По правилам Хартии, в зале соберутся только трое судей, а трое остальных будут участвовать в процессе по телемосту. Хотя прямо это не говорится, но инициатива процесса – в руках очного председателя. Сегодня это Брют Хапиа, геолог из Новой Каледонии, судья по рейтингу. В зале также будут работать двое судей по жребию: Баикева Иннилоо из деревни утафоа на атолле Тероа и Нен-Ю, хиппи с восточного Туамоту. Из экспертов в зал будут приглашены: доктор Кватро Чинкл и полковник военной разведки (INDEMI) Жерар Лаполо. Я тоже отправляюсь в зал и перехожу к прямому репортажу о ходе этого процесса.

Брют Хапиа (листая сшитую распечатку): Так… Ну, начали… В смысле, у всех есть материал, так что задаем вопросы. Сен Чинкл, вы оценили выигрыш от размещения филиала этой Академии у нас на Таити примерно в 3 года. Значит ли это, что, приняв предложение Климента, мы в среднем будем получать важные фундаментальные результаты на 3 года раньше, чем если мы продолжим работать по старым методам привлечения отдельных специалистов, а также получения готовых работ?

Кватро Чинкл: Да, сен судья, в общих чертах так.

Хапиа: Не сочтите за недоверие, но я не понимаю, как наш выигрыш может оказаться настолько большим. В комментариях сена Лаполо говорится: мы получаем любой перспективный фундаментальный отчет в среднем через полгода после того, как его признают потенциально перспективным в странах условного Запада.

Чинкл: Наверное, полковник прав, но в странах условного Запада цикл признания перспективности фундаментальной работы составляет 2 – 3 года. Наша стратегия «проследили и схватили» позволяет отставать от условного Запада не более, чем на полгода. Но стратегия «сделали сами и оценили» позволяет нам опережать западные школы, которые в силу своих традиций осуществляют оценку слишком медленно. Добавлю также, что западная бочка с мёдом скоро может показать дно. Их научный потенциал развивается недостаточно быстро, и скоро у них просто не хватит сил охватывать все фундаментальные тематики, которыми бы следовало заниматься. Я предполагаю, что лучшая стратегия для нас – смешанная. Департамент сена Лаполо продолжает реализовывать «проследили и схватили», плюс отслеживает, на что не хватило сил у западных школ. А наш филиал Академии реализует «сделали сами и оценили», исходя, в частности, из добытой информации. По-моему, так.

Нен-Ю: Я не поняла, кто будет управлять всей этой научной системой.

Чинкл: Это есть в моей записке. Я считаю, что управлять может «камбуз» доктора Винсмарта. Это, в общем, не чисто наша, а международная структура, но…

Нен-Ю: Ага, до меня дошло. Да, это нормально. А зачем вы назвали ещё нескольких сотрудников INDEMI и одного… Ну, типа, бывшего сотрудника?

Чинкл: При смешанной стратегии в «камбузе» необходимы такие специалисты.

Нен-Ю: Сен Лаполо, вы согласны с доктором Чинклом?

Жерар Лаполо: В этом вопросе – да, если не считать деталей, в которых мы сами разберемся. Я имею в виду специфические тонкости работы нашей спецслужбы.

Баикева Иннилоо: Все это вкусно выглядит, но бесплатные креветки бывают только на крючке, а крючок – на удочке. Они предлагают целую академию по физике, а взамен просят только разрешить их попам ползать по нашей терракватории. 20 фунтов против хвоста селедки, что тут спрятан крючок.

Хапиа: Доктор Чинкл, как вы думаете, коллега Иннилоо прав?

Чинкл: Конечно, он прав. Там есть крючок. Я даже написал в записке, как он может действовать, но в этом вопросе я дилетант. Лучше вам спросить сена Лаполо.

Хапиа: Полковник, что вы скажете о крючке? Можно ли его нейтрализовать?

Лаполо: Крючок не один, их несколько. Но они довольно банальны. Они заведомо нейтрализуются стандартными методами оперативной работы.

