— Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
— Ты добрая.
У Валерии закололо в груди.
— Добрая? Ты меня плохо знаешь…
— Нет, я тебя хорошо знаю! Ты отдала мне свою одежду, даже свою булочку отдала…
Ее серые глаза покраснели, готовые выплеснуть фонтан.
— Никто так никогда не поступал. Всем наплевать на меня. Мне стыдно, что я не поддержала тебя вчера на трудах. Ты же для меня эту сумку шила!
— Ты не должна была вмешиваться, — успокоила ее Валерия, — и хорошо что не сделала этого. В конце концов, это моя проблема, и только мне с ней разбираться.
— Правда? — спросила Надя. — Ты не обижаешься?
— Нет, конечно.
Надя опустила глаза, тоскливо поглядела на подаренные Лерой ботинки, перевела взгляд на ее мокасины и вздохнула:
— Жарко становится. Скоро нужно будет ходить в босоножках. А у меня их нет…
— Что-то придумаем, — уверила ее Валерия.
Пришел учитель и отпер кабинет. Они молча вошли.
* * *
Уроки прошли стремительно. Фома уже поджидал ее под кабинетом, когда прозвенел последний на этот день звонок. Двухметровая шпала на фоне коротышек-восьмиклассников. Прищурился, увидев ее:
— Поговорить, значит?
— Да, у меня есть дело к тебе. Но это обсуждается не на ходу, не в столовых, и не в коридорах школы.
— Предлагаешь куда-то пойти? — Он выглядел заинтригованным, хоть и пытался это скрыть.
— Я хочу показать тебе одно место. Знаешь, я случайно наткнулась на него. Только вот, похоже, дождь собирается и…
— Черноус!
В ее предплечье впилась стальная рука, от боли девушка вскрикнула и отступила.
Леофтина, Лёня-Федя, глыбой выросла между ними, почти полностью загородив Фому и резко оттеснив Леру к двери кабинета.
— Куда собралась? Ты сегодня дежуришь!
— Что? — Лера попыталась высвободиться.
— Эй, — Фома обступил женщину и попытался оторвать ее грубую клешню от руки девушки. — Вы сразу за горло хватайте, чего уж мелочиться!
Федя замахнулась на него.
— Ану пшел, пока не получил!
— Вы меня на драку вызываете, что ли? — воскликнул мальчишка. — А директора в судьи позовем?
— Закрой хлебало! — Она одновременно толкнула их обоих: Леру — в кабинет, Фому — подальше в коридор. — Только сунься — я ее из этого кабинета не выпущу! — пригрозила ему напоследок.
Дверь за ними захлопнулась. Лера отошла на несколько шагов, потирая предплечье. Похоже, Лёне-Феде круто влетело от директора. И кто виноват, если не эта малолетняя выскочка!
Леофтина прошла к расклеенному старому шкафу у задней стены кабинета, достала из него ведро со шваброй, швырнула ногой тряпку.
— Я не дежурная, — снова напомнила ей Валерия.
— Ты так считаешь? — Леофтина подошла и бросила в нее шваброй, Лера не успела ее поймать, швабра страшно загремела, прыгая по полу. — Ты будешь прогуливать уроки, дежурства, делать, что вздумается, за тебя будет отдуваться кто-то другой, а потом прийдут твои родители — и все решат? Хорошо устроилась!
Ее лицо напоминало маску злого духа из китайского театра. Валерия была на одном таком представлении. Тот же перекошенный шершавый рот, крупные желтые зубы, морщинистый лоб и устрашающий взгляд.
— Быстро тряпку в зубы — и чтобы через двадцать минут все сверкало!
Не учитель, а «пахан» на зоне. Леру передернуло.
— Хорошо. — Она сдержанно кивнула, всеми силами призывая самообладание. — Но я вам кое-что сейчас скажу, раз уж вы настроены на войну и другого пути у меня нет…
Леофтина угрожающе шагнула к ней и Лера невольно попятилась.
Она мысленно попросила прощение у отца, потому что собралась нарушить их вчерашний уговор. Ситуации бывают безвыходными. Удар не всегда можно перенаправить, если кто-то очень настойчиво, очень целенаправленно бьет тебя по кумполу.
— У меня, конечно, останется синяк. И Фома видел своими глазами, кто мне его поставил. Если бы это обсудили мои родители с директором, думаю обе стороны остались бы очень недовольны.
