- Не совсем, мой мальчик. Это матрица моего сознания на двадцать пятое число четвёртого месяца по времени Хатры.

Юноша машинально отметил, что запись сделана приблизительно за месяц до загадочной смерти изобретателя. Вот только что значит "матрица сознания"? Можно оставить голографическое послание, но это просто запись. Она никак не может вести беседу, отвечать на вопросы, а тем более помочь с управлением кораблём. У Рея появилось смутное опасение, что "космическое безумие" началось не только у Милы, но и у него. А судя по тому, что с ним разговаривает голографическая картинка, то болезнь зашла гораздо дальше первой стадии.

- Сегодня врачи вынесли мне смертный приговор. Если верить их прогнозам, то я вряд ли протяну больше пары месяцев. Костлявая наконец-то добралась до меня, - продолжал старик как ни в чём не бывало, позволив себе даже подмигнуть Рею. - Хотя, признаюсь, я достаточно поводил её за нос, - с нескрываемым самодовольством произнёс гений.

- Я мог бы пригласить вам самых лучших врачей во всей галактике и оплатить все счета за лечение! - тут же предложил Рей, стараясь задвинуть подальше трезвую мысль: "каким образом он беседует с голограммой человека, который и сам признаёт, что он уже мёртв?"

- Я знал, что ты так скажешь, мой мальчик, - призрачный старик печально улыбнулся. - Но это тело слишком дряхлое, и помочь ему не в состоянии даже самое лучшее лечение. Да и незачем. Мой корабль готов. У меня осталась единственная мечта - отправиться в космос и проверить, насколько мои расчёты и конструкция двигателя верны. Помнишь? Почти год назад я обратился к тебе в полном отчаянии.

Рей кивнул. Первоначально "Золотой Стриж" строился на небольшой космоверфи, принадлежавшей лично Лаврову и располагавшейся совсем на другой планете. Корабль был готов почти наполовину, когда случайный или, скорее всего, намеренный взрыв уничтожил и верфь, и конструкторское бюро изобретателя. А самое главное - почти всю документацию и чертежи строящегося корабля. Конструктор остался с недостроенным судном и без средств.

Несколько компаний проявили заинтересованность. Но узнав, что изобретатель является одним из тех "ненормальных", желающих практически доказать возможность увеличения скорости в гиперпространстве, и выдвигает одно обязательное условие - достроить судно с двигателем по его собственным чертежам, отказывались от своих первоначальных планов. Никто не собирался вкладывать столь большие деньги в безумный проект.

Лавров в порыве отчаянья разослал более трёх сотен предложений тем, кто мог бы позволить себе достроить корабль. Отозвался только Иззарский принц, при условии, что часть программного обеспечения систем управления будет создавать сам, а судно должно быть приспособлено под нужды вольного космического торговца.

В тот момент Рей и сам находился в полном отчаянии. Он в буквальном смысле изнемогал под тяжестью правил и указаний, расписывающих его жизнь от и до, причём настолько, что самому юноше от этой жизни мало что оставалось. Рей ощущал себя куклой-марионеткой, подвешенной на верёвочках, за которые дёргала его мать и Совет при королевском троне. Тогда, год назад, предложение другого отчаявшегося человека подсказало принцу возможный выход из создавшейся ситуации. Однако проблема состояла в том, что тех денег, какие имелись в личном распоряжении Рея, на достройку и оснастку корабля не хватало. Из казны Иззара он не собирался брать ни кредита. Так и появилась идея обменять королевскую яхту "Мечта", подаренную отцом двенадцатилетнему принцу, на новый космический корабль, пусть и не такой роскошный.

- Ты, в отличие от надутых глупцов из Научного Совета, поверил в моё детище. Эти спесивые тупицы, никакого отношения не имеющие к научным знаниям, чьих способностей хватает только на интриги, осмелились меня! назвать безумцем. Меня, который получил первую премию Академии Астрофизики за теорию искривления гиперпространства и возможность, вследствие этого, создать двигатель, способный увеличить скорость движения во время гиперпрыжка! - Учёный замолчал, словно выдохшись, и его изображение стало заметно тусклее. Он ласково провёл рукой по панели управления, внимательно всматриваясь в датчики показателей скорости, и расплылся в счастливой улыбке. - Если судить по показаниям приборов, то наша скорость в два раза выше стандартной. И если вы не желаете оказаться на другом конце галактики, то, пожалуй, стоит остановиться. Поверь, мой мальчик, этот корабль ещё не раз тебя удивит.

- В этом-то я не сомневаюсь, но пока очень бы хотелось получить ответ на простой вопрос - что такое "матрица сознания"? А то я начинаю подозревать у себя ....

- Вторую стадию так называемого "космического безумия", - закончил за него Лавров с довольным смешком. - Видишь ли, мой мальчик, если быть откровенным, то я и сам плохо понимаю, как у моего друга получилось сделать слепок моей личности. Внешне я теперь действительно напоминаю голограмму. В какой-то степени я она и есть, голограмма, проецируемая мыслящим кристаллом. Но в тоже время могу думать, рассуждать и познавать новое. Когда-то на древней Земле великий учёный сказал одну фразу: "Мыслю, значит существую!". Вот я и являюсь воплощением этого гениального изречения.

И последняя просьба. Рей, верни моего друга домой. Он очень долго прожил со мной, стараясь изучить слишком быструю и суетливую для него жизнь. Теперь я, вместе с ним, буду постигать неторопливость времени в системе Антареса на луне Призраков. Так что ещё увидимся, мой мальчик.

Старик поднял руку в прощальном взмахе, и его фигура пропала. На консоли второго пилота, в открывшемся углублении, лежал тусклый светло-голубой камень, представитель удивительной расы мыслящих кристаллов.

Теперь Рей не сомневался, что "Золотой Стриж" сейчас летит в гиперпространстве, и благодарить за это нужно именно старика. Другой вопрос, куда он летит? Очень сомнительно, что на Заргу.

В тишине, повисшей в рубке, раздалось легкое покашливание. Сайнар, заставший только пару последних фраз старого гения перед его исчезновением, задумчиво произнёс:

- Чудные дела происходят на этом свете, клянусь всеми тремя зубами Йорзигуна. Такой странной компании как вы, в жизни ещё не встречал, а уж поверьте, видел я немало.

- Если тебе не нравится наше общество, можешь выйти прямо сейчас, - недовольно буркнула Мила. Девочка находилась не в самом лучшем настроении, ей стало неловко за свою панику и детский страх перед суевериями. А тут ещё этот подозрительный тип, которому положено сейчас дрыхнуть и видеть сны, а не бродить по кораблю, критикуя экипаж.

Сайнар, не обратив внимания на реплику рыжей малявки, продолжал.

- Судите сами. Принц, отдавший предпочтение рубке корабля и опасному ремеслу вольного торговца вместо трона. Дарлокианка, хотя женщины этой расы, насколько мне известно, никогда не покидают свою планету. Дурно воспитанная, но с поразительными математическими способностями девчонка. А вдобавок ко всему, и призрак гения, получившего при жизни почти все возможные научные премии за свои работы по изучению гиперпространства, да ещё обитающий в мыслящем кристалле. Так и тянет к вам присоединиться. Я, кстати, могу заняться поиском и заключением новых контрактов.

- Нам как раз в компании мошенника не хватает, - насупилась Мила, уязвлённая тем, что её назвали "дурно воспитанной".

- Конечно не хватает, если капитан корабля действительно собирается стать вольным торговцем. Клянусь последним клоком бороды Йорзигуна, без мошенника в торговле никак не обойтись, - при этих словах на лице Сайнара появилось настолько честное и простоватое выражение, что поверить, будто это правдивый и беспорочный человек может замыслить хоть какую-нибудь хитрость, было совершенно невозможно. Такой "простак" мечта для любого обманщика.

Хитрец посмотрел в глаза Рею и стал очень серьёзным.