Хапиа: Так… Давайте отбросим эту аллегорию и будем называть все, как есть. Мне понятно, что римская корпорация преследует свои цели. Мне понятно, что они как-то угрожают нашей безопасности. Вопрос: какие цели, какие угрозы, и как с этим можно бороться, если предположить, что мы приняли предложение Климента?

Лаполо: Римский католицизм, как и вся средневековая генерация оффи-религий, преследует две цели: расширение территорий влияния и достижение социально-психологического и политического господства на этих территориях. В этом он не отличается от исламского суннизма и шиизма или от христианского пуританизма Всемирного совета церквей. Но римский католицизм создал значительно более регулярную систему спецслужб и политических институтов, чем все остальные.

Нен-Ю: А почему тогда пуританские и мусульманские мафии то и дело отпихивают римско-католическую мафию от штурвала и от кормушки?

Лаполо: В отношении пуритан – потому, что римский католицизм обходился гораздо дороже тем обществам, на территории которых он доминировал. Ряд правительств в позднем средневековье поддержали пуритан просто из экономических соображений. Позже, в период Второй мировой войны, Папа Пий XII неосмотрительно заключил конкордат с европейскими фашистами. Когда они проиграли войну, ряд спецслужб и силовых структур Ватикана были разгромлены. Следующий Папа, Иоанн XXIII, не располагая силовым потенциалом. Поэтому он занялся пропагандой пацифизма и религиозно-идеологического диалога с пуританским евро-социализмом и с исламом. Следующие три Папы продолжили эту линию по инерции уже без всяких реальных оснований и поставили свою мафию на грань военно-экономического краха на всем Европейско-Азиопейском театре. В итоге им пришлось обратиться к бразильским и чилийским спецслужбам и к нам. Но это не отменяет того, что я сказал в начале.

Нен-Ю: Короче, теперь, когда Климент XV с помощью южноамериканцев и нас радикально поимел конкурентов в Европе, он почувствовал себя супергероем и хочет построить свою оффи-структуру в нашей терракватории?! Что мы тут обсуждаем? Существует Великая Хартия. Если полковник считает, что этого не достаточно для соответствующих действий против оффи-агрессии, давайте подпишем приказ, и…

Хапиа: Подождите, коллега. Давайте, все-таки, сначала разберемся. Климент пока не делает попыток инфильтрации… Сен Лаполо, я правильно употребила этот термин?

Лаполо: Да, сен судья. Климент не проводил спецопераций по вербовке и внедрению агентуры. Он лишь воспользовался частным каналом, чтобы предложить нам некую сделку. Я имею в виду, он передал известный вам материал через доктора Чинкла. Я полагаю, что Климент действовал в рамках военно-политических приличий и показал отсутствие агрессивных намерений. Конечно, это не повод доверять Клименту, но, по моему мнению, сейчас у нас нет необходимости превентивно применять силу. Хотя возможность силового ответа имеется, и если суд даст соответствующий приказ…

Иннилоо: Нет необходимости – значит нет. Давайте тоже в рамках этих приличий вежливо предложим Клименту никогда не направлять форштевень в нашу сторону.

Нен-Ю: Прикинь Баикева, Отделение физики Папской Академии это ценная вещь. Там работали Бор, Планк, Шредингер, Дирак, великие физики… Я вот думаю: а что, если поторговаться? Жерар, а мы можем доторговаться до чего-то безопасного для нас?

Лаполо: Я хочу внести ясность. Участие в любом большом международном проекте развития влечет риск инфильтрации чьей-то агентуры. В прошлом году реализованы очень крупные космические проекты «Ballista-Astarta» и «Caravella-Mars», и там не обошлось без проблем такого рода. Я считаю, что мы справились этими проблемами ценой минимальных силовых действий с незначительным резонансом в mass-media.

Хапиа: Но без силовых операций против агентуры всё же не обошлось, так?

Лаполо: Это есть в разделах под литерой «N» в отчетах «INDEMI» по проектам. Я не хотел бы сейчас распространяться… Да, сен судья… Я возвращаюсь к предложению Климента. Мы могли бы действовать таким же путем, но количество священников, которые появятся в роли полупрофессиональных агентов, при таком пути решения приведет к не очень желательным реакциям в mass-media. Я уже сказал о резонансе.