В изложении романовского историка Карамзина совершенно непонятно, в чем же именно каялся Иван IV Грозный. Формально рассказ Карамзина означает следующее. Иван IV решил вступить в незаконный четвертый брак. И очень сильно в этом раскаялся. Причем настолько сильно, что церковь, увидев столь серьезное покаяние, не могла не разрешить царю вступить в брак. Но тут же наказав царя за что-то. При этом заявили, что такой брак является страшным беззаконием. И собор пригрозил «ужасною церковною клятвою всякому, кто подобно Иоанну дерзнет взять четвертую жену» [362], т. 9, столбец 115. А вот Ивану неслыханное беззаконие якобы разрешили. Карамзин так и пишет об этом четвертом браке: «Неслыханное дотоле в России ЦЕРКОВНОЕ БЕЗЗАКОНИЕ» (столбец 114).

Вся эта нелепая история напоминает аналогичный анекдот, рассказываемый нам романовской версией, из жизни Ивана IV Грозного. Тот, якобы, покинул престол, а вместо себя возвел на него Симеона Бекбулатовича. И униженно кланялся ему. А Симеон, всякий раз, когда хотел издать указ, обращался за разрешением к Грозному… О причинах путаницы в романовской версии мы рассказали в книге «Новая хронология Руси», гл. 8. Здесь мы сталкиваемся со вторым примером такой же путаницы. И причины ее — те же самые. На самом деле в XVI веке на Руси разворачивается история Есфири. А вот романовские историки, рассказывая о ней и стремясь вычеркнуть ее из XVI века, в конце концов, запутались сами и вскоре забыли истину. И Карамзин, напряженно всматриваясь в дошедшие до него перекошенные свидетельства, искренне, может быть, пытается в них разобраться. На самом же деле произошло следующее.

Подлинную картину нетрудно восстановить по ее уцелевшему дубликату в XV веке. Там она естественна и понятна. Иван III кается за покровительство еретикам и за то, что изгнал свою законную жену Софью из-за Елены Волошанки = Есфири. А потом он мирится с Софьей, и церковь обещает молиться за нее. Все это происходило именно в XVI веке, а вовсе не в XV веке. При этом «Иван III» — царь эпохи опричнины. Возможно, Георгий или Иван Иванович. Софья — изгнанная жена, возвращающаяся к царю под именем Анны. Может быть, это прежняя Анастасия, которая не умерла, а изгнана. История «Ивана Грозного» настолько искажена романовскими историками, что нуждается в исследовании с новой точки зрения. Покаяние царь принес, прежде всего, за опричнину и за лютеран-жидовствующих.

В биографии Ивана IV Грозного есть одна загадка (среди многих других), связанная с выбором одной из его жен. Это — загадка Василисы Мелентьевны. Якобы она — шестая жена Ивана IV. Причем как бы не очень-то и жена. Недаром Карамзин, перечисляя жен Грозного, избегает в случае с Василисой слова «царица» [362], т. 9, гл. 5, примечание 494. Сведений о ней почти не осталось. Обычно цитируют достаточно темное место из Хронографа: «[Царь] имал молитву со вдовою Василисою Мелентьевою, сиречь с женищем» [776], с. 212. По поводу данной записи многие историки даже утверждали, будто это вообще выдумка. Действительно, выглядит странно. Ведь русские цари обычно на вдовах не женились. Тем более, что Василиса названа здесь странным словом «женище», то есть вроде бы уже ЗАМУЖНЕЙ.

Тем не менее, как доказывает Р.Г. Скрынников, «Василиса была реальным историческим лицом» [776], с. 212. Таким образом, даже сам факт «существования Василисы Мелентьевой» требует особого доказательства. Настолько мало о ней сохранилось сведений.

Имя ее — Василиса — скорее всего, означает просто «царица», поскольку Василевс — это Царь. Второе ее имя, или якобы отчество — Мелентьевна, явно напоминает все то же имя Елена, неизменно сопутствующее библейской Есфири на страницах русской истории. О Василисе Мелентьевой известно также, что ее мужа убили опричники [776], с. 212. То есть убили во время библейского Пурима = Опричнины. На этом сведения о ней обрываются. Вероятно, перед нами — глухой след той истории Есфири, которая в ярком виде помещена в XV век: Елена Волошанка, жена Ивана Молодого и т. д. Во всяком случае, среди жен Ивана IV Грозного присутствует «кандидат на звание Есфири». И в то же время здесь яснее всего видны следы позднейшей тщательнейшей «зачистки» русской истории.

