересно, отнесётся "уважаемый" Садиррис Турина-Вет Дорил-о-тринадцать к существованию пришельцев, неожиданно нагрянувших к нему в гости? - Мимир про себя хихикнул, представив изумление надменного Старшего. В такой ситуации могло появиться несколько вариантов. - Старший или сделает вид, что никого не видит, и, пожалуй, это будет самое безопасное решение для всех. Или начнёт утверждать, что это мутация древних животных, известных только самому Старшему. Вариант похуже, но тоже ничего особенно страшного. Самое плохое, если упрямый Садиррис Турина-Вет Дорил-о-тринадцать отдаст распоряжение уничтожить пришельцев, "дабы они не ставили под сомнение своим видом давно созданные теории и философские заключения о невозможности существования другой разумной формы жизни".

Зная злобный и вздорный нрав Старшего, следовало опасаться развития событий именно по последнему сценарию. В глубине души он очень надеялся, что его пещера останется в целости и сохранности, в таком случае друзей не придётся вести в место обитания своих сородичей.

Тирс сейчас тоже с упорством истинной дарлокианки боролась с собственными мыслями. Но мысли оказались не менее упрямы, чем сама девушка, и упорно возвращались обратно, требуя внимания.

- Ну хорошо, - наконец решила дать себе поблажку Тирс, чувствуя, что иначе не избавится от настырных воспоминаний. - Рей назвал меня "милая", и что в этом такого? Вот наш пройдоха постоянно пытается заигрывать, так меня это совсем не волнует! Разве что появляется иногда желание выдернуть его болтливый язык, - рассуждала девушка, стараясь быть сама с собой предельно искренней. - На Дар Локи тоже многие пытались заигрывать и называть меня "милашкой" и "красоткой". Впрочем, только до того момента, пока я не хватала назойливых кавалеров с излишне длинными руками за эти самые руки и не укладывала мордой вниз броском через бедро, - улыбнулась краешками губ Тирс. - Удивительно, как быстро я в таких случаях превращалась в "стерву", "гадину" и "дрянь", - улыбка у девушки разом пропала, а в глазах появились лёд и горечь.

Чего-чего, а за свою жизнь она вдоволь наслушалась подобных "эпитетов", причём буквально каждый, кроме отца и дяди Соо-Таша, конечно, пытались указать Тирс её истинное место. А особо настойчивые даже пытались "выбить дурь", так что не проходило и дня, когда девушку не вызывали на поединок. Следом за воспоминанием о Дар Локи, из глубин памяти начало всплывать ещё одно событие, давний кошмар, пережитый пятилетним ребёнком. Но тут Тирс не собиралась уступать докучливым мыслям, упорно сосредоточившись на подсчёте мутно-белых стволов деревьев, мимо которых проходила, попутно заметив, что прекрасные звуки постепенно становились всё назойливее и пронзительнее. Теперь никто не мог бы назвать их мелодией. Хотелось закрыть уши руками и стремглав бежать из этого леса, лишь бы не слышать больше подобной какофонии, от которой мороз пробирал по коже.