— Ой, не ругайтесь, я уже ухожу! — зубы ноют от этой сладенькой улыбочки. Вышибить бы ей парочку зубов, а лучше — проклясть, чтоб сами выпали. А то ещё об её змеиные клыки порежешься. — Я просто забежала на минуточку, книжечку вернуть. Знаете, Светлана Николаевна, мне вторая часть «Поющих в терновнике» совсем–совсем не понравилась!

Убила бы эту тварь. Жаль, карманных денег мало. Почитать бы уголовный кодекс, парочку пособий по криминалистике — глядишь, и получилось бы сделать так, чтобы нашу дорогую Катеньку никто, никогда и нигде не нашёл. Люди имеют свойство пропадать без вести. Растворился же где–то в неизвестности мой папаша. Свалил за хлебом — и ищи ветра в поле. Я так думаю, что просто сбежал от «семейного уюта».

Катенька выскальзывает за дверь, а я снова стою под тяжёлым, укоризненным взглядом бабушки. Сейчас снова будет знакомое ощущение, когда тебя месят и мнут, как глину. Отрывают руки, ноги и голову, меняют между собой местами, чтобы слепить заново — слепить из глупого куска жёсткой глины приличную улыбчивую девочку. Отщипнуть немного тут и там, сломать вот здесь — и, может, выйдет толк. Больно? А ты молчи, терпи. Заплачешь — решат, что вылепили плохо, и начнут заново, и так до бесконечности.

Когда же процесс лепки закончится, бабушка брезгливо подожмёт губы, стряхнёт с них ошмётки глины и спросит:

— Как дела в школе?

Ответ «нормально» не устроит. Нужен список дневных достижений — как в какой–нибудь компьютерной игре: столько–то врагов убито, столько–то ранено. Вот только бабушке не интересны школьные драки или даже оценки.

— Пять за сочинение.

— А что у остальных?

И вот так всегда. Если весь класс получил пятёрки, то твоя хорошая отметка обесценивается разом. К чему нужны знания? Главное — обойти всех, стать не равной, а лучшей, чтобы было чем похвастаться в кругу таких же ухоженных пожилых дам. Как новой сумочкой среди гламурных модниц или элитной сукой на выставке.

Снова череда уроков — почти до вечера. Лишь изредка бабушка отходит — покормить толстую, презрительно мяукающую Руську. Вот уж кого она перелепила на свой лад: Руська никогда не попросится к вам на руки, никогда даже не подойдёт просто так. Вот только кошку, пусть даже персидскую, не отправишь на олимпиаду по математике и не заставишь танцевать и петь. Да и дежурные разговоры о погоде Руська, к несчастью для меня, вести не в состоянии.

В конце концов, бабушка уходит готовить ужин. Хоть какой–то шанс на время остаться без присмотра. Тем временем что–то шевелится на подоконнике. Прыгает, словно вовсе не боясь человека, маленький воробушек: наверное, залетел через форточку.

Говорят, если в дом залетела птица — скоро кто–то умрёт. Интересно, кто умрёт в нашем доме?

Может, я?

— Что там за шум?! — возмущается с кухни бабушка.

Я не отвечаю — лишь распахиваю окно. Птичка понимает, что преграды больше нет — и летит, летит настолько далеко, насколько может на своих маленьких крылышках.

— Лети. Лети быстрее!

Как же хорошо. Хорошо, наверное, быть воробьём: тоже не особо много забот. Интересно, у воробьёв есть школы, где их заставляют запихивать в голову все знания подряд, нужные и ненужные? У них свой мир, мир, где царят совсем другие законы — простые и не такие глупые, как в мире людей.

— Это так–то ты учишь историю?! — бабушка с полотенцем, перекинутым через руку, стоит в дверях. — А ну–ка хватит прохлаждаться!

Даже почти не больно, когда рука в кольцах — бабуля никогда их не снимает, даже когда готовит или моет посуду — тянет обратно к дивану, и почти швыряет в лицо давно зазубренный от корки до корки учебник. За окном весело чирикает воробушек.

— Да лети же ты, глупый.

Вторую часть фразы никто не услышит — только я сама.