Еще один яркий след «истории Есфири» при Иване «Грозном» в XVI веке сохранился в одной из покаянных грамот, приписываемых ему. Грамота датирована С.Б. Веселовским 1572-м годом. То есть самым концом опричнины [128], с. 302–322, а также [203], с. 56. В грамоте, как сообщает историк Г.Л. Григорьев, «Грозный говорит о себе, что он „Рувиму уподобихся, осквернившему отче ложе“. В Библии мы читаем: „И было во время пребывания Израиля в той стране, Рувим пошел и переспал с Валлою, наложницей отца своего…“ Уподобиться Рувиму Грозный мог, СОГРЕШИВ С ЖЕНОЙ ИЛИ НАЛОЖНИЦЕЙ ОТЦА ИЛИ КАКОГО-ЛИБО СТАРШЕГО РОДСТВЕННИКА» [203], с. 58. Г.Л. Григорьев выдвигает предположение «о наличии скрытой борьбы за московский престол между Иваном Грозным и его сводным братом Георгием» [203], с. 63. Здесь Г.Л. Григорьев, по-видимому, близок к истине. Согласно нашим результатам, после того как сам Иван IV = Василий Блаженный заболел и отошел от дел, власть перешла к его брату Георгию. Он же — библейский Арта-Ксеркс. Именно при нем и разгорелась опричнина. Кстати, Елена отразилась, по-видимому, в Библии также как «Валла», см. выше.

Известно, что опричнина, при которой развернули террор-Пурим, кончается известным московским разгромом 1572 года. В это время громят уже саму опричнину. Как показывают документы, это был, по сути дела, разгром клана Захарьиных. Из которого впоследствии — причем вскоре — выйдут Романовы. Во время московского дела казнили или изгнали многочисленных Захарьиных: боярина Яковлева-ЗАХАРЬИНА, родственников умершего боярина Юрьева-ЗАХАРЬИНА, боярина Хирона-ЗАХАРЬИНА. Обратите внимание, что слово ЗАХАРЬИН является как бы приставкой к различным фамилиям. Но тогда, в свете того, что мы уже знаем, возникает вопрос. Не являются ли эти ЗАХАРЬИНЫ теми самыми СХАРИЕВЦАМИ, учениками Схарии? То есть жидовствующими, разгромленными якобы в 1499–1504 годах, при раскаявшемся Иване III Грозном. Ведь ЗАХАРИЙ и СХАРИЙ (евр. ЗХРИХ или ЗКРИХ) — это одно и то же имя! Чуть по-разному произнесенное. Наша догадка косвенно подтверждается следующим ярким штрихом. Оказывается, в XVI веке царь Иван IV Грозный, приказав убить родственников умершего Юрьева-Захарьина, «НЕ ПОЗВОЛИЛ ПОХОРОНИТЬ ИХ ТЕЛА ПО ХРИСТИАНСКОМУ ОБЫЧАЮ» [776], с. 167. В чем дело? Ведь православный царь обязан похоронить по-христиански любого православного. Пусть даже своего злейшего врага. А тут — неожиданный запрет!

Перед нами — яркий признак религиозной смуты. Поведение царя становится понятным, если ЗАХАРЬИНЫ БЫЛИ ЕРЕТИКАМИ. Православный царь не мог похоронить по-христиански еретиков. Но это еще сильнее сближает Захарьиных XVI века и Схариевцев = жидовствующих XV века. Причем разгром Захарьиных приходится как раз на конец опричнины. Что полностью соответствует истории жидовствующих при Иване III Грозном, якобы в XV веке. В обоих случаях: захват власти родственниками или единоверцами жены, десять лет торжества, затем разгром, имеющий характер борьбы с религиозной ересью.

Наш вывод таков. Будущие Романовы вышли из клана еретиков Захарьиных-Схариевцев. Его отражением, умышленно отодвинутым на 70–80 лет вниз, в XV век, является известное тайное общество жидовствующих на Руси. Идея такого сдвига ереси жидовствующих в прошлое понятна. Романовы вычищали из русской истории как следы своего участия в опричном терроре, так и СВОЮ ПРЯМУЮ СВЯЗЬ С ОФИЦИАЛЬНО ПРОКЛЯТОЙ ЕРЕСЬЮ ЖИДОВСТВУЮЩИХ. Память о ереси осталась до сих пор. Церковная анафема жидовствующим тоже оставалась в силе, по крайней мере до XVIII века [690], с. 17. Но к Романовым и к Захарьиным это уже якобы не относилось. Потому что в написанном ими самими «романовском учебнике по истории» ересь жидовствующих и Захарьиных разделяет искусственно созданный ими 70- или 80-летний разрыв. Причем главным мотивом была попытка скрыть участие именно в ереси, а не в терроре. Участие в терроре само по себе сомнения в их власти не вызвало бы. Ведь всегда можно сказать: наши хорошие предки громили плохих людей, врагов. А вот участие в официально проклятой религиозной ереси — это куда более опасное обвинение для новой династии.