На рис. 4.51 показаны старинные полевые пушки и мортиры, бывшие на вооружении запорожских казаков. Большая мортира изображена справа вверху. Так что подобные крупные орудия для стрельбы картечью устанавливали не только на стенах городов, но и применяли на полях сражений. На рис. 4.51а показаны пушки на полях средневековых сражений.

Выясняется, что стоящая сегодня в Кремле огромная мортира Царь-Пушка заметно уступает по своим размерам другим ордынским мортирам, бывшим на вооружении русской армии XVI века. Историки сообщают: «В донесении Хуана Персидского королю Филиппу III о пребывании в России в 1599–1600 годах говорится, что „большая площадь“ (Красная площадь) „заставлена пушками, такими огромными, что два человека могли входить в каждую из них для чистки ее“. Через два года об этих же орудиях писал в своем отчете секретарь австрийского посольства Георг Тектандер фон-дер-Ябель: „На площади, у ворот замка (Кремля — О.И.), стоят две огромные пушки, В КОТОРЫХ ЛЕГКО МОЖНО ПОМЕСТИТЬСЯ ЧЕЛОВЕКУ“. Поляк, Самуил Маскевич, бывший в Москве в 1610 году, рассказывает, что в Китай-городе он „видел орудие, которое заряжается сотней пуль и столько же дает выстрелов. Оно так высоко, — продолжает Маскевич, — что мне будет по плечо, а пули его с гусиное яйцо. Это орудие стоит против ворот, ведущих к Живому мосту (этот мост вел из Замоскворечья к Фроловским воротам Кремля. — О.И.)“… Маскевич рассказывает, что „посреди рынка“ (Красной площади) видел столь большую мортиру, что В НЕЕ ВЛЕЗАЛИ ТРИ ЧЕЛОВЕКА и играли там в карты…

Известно, что на Красной площади с 1555 года стояли два огромных орудия: Кашпирова пушка, отлитая в 1554 году мастером Кашпиром Ганусовым, учителем Чохова (вес 19 300 кг, длина — 4,48 м, вес ядра — 320 кг), и „Павлин“, отлитая в 1555 году Степаном Петровым (вес — 16 320 кг). Эти пушки были направлены также в район Живого моста, ведущего в Замоскворечье… В 1627 году три гигантских орудия были поставлены на специальные деревянные „обрубы“ или „роскаты“, засыпанные землей» [301:1], с. 114–116.

Понятно, почему эти гигантские пушки-мортиры устанавливали напротив мостов, ведущих к Кремлю. В случае нападения пристрелянные заранее орудия могли сметать картечью врагов, пытающихся прорваться через мосты. Большой объем картечи, выбрасываемой при выстреле из орудий такого размера, позволял поражать не только мосты, но и накрывать огромные площади вокруг Кремля.

Сегодня пока трудно восстановить подлинную историю пушечного дела на Руси ранее XVII века. Надо полагать, после прихода к власти Романовых и, как следствие, предания забвению самого факта существования Великой = «Монгольской» Империи, большинство русско-ордынских пушек перелили, пустили на переплавку. То же самое сделали с огромными ордынскими колоколами, см. «Семь чудес света», гл. 1:17. Нечто подобное, — преднамеренное погружение в забвение, — происходило и с историей русско-ордынского флота. Ведь убеждают же нас сегодня, будто до Петра I Россия «практически не имела флота». Но, по-видимому, ПУШЕК В РУСИ-ОРДЕ БЫЛО СТОЛЬКО, что, несмотря на все романовские переплавки, кое-что осталось. И мы сегодня все-таки можем, хотя бы частично, представить себе — что же такое русско-ордынская и османская = атаманская армия эпохи XV–XVI веков. Стоящие сегодня в Московском Кремле остатки ее чудовищного боевого пушечного парка ясно показывают, что армия была сильной.

На рис. 4.52 показана миниатюра из старинной французской книги «Les Quinze Joies de manage» якобы 1485 года [1485], илл. 207. Миниатюра никак не описана словами в самой книге. Современный историк сообщает, что «военная сцена… не сопровождена здесь никаким определенным текстовым комментарием, она передает лишь атмосферу…» [1485], с. 170. На рисунке показано большое войско в походе, с тяжелыми пушками. Все воины закованы в железо с головы до ног. На воинском снаряжении и на знамени хорошо видны гербы — черные двуглавые имперские орлы на красном поле. Как мы теперь начинаем понимать, это, скорее всего, войска Руси-Орды и Османии-Атамании, вступившие в Европу для покорения «земли обетованной».

На рис. 4.53 и рис. 4.54 мы приводим фотографии средневековой пушки, выставленной сегодня в Германском Национальном Музее в городе Нюрнберге (Germanisches Nationalmuseum). Это — самая крупная из нескольких старинных пушек, представленных в музее. Ее внутренний тонкий металлический ствол заключен внутрь толстого бревна, которое, в свою очередь, охвачено для прочности снаружи железными обручами. Может быть, такую технологию османские и ордынские мастера специально применяли для облегчения полевых орудий, чтобы сделать их более удобными для быстрой перевозки в походе и для маневрирования. Подобные легкие пушки использовались раньше в русской армии. Их называли пищалями. На рис. 4.54а — еще одна деревянная пушка, на этот раз в Болгарии.

Библия много говорит о мерзостях и гнусных обычаях прежних жителей земли Ханаанской, которых израильтяне = богоборцы истребляли. Нам скажут, что завоеватели часто оправдывают свои действия «гнусностью» тех, кого завоевывают. Тем не менее, любопытно посмотреть — в чем именно состояли «мерзости». Скажем сразу, что их перечень, который мы сейчас приведем, удивительно точно соответствует хорошо известному списку преступлений, преследовавшихся средневековой западно-европейской инквизицией. Так называемую «новую инквизицию» ввели в конце XV века в отдельных странах Западной Европы, а к 1542 году она охватила всю Западную Европу [204], с. 29, 231. Все такие свидетельства Библии об инквизиции прекрасно отвечают нашей реконструкции, поскольку конец XV — начало XVI века — это в точности эпоха наибольшего размаха османского = атаманского, повторного, завоевания Европы. Как мы уже говорили в книге «Империя», гл. 12:10, предыдущая волна инквизиции, обычно относимая скалигеровской историей к XIII веку, является, скорее всего, лишь фантомным отражением инквизиции XV–XVI веков.