— Лети. И, пожалуйста, забери меня с собой…

При всех недостатках, есть у моей бабушки одно несомненное достоинство: совершенно пещерная компьютерная безграмотность. Кто–то посмеялся бы — мол, какое ж это достоинство? Сейчас даже в поликлинику без хотя бы минимальных познаний не сходишь, и волей–неволей даже древним старухам приходится приобщаться к техническому прогрессу. Но бабушка, как свойственно пожилым людям, предпочитает игнорировать всё новое. Болтать по Скайпу бесплатно? Зачем, есть же телефон! Заказать в интернет–магазине? Зачем, можно же пешком сходить и всё купить! И вовсе не тяжело, не выдумывай, Викуся, тащи себе и не возникай. Возникать имеет право только правильная девочка, которая в шестнадцать лет танцует партию Одетты—Одиллии, поёт лучше Марии Каллас или играет главные роли в топовых сериалах, периодически складывая на полочку многочисленные «Оскары». Другим права голоса не положено. Но я отвлеклась.

Ввиду своей совершенно замечательной безграмотности, бабушка уверена: в интернете можно только читать учебники, а всё остальное за деньги. В течение дня приходится поддерживать её уверенность — а как иначе?.. Но вечером, когда бабушка, посмотрев программу «Время», выпьет снотворное и завалится спать, наступает пора новой жизни.

Посмеиваясь, выпихиваешь из комнаты возмущённую Руську и захлопываешь дверь прямо перед её жирной, недовольной мордой — так и тянет хоть разок, хотя бы раз прищемить что–нибудь этой бабе Свете животного мира! Прислушаешься ещё раз — заснула? И, убедившись, наконец–то включаешь довольно урчащий компьютер. Кажется, он единственный в этом доме приветствует меня, не демонстрируя своё превосходство.

Вот — знакомый экран, знакомый сайт, где никто не знает Викторию Романову. Интернет — удобная штука. Пойдя гулять, можно случайно столкнуться с кем–то из знакомых — и скоро, ой как скоро все узнают, где ты была и что делала, как ни проси помолчать. В интернете же можно написать о себе что угодно — и, если исправно придерживаться своей легенды, никто не потребует доказательств.

Имя — Рогнеда. Возраст — столько не живут. Род деятельности — чёрная ведьма. Интересы — гадание, мистика, потустороннее.

Как бы перекосилось лицо у бабули, увидь она случайно чёрную с фиолетовым главную страницу, занавешенную паутиной и разрисованную черепами! А если бы она узнала, что её воспитанная Викуся лихо рассуждает о сатанинских ритуалах, знает по именам всех языческих богов и мечтает научиться гадать на картах Таро? Да её бы удар хватил, не иначе!

Рогнеда — моя лучшая, старательно взлелеянная маска. А может, она даже более настоящая, чем я по эту сторону экрана. Не только буковки в профиле: ещё и мой персонаж в форумной ролевой, суровая скандинавская ведьма. Сначала я хотела назвать её Хельгой. Почему не стала?.. Так теперь зовут мою маму. Она всегда любила всё иностранное, особенно немецкое; покупала немецкую одежду, при первой же возможности — немецкую машину, а после, во время одной из командировок, нашла себе немецкого мужа. Так Ольга Романова превратилась в фрау Хельгу Леманн и окончательно забыла дорогу в Россию.

Мигает в углу экрана маленькая, щёлкающая челюстями черепушка: новое сообщение. Хорошо хоть звук выключен: обычно оно ещё сопровождается равномерными щелчками и лёгким звоном, стоит только случайно навести мышку. А стоит ли волноваться? Бабуля всё равно не проснётся, даже если сейчас, как в одном детективном фильме, облить её бензином и поджечь.

«Svetozar: Здравствуйте. Я новичок, и никого тут не знаю. Вы не против пообщаться?»

Светозар. Наверное, тоже выдуманное — слабо верится, что где–то водится парень, которого родители обозвали столь диким образом. И вежливый–то какой, на «вы»! А может, это вообще девчонка — есть у нас тут и такие, играющие в ролевых за парней.

«Rogneda: Привет! Почему б и не пообщаться. И давай на «ты»?»

Печатается быстро, и даже интересно — кто же этот новенький, каким ветром его сюда занесло? Всего одно сообщение — а уже чувствуется: не свой. Чудится за его словами растерянность, сродни той, с которой смотрит по сторонам моя бабушка, если её вдруг случайно занесёт вместо дорогого ресторана в дешёвую забегаловку. А может, у меня просто богатое воображение: это же Интернет, лица не видно. И хорошо, что не видно.