– Верно, – ответил Линси Ли. – Западная буржуазная пропаганда утверждает, что КНР, нарушая договор об ограничении вооружений, проводит тесты межконтинентальных баллистических ракет нового поколения с активной траекторией в космосе.

– Joder! – Пири хлопнул ладонью по колену. – Я это видел по CNN! Красная китайская ракета, маневрирующая в космосе так, что ПРО янки не успевает её засечь и убить.

– Тино! – Взволнованно произнесла Гвэн в микрофон. – Безопасная минута истекла. Ты слышишь? Включай тягу! Тебе пора гасить минусовую вертикальную скорость!

Возникла пауза. Все молча смотрели, как на экране бегут цифры. Потом загорелось красное окошко: «Рискованная скорость потери высоты». После этого, из динамика раздался веселый голос лейтенанта Кабреро.

– Hei foa! Все ОК! Я просто отрабатываю учебную ситуацию «отказ движка». Так что ситуация штатная. Приветствуется догадливость. Принимаются рекомендации. Ага!

– Тино, лучше не надо, – сказала Фэй Лани в микрофон. – Есть шаги программы…

– Я решил перескочить через пару ступенек, – перебил голос из динамика. – Решение принято, так что давайте сосредоточьтесь на мониторинге и рекомендациях.

Снова пауза. Красное окошко на экране. Турбо-планер терял полкилометра высоты в секунду. Он свободно падал из стратосферы… Фэй Лани резко вытерла пот со лба и наклонилась к микрофону.

– ОК, командир. Отрабатываем учебную аварию. Прими рекомендуемые параметры…

– Готов, – лаконично отозвался голос Тино из динамика…

…Лвок сделала несколько шагов в сторону и поманила Пири за собой. Он кивнул и переместился к ней. Они переглянулись. И Лвок сделала характерный жест, вращая опущенной вниз правой ладонью. Пири снова кивнул. Эта пара не была пилотами – профессионалами, но обладала отличной интуицией. Они мгновенно догадались, что авария не учебная. Лейтенант Кабреро падал из-за реального отказа двигателя…

…

Острова Спратли – 437 мельчайших островков и рифов, не считая рыбных банок и отмелей, на 300-мильном пятне акватории Южно-Китайского моря, между Китаем, Филиппинами, Борнео и Вьетнамом, находились в споре с середины XIX века. Из количества «точек» и числа претендентов (каковыми были решительно все страны, имеющие побережья в этой акватории), следовало, что соглашение о демаркации принципиально недостижимо. Единственное, что тут можно сделать, это принять рациональные меры, чтобы не подраться из-за какого-нибудь миниатюрного рифа.

Одной из таких мер стало Каролинское соглашение 11-го года Хартии, по которому правительства Китая, Вьетнама и Филиппин подарили Меганезии лагуну Бай-Транг (совершенно бесполезную для всех остальных спорщиков) в обмен на то, что база меганезийской авиа-разведки возьмется за объективный мониторинг обстановки в интересах трех названных правительств. Сделка оказалась выгодна всем сторонам.

Неочевидной была только выгода меганезийцев, поскольку Бай-Транг, лежащая в ста милях к северу от малайского Борнео и в полста милях к востоку от филиппинского Палавана, представляла собой лагуну три мили в длину и полторы в ширину, но без собственно атолла. В смысле, атолл существовал, но подводный, и лишь несколько коралловых «рогов» появлялись на поверