– Не среди тех, кто толкается вокруг мячика? – Предположил он.

– Как бы да, – она утвердительно тряхнула головой.

Фарио Переш затянулся сигаретой, выпустил дым из ноздрей и на пару секунд стал похож на небольшого доброго дракончика.

– Прогнозы… Черт!… Я тоже видел чертову кучу прогнозов. Они все разные. Обычно полная ерунда. Реже – что-то толковое. ещё реже – очень логичное. Знаешь, что меня здорово беспокоит? Что по некоторым логичным прогнозам мы как раз окажемся в середине очередной мясорубки. На этот раз – с атомным движком.

– Логика, – ответила Пепе, – бывает разная. И не любая подходит к политике.

– Надо же, – Фарио хмыкнул, – афоризм… А каким прогнозам веришь ты?

– Ну… – она задумалась, – …У меня, как бы, есть любимые авторы. В смысле, те, чьи прогнозы сбываются, потому что в них есть система. В них сидит та логика, которая подходит ко всей этой политической квашне. Слушай, Фарио, я бы тебе рассказала больше, но давай завтра? Мне сейчас надо заскочить домой, потом дождаться, когда прикатит мэр Хаамеа, поймать его на причале и выдавить из него комментарий для прессы. Я думаю, у него тоже есть прогноз. Вернее, я точно знаю, что есть.

…

Виа-Койн городок маленький. От студии до дома было примерно двести шагов. На террасе-гостиной горел свет, а подойдя поближе Пепе услышала голоса. Ну, ещё бы! Руперт, наверное, уже побрился и (фигурально выражаясь) сидит на вещмешке и допивает последнюю домашнюю кружку какао. Мелкий, разумеется, спит – в два с половиной годика войной ещё не интересуются. А вот Лейла, которая в свои 12 лет насмотрелась на войну изнутри – она, конечно, не спит.

Пепе подкралась почти к самой террасе и прислушалась.

– …Только на первый взгляд правильно, – говорил Руперт, тем спокойным, мягким и уверенным тоном, которым он обычно общался с курсантами Авиационного военно-гражданского колледжа. – …Но давай-ка мы разберемся, так ли Северная Атлантика далеко, что, как ты выразилась «пошла она в жопу со своей войной». Вытаскиваем на экран виртуальный глобус и что мы видим?

– Больше пяти тысяч миль, – пискнула Лейла. – Как до Луны!

– До Луны примерно двести тысяч миль, – мягко поправил Руперт. – Это на полтора порядка больше, и тем не менее, Луна нам не совсем безразлична. Как ты думаешь?

– Луна вообще интересная, а Европа – нет, – возразила девочка. – Что интересного в огромной толпе зажравшихся, тупых, трусливых…

– Стоп-стоп, – перебил он, – Во-первых, среди юро тоже есть очень хорошие люди, замечательные люди. Хороших людей там даже больше, чем херовых. Просто они стараются не высовываться, поэтому незаметны снаружи. Я был в Европе и видел множество симпатичных людей. Как ты думаешь, надо это учитывать, или нет?

Было слышно, как Лейла тяжело вздохнула (она не любила менять удобную точку зрения) и неохотно согласилась.

– Ну, наверное, надо…

– Вот и я так думаю, – продолжал Руперт. – А во-вторых давай-ка прикинем, какое оперативное время отделяет нас от Северной Атлантики. Это полчаса для подлета баллистической ракеты. Ты проходила в колледже всемирное тяготение и первую космическую скорость, верно?

– Ну проходила. И полчаса это много.

– Не много, – сказал он, – но достаточно для обнаружения и перехвата. А теперь я попробую рассказать о почти вдвое более быстрых аппаратах со вторым активным участком траектории. Это вы ещё не проходили, но если тебе интересно…

– Только если ты не будешь говорить очень сложно, – перебила она.

Возникла пауза. Вне сомнений, в голове шеф-офицера ВВС Атауро стремительно прокручивались графики и формулы, которые он пытался привести к состоянию, понятному для девочки-подростка, учащейся в ускоренной базовой школе. Почему разговор сполз на перехват баллистических ракет – понятно. Руперт не мог совсем отвлечься от того, чем ему предстояло заниматься через несколько часов, когда он приедет на ком-пункт ВВС, переведенный в «оранжевый» режим усиления.