— Шшто?!! — Маска злого духа зашипела и стала покрываться пятнами. Лера отступила еще на несколько шагов.
— Но я этого не сделаю. Более того, я даже никому не скажу, чем вы занимаетесь вечерами на пару с математичкой…
Тут как нельзя кстати пришлась парта, за которую успела повернуть Валерия, потому что Леофтина, свирепея, ринулась на нее.
— Ты что это мелишь?
— А вы дослушайте. Спокойно дослушайте. А тогда делайте выводы, и желательно без горячки. Потому что мне глубоко наплевать на вашу личную жизнь, на все ее передряги, неудачи и так далее. А вот город то у нас не слишком большой, и здесь страшно любят годами обгладывать чьи-то несчастные кости. Испортить репутацию на всю оставшуюся жизнь — раз плюнуть! Раз увидеть вас однажды пьяной в дрызг на руках у такого же укатанного мужика, — женатого, пардон, мужика! Вас и вашу боевую подругу по несчастьям. Вас обоих мужья бросили с грудниками на руках. Такая жалость. С тех пор — как вы только не старались найти себе пару. Безрезультатно. Ах, эта вечная женская доля! С годами еще больше отчаяния, еще больше злобы, ржавее сердце. Дети выросли, упорхнули. И совсем не к кому прижаться. Никакого тепла, ласки. Да хоть бы просто перепиха раз в месяц. А выпивка в компании мужчин так скрашивает вечер. Да только от водки столько дряни лезит наружу, столько гадости, и все меньше оглядываешься назад, все меньше следишь за ртом, за тем, кто способен все это увидеть, услышать, разнести по округе. А это непременно случиться, потому что слишком много врагов к тому моменту будет нажито. И вот — слухи, просто слухи, которые переростают в жужжащую и алчущую крови комариную тучу за спиной. Все эти взгляды, сплетни, нагнетающие неизбежный позор! Сперва увольнение, а там и дети не желают приезжать, и тут смотри — надежное дно стакана… И все это через какие-то три года. Весь город на ушах. Две подруги-учительницы пытаются затащить отцов своих учеников в постель. Это просто неслыханно!
— Заткнись! — Леофтина стучала зубами, лицо тряслось при каждом слоге. — Дрянь! Кто тебе это сказал? Говорила она мне, что ты шифрованная…
— Вы не поняли меня… Я говорю о том, что вы теряете над собой контроль, что однажды вас застукают на коленях у пьяного отца вашего ученика, и уже не смогут умолчать. Я пытаюсь вас предупредить. Пока не поздно. И да, вы правильно поняли, я никому ничего не скажу, если вы отстанете от меня!
Леофтина замерла.
— Я ничего вам плохого не сделала, и вы это знаете, — продолжала Валерия. — Вы сгоняете на мне злость из-за личных неудач. Как и ваша подруга… Оставьте меня в покое, просто дайте мне доучиться эти два года. И никто не узнает о ваших кутежах, по крайней мере — раньше времени. Люди, которые видят вас в компаниях, жалеют вас. Пока. Но слава ваша скоро разойдется очень широко, я не хочу быть первой, кто всколыхнет слухи.
— Ты что себе позволяешь? — вскричала Федя.
— Вы прекрасно поняли — что! — Лера выдержала рвущий на ошметки взгляд. Сейчас перед руководителем был взрослый человек, во всех смыслах. Она это ощутила. Ее давление не действовало.
— Ты меня шантажировать собираешься?
— Вы не оставили мне выбора, — ответила Валерия. — Вам, наверное, интересно откуда у меня эта информация? Я скажу так: слухи неизбежны. Сейчас они просто очень слабы. Но стоит им поддать жару…
— Я тебя удавлю! — прошипела женщина.
— Нет. Вы оставите меня в покое, — заключила Валерия с холодным спокойствием. — Я сейчас приберусь, так и быть. А потом… Вы просто классный руководитель, а я — просто одна из тридцати учеников.
Ноздри Леофтины все еще раздувались, как пузыри, рот совсем выкрутило вбок.
— Что из тебя вырастет, тварь?
— Это мое дело. Я хочу знать одно — мы договорились?
— Будь моя воля, я бы от тебя мокрого места не оставила.
— Вы не ответили.
— Попробуй только что-то тяфкнуть!
— Я так понимаю, мы договорились?
Женщина яростно сжимала кулаки.
