— А что касается ее нынешних постельных дел, — Владимир изящно вернулся к началу беседы, чтобы не останавливаться на опасной теме, — то я тут тоже отстал от жизни и последних новостей не знаю. Возможно, у нее кризис на постельном фронте…

— Сказал бы я, что у нее на постельном фронте… — буркнул Дмитрий и посмотрел на часы: была половина седьмого. — Долго мы еще будем дышать свежим воздухом?

— Понятия не имею. Может, и долго.

— Не понял. Отец-то что сказал, когда нам заходить?

— Отец ничего не сказал.

— Почему?

— Его нет дома.

Дмитрий вытаращил глаза:

— Ты хочешь сказать, что он на этой своей каталке поехал прогуляться по ближайшим магазинам?

— Э-э-э, — укоризненно покачал головой Владимир, — остряк-самоучка. Отца просто нет дома. Василий Иванович иногда вывозит его прокатиться на машине. На природу или по делам. Скоро должны вернуться.

— Василий Иванович… С таким именем он сам должен командовать, а отец у него должен суетиться в денщиках, а не наоборот, — Дмитрий вздохнул. — Это значит, что мне придется проторчать здесь до утра. А я-то понадеялся быстро обернуться туда-сюда… Нет, как только связываешься с отцом, немедленно начинаются неприятности! Какое-то проклятие семьи Черновых… Тебе не кажется, Вова?

— Нет, не кажется.

— Ну да, ты же примерный сынок, любишь папу… Слушай, а как же вы тогда в дом попали?

— Было открыто. На столе в холле — записка.

— Какая записка?

— Шойдем, прочитаешь.

И братья в сопровождении Макса поднялись по ступеням в прохладный полумрак особняка.

— Что это вы тут в темноте сидите? — недовольно поинтересовался Дмитрий, войдя с улицы в просторный холл, куда из-за плотно занавешенных окон почти не пробивался дневной свет. Можно было рассмотреть большой круглый стол и расставленные рядом пять кресел. Четыре из них оставались пустыми, а в пятом сидела эффектная молодая женщина с длинными темными волосами. Она курила, полузакрыв глаза и небрежно закинув ногу на ногу. Услышав вопрос Дмитрия, Лина бросила взгляд на вошедших и негромко, с придыханием сказала:

— Я люблю темноту.

— Похоже, тебя взяли сниматься в эротическом триллере, — съязвил Дмитрий и щелкнул выключателем, но маленькой двухламповой люстры под потолком оказалось недостаточно, чтобы осветить весь холл. Темнота не исчезла, а лишь затаилась по углам, открыв для обозрения внутренний интерьер особняка. Как и снаружи, внутри дом производил впечатление неухоженности и упадка. Кое-где были выбиты половицы паркета, пол жутко скрипел под ногами, а мебель покрывал толстый слой пыли.

Лина в светло-коричневом легком костюме, сжимающая сигарету «Голуаз» кольцом ярко накрашенных губ, выглядела здесь принцессой на свалке старых игрушек. Она выпустила кольцо дыма и приняла вызов брата:

— Скорее всего в триллере будешь сниматься ты. В роли сексуального маньяка, который стал маньяком потому, что ни одна нормальная женщина не согласится иметь дело с таким уродом. И знаешь, Дима, тебе совершенно не понадобится грим.

— Узнаю любимую сестру, — развел руками Дмитрий. — Всегда у нее готовы изящные комплименты для родных и близких…

— От тебя научилась.

— А что это ты сегодня без эскорта? — спросил Дмйтрий, усаживаясь в кресло напротив сестры. — Я как-то видел тебя по телевизору, там вокруг тебя кривлялась целая толпа размалеванных лидеров во главе с твоим муженьком. Потеряла по дороге?

— А я и не знала, что ты смотришь телевизор, я думала, что тебя интересуют только стриптиз-клубы, куда ты таскаешься с дешевыми проститутками и качками с бычьими загривками и такими же глазами.

— Ты почти угадала. Я смотрел канал для сексуально озабоченных в два часа ночи, и там показывали тебя. И твоего благоверного. Я так расстроился, что он не приехал!

— С чего это?

— Он мне понравился в той передаче, и я решил наконец поменять свою сексуальную ориентацию, — притворно вздохнул Дмитрий. — И заново начать половую жизнь. С твоим мужем.

— Идиот, — спокойно отозвалась Лина.