– Хэй! – Воскликнула Кебе, появляясь на лесенке, ведущей на террасу. – Руперт, ты классный парень, но перехват ракет это не та задача, которую надо ставить Лейле!

Немая сцена. Руперт, сидящий на столе в оранжевых в зеленую крапинку шортах, и Лейла, устроившаяся на парапете, и изящно задрапированная в нечто белое, среднее между классическим саронгом и античной туникой, ярко контрастирующее с темно-шоколадной кожей. «Молодец, девчонка, – отметила про себя Пепе. – Сиськи ещё не выросли, но эстетический вкус уже появился»…

– Тётя Пепе, хочешь какао? По-оклендски, с киви-сиропом и взбитыми сливками?

– Наверное, хочу, хотя никогда не пробовала… Заранее мерси.

– Это вкусно, – сообщил Руперт.

– Знаешь как ты классно смотрелась на экране? – Спросила Лейла, приступая к манипуляциям с котелком, пакетами и ложками. – Просто вообще классно! Вот!

– Я работала над этим, – сказала Пепе. – А что в последних новостях?

– Глянь, – лаконично ответил Руперт и развернул к ней ноутбук.

-----------------------------------------------

-----------------------------------------------

* Мастаб Абд Эль Адуд, лидер «Mejlis Salafi», заявил: «Акция в Ла-Манше это наш первый ответ сатанинскому западному миру, который ополчился против истины и Пророка (мир ему). Мы будем сражаться до полной победы».

* Аятолла Муртаза Таги-Касим возложил вину за теракт в Ла-Манше на (цитата) «Безответственных и безбожных лидеров Запада, которые оставили правоверным единственный путь борьбы – террор».

* Ледан Бану, президент Индонезии, заявил: «Наша страна имеет традиционно мусульманскую культуру, однако это не значит, что мы оправдываем преступные действия людей, прикрывающихся защитой ислама. Я только что отдал приказ руководителям спецслужб: организаторов и пособников теракта в Ла-Манше надо максимально быстро выявить и уничтожить. Повторяю: это мой личный приказ».

* Ним Гок, лидер Восточного Тимора (СРТЛ), заявил: «грязная бомба», примененная летчиками-камикадзе в Ла-Манше, была (цитата): «создана происламскими кругами в правительстве Англии, передавшими исламистам несколько центнеров радиоактивного материала». Политбюро СРТЛ распространило фотокопии документов, доказывающих данное утверждение. Ним Гок также заявил (цитата): «СРТЛ обладает собственным атомным оружием, готовым к применению против любых сил, которые рассчитывают разрушить завоевания социалистической революции и поставить тиморский народ на колени. Мы считаем, что теракт в Ла-Манше намеренно проведен именно 7 ноября, в годовщину Первой Социалистической революции. Это вызов всем силам прогресса и социализма. Мы ответим на этот вызов так, как учили Ленин и Мао».

* О наличии собственного ядерного оружия, находящегося в оперативной готовности, заявили: Кайемао Хаамеа, лидер доминиона Атауро, Адэ Нгакве, лидер непризнанной республики Мпулу, и Чоро Ндунти, лидер тоже непризнанной республики Шонао-Ка. Президент Ндунти добавил (цитата): «Сегодня история возложила на наши страны высокую миссию по защите свободы и демократии. Франция, великая страна, наш союзник, колыбель цивилизации, сегодня нуждается в нашей поддержке и в наших решительных действиях. Наши вооруженные силы сегодня сильны, как никогда».

* О собственном ядерном оружии заявили более двадцати небольших стран и ещё несколько радикальных организаций. Неизвестно, в каких случаях это соответствует действительности, а какие заявления сделаны «впрок» в расчете на приобретение подобного оружия в будущем. Советник ООН Фарук Шубри в своем обращении к Генеральной Ассамблее констатировал: «Сегодня системе ядерной безопасности, созданной Объединенными Нациями, нанесен серьезный и опасный удар. Вероятно, систему придется теперь выстраивать снова, практически с нуля».

* В Британии и в ряде стран Западной Европы и Скандинавии произошли крайне ожесточенные столкновения между радикальными христианами и мусульманами. В Брюсселе объявлено чрезвычайное положение, центр города оцеплен полицией. Во Франции и Бельгии производятся массовые аресты мусульман.