– Ну… – Влков пожал плечами, – Написано: «Hippo-Bat». Может, это то же самое. Ты заметил: площадка выгрузки зарезервирована 30 на 50 метров, это примерно под сто стандартных морских контейнеров в один ярус, значит, с нулями все ОК. Мы с тобой однозначно будем с этим долбаться до ночи. Вот такие у нас сегодня танцы.

Потомок порабощенных африканских негров потянулся, сладко зевнул и произнес:

– Натурные тренинги с роботом-манипулятором производства «Hareb Kiribati» пятого поколения с ускоренной эрекцией рабочего органа и вертикальным взлетом грузов.

– Что-что? – Удивленно переспросила француженка.

– Прикол такой, – пояснил он. – Наш робот решит задачу обработки любого груза. Вам необходимо только научиться аккуратно ловить любой груз в конце полета.

– Летит, – лаконично сообщил Влков, ткнув пальцем в экран радарного монитора.

– Этот монстр на сто морских контейнеров? – спросила она.

– Нет. «Kiwing Wildwind», любительский с Минамитори. Видишь, он маленький.

– Загрузка, – добавил Колумбус, глядя на другой экран, – три пассажира по 30G.

– При чем тут перегрузка 30G? – Не поняла Лианелла.

– О! – Влков щелкнул пальцами. – Сразу видно, что ты дочка астронавта.

– Иржи, не фиг прикалываться!

– Не дуйся. Это типа комплимент. А пометка «30G» около имени пассажира означает: «vahine to hepta 30 gestacion». Женщина на 30-й неделе беременности… Маугли, как мыслишь: надо заранее звать дока Гракха или Деркэто? Ну, как бы…

– Я так мыслю, – сказал Колумбус, – что звать не надо, потому как пилот не тупой и просигналил бы, если проблемы. Но предупредить надо. Типа, мало ли…

Иржи Влков поднял большой палец вверх в знак согласия с напарником и отстучал на дополнительном сенсорном экране пару сообщений. Маугли Колумбус в это же время вытащил на свой дополнительный экран ТТХ приближающегося самолета и внезапно заржал, как будто ему рассказали отличный свежий анекдот.

– De puta madre! Смотрите, что лавка киви Джемса выдает за сверхновую флайку для продвинутых авиа-любителей! Провалиться мне сквозь небо, если это не японский поплавковый истребитель «Kyofu» образца 1942-го! Они даже название не поменяли, просто перевели с японского на английский. Смотрите: та же прямокрылая торпеда с классической компоновкой плоскостей и длинная лыжа-каноэ под фюзеляжем. Она выступает перед носом ровно на четверть длины. Сверхновая, ага…

– Ну, – заметил Влков, – все-таки это сильно продвинутая реплика.

– А кто такой Джемс? – Спросила Лианелла.

– Джорекс Джемс, вице-президент «Kiwing Inc.», очень неплохой авиастроительной команды из Веллингтона, Аотеароа. И Маугли зря наезжает. Почему бы не стырить в прошлом хорошую конфигурацию? Мы ведь тоже тырим, так, Маугли?

– Мы тырим честно и открыто, – возразил Колумбус, – а Джемс стырил, как украл.

– Афоризм, – оценила француженка.

– А у меня к этому талант! – Гордо сообщил он и, бросив взгляд на экран наружного наблюдения, флегматично добавил, – попытка проникновения на пост.

– Нашлепать бы кое-кого по заднице, – так же флегматично отозвался Влков.

– За что? – Возмутилась Лианелла, тоже посмотрев на экран.

– За то, что она бегает по трапу с пузом. Маугли, подмени меня на контроле, я это…

Не договорив фразу (и так понятно) Иржи подошел к входному люку в полу, откинул крышку, и втащил внутрь Чеди, следя, чтобы она не ударилась упомянутым пузом.

– Cool! – Объявила девчонка. – Как на горнолыжном подъемнике, даже лучше! А через сколько времени прилетят манчжурские кореянки? Ну, которые с Минамитори…

– Подлетное время 7 минут, – ответил Колумбус. – А ты их знаешь?

– Ну! У нас через декаду, типа, групповик: эти три кореянки, ещё девчонка с Футуна и Алофи, ещё девчонка с Тувалу-Нукуфетау, ещё мы с Тиатиа, и ещё Эвизэ, туземка.

– Хэх! И что, у всех планируются двойняшки?

– Нет! Двойняшки только у меня и у Тиа. У Эвизэ четверка, а у остальных по одному.

– Четверка, это стремно, – проворчал Влков.

– Это оптимум для третьих плановых родов, – возразила 14-летняя элаусестерка. – Так получается по репродуктивной гуманитарной биологии. Эвизэ все делает правильно.

– А есть такая наука? – Спросила Лианелла.

– Есть, – Влков кивнул, – изобретателю этой науки, Хуану Ларосо, в 4-м году Хартии Верховный суд вклеил полста лет изолированной каторги. Рекорд, нах. Формулировка достойная: «за систематический идиотизм, приведший к жертвам среди гражданского населения в ходе биосоциальных экспериментов».

– Ну, и что! – Воскликнула Чеди. – У всех ученых бывают ошибки!

– Да, но у ученых ещё и наука бывает, – ехидно заметил Колумбус.

– Ты, блин, Маугли, такой умный… – С не меньшим ехидством начала Чеди, но тут на мониторе вспыхнул сигнал визуального контроля лэндинга, и оба карабинера, резко прекратив научный диспут, занялись авиа-диспетчерской работой.

…

«Kiwing Wildwind», он же – радикально продвинутый «Kyofu», приводнился в лагуне, подкатив на своей центральной поплавковой лыже и двух маленьких поплавках под крыльями к одной из аппарелей платформы. Каплеобразная кабина с тонированным остеклением раскрылась, как огромный фантастический цветок лотоса, и на нижнюю площадку лестницы, идущей параллельно аппарели, ловко выскочил пилот: молодой мужчина англо-саксонского типа, одетый в обычные свободные джинсы и футболку. Обернув причальный фал вокруг стойки поплавка и вокруг кнехта на площадке, он аккуратно помог выбраться из кабины трем пассажиркам: кореянкам примерно одного возраста 17 лет с одинаково простыми короткими стрижками и одинаково круглыми брюшками. Одежда: одинаковые яркие и легкие спортивные костюмчики с рисунком модернового кораблика и надписью по кругу: «MISO – Minamitori Imperial Shipyard Oceanic». Только цвета костюмчиков разные: оранжевый, лимонный и пурпурный.

За это время компания в широкой тени платформы моту Кихехи успела поменяться. Самоходный понтон с чертовой дюжиной туземцев ушел, а на том же месте возник поплавковый кран-манипулятор с полудюжиной команды. Посторонний наблюдатель решил бы, что эта команда тоже состоит сплошь из туземцев (действительно: смуглые привычно-обнаженные персонажи, занятые каким-то интересным совместным делом), однако информированный наблюдатель сразу определил бы: четверо здесь туземные юниоры (три парня и девушка), но остальные двое, 30-летний мужчина любительски-спортивного сложения и девушка-тинэйджер с круглым брюшком, соответствующим началу последнего триместра беременности, – это явно не элаусетстерцы, а утафоа.

Впрочем, этническое различие никак не влияло на слаженность работы этой команды. Комплект деталей, выложенных на рабочую площадку крана, быстро превращался в невысокий узкий 100-футовый ангар с проложенными насквозь рельсами, по которым свободно вкатывалась и выкатывалась длинная электро-тележка. Команда занималась тестами движения тележки, когда к ним приблизился пилот прилетевшего «Kiwing Wildwind». Он уже успел переговорить с карабинерами, передать под их опеку трёх кореянок, ополоснуться под пресным душем и выпить кружку какао. Сейчас, одетый только в пояс с прицепленным сателлофоном и сумочкой, он ловко пробрался по утыканному рифовыми горбами мелководью и хлопнул ладонью по поплавку крана.

– Aloha foa! Гоген, как дела при коммунизме?

– Aloha, – ответил 30-летний утафоа. – Welcome a board, Дон. Hei foa, этот парень киви, Доннел Данбар, он из АГК. Дон, знакомься. Это Тиатиа Хаамеа…

– Я наслышан о вас, прекрасная принцесса, и счастлив познакомиться.

– Сэр Данбар, – мгновенно отреагировала девушка с брюшком. – За ваши заслуги перед Антарктикой я дарую вам привилегию обращаться ко мне просто по имени.

Четверка элаусестерских туземцев хором заржала, оценив прикол.

– Так, – сказал Гоген, – продолжаю знакомить. Вот эту девушку зовут Лори, а вот этих парней – Фаэто, Рлек и Миго, соответственно по часовой стрелке.