— Я просто надеялся, что папа где-нибудь через подслушивающее устройство наслаждается моей речью. И жалеет, что я не умер маленьким.

— Все равно идиот.

— Зато я честен! И не прячу свой идиотизм под маской грандиозного интеллекта, как вы!

— Хватит придуриваться, — нарушил его выступление Владимир. Но Дмитрий не желал успокаиваться:

— А куда ты, кстати, дела нашего папочку?!

— Я же тебе говорил, — снова вмешался Владимир. — Вон там на столе лежит записка. И вообще, заканчивай свое представление из жизни шизофреников. Сейчас придет Алис-ка и будет думать, что двоюродный дядя у нее — придурок.

— Чем раньше она узнает горькую правду, тем лучше, — Дмитрий зацепил двумя пальцами листок бумаги и поднес к глазам. — Итак, что же пишет наш любимый папа своим возлюбленным детям? — риторически вопросил Дмитрий. — О, да он ничего им не пишет! Это не его почерк! Это почерк любимого денщика любимого папы. И о чем он нас уведомляет?

Василий Иванович сообщал следующее:

«Уважаемые Владимир Леонидович, Дмитрий Леонидович, Ангелина Леонидовна, Светлана Ивановна, Аркадий Витальевич и Сергей Михайлович!

От имени Леонида Владимировича и от своего собственного извиняюсь, что заставили вас ждать. Нам пришлось срочно выехать по делу в Звенигород, но к семи вечера мы обязательно вернемся. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Ждите нашего возвращения.

По поручению Л. В. Чернова — В. И. Конюшенко».

— Ну Вася тут намудрил, — Дмитрий отбросил листок в сторону. — Наприглашал всяких разных… Аркадий Витальевич, пидер крашеный, не явился. А кто такой Сергей Михайлович?

— Понятия не имею, — развел руками Владимир, садясь в кресло. — Кто-то из сослуживцев, наверное.

— Вряд ли, — не согласился Дмитрий. — Следуя принципу, по которому приглашались все остальные, этот несчастный Сергей Михайлович тоже нахлебался немало дерьма от нашего папаши.

— Дождешься его и спросишь сам, — ответил Владимир.

— Минутку, — оживился Дмитрий, — там ведь было сказано: чувствуйте себя как дома.

— Допустим, — непонимающе посмотрел на брата Владимир. — Ты это к чему?

— Мы что, будем просто сидеть и ждать? У себя дома я никогда не сижу сложа руки! — Дмитрий вскочил и ринулся вглубь по коридору.

— Куда это ты? — забеспокоился Владимир, но его младший брат уже скрылся из виду.

— Пошел искать развлечений, — пояснила Лина. — Он же без этого не может. Теперь будет развлекаться сам и развлекать нас.

— Вы уже за столом? — спросила появившаяся в дверях Светлана.

— Ждем-с, — Владимир сделал жест рукой, приглашая ее присоединиться.

Светлана заняла свое место за столом, а рядом с ней уселась Алиса, увлеченно нажимая на кнопки «Геймбоя» и не обращая внимания на взрослых.

Минут через пять с шумом и грохотом появился Дмитрий, таща два набитых доверху полиэтиленовых пакета.

— Василий Иванович — очень умный мужик, — заявил

Дмитрий. — Он так спрятал холодильник с продуктами, что даже я его не сразу отыскал, но все-таки нашел!

Он принялся выгружать на стол свою добычу: две бутылки водки, бутылку шампанского, литровую бутыль спирта «рояль», палку сервелата, рыбный рулет, крабовые палочки и упаковку йогурта.

— Хлеба в этом доме не держат, — пояснил он. — Я подумал: раз уж нас не встретили празднично накрытым столом, как положено, так придется сделать его самим. Ну что, будем дожидаться хозяев или приступим сразу сейчас?

— А во сколько они обещали вернуться? — спросила Светлана, изучая «волшебный портрет» Распутина на бутылке водки.

— В семь. Через десять минут.

— Странно все это, — медленно произнесла Светлана.

— Что именно? — Дмитрий, не дожидаясь общественного одобрения, уже приступил к откупориванию шампанского.

— Странно то, что он нас всех сюда пригласил. Странно, что его сейчас здесь нет. Насколько я помню, точность входила в число его привычек. Как ты думаешь, Дима, зачем он нас сюда пригласил? Зачем он позвал тебя, с которым разругался насмерть, меня, которую обозвал последними словами и выгнал из семьи. Лину с мужем, хотя именно ее мужа он терпеть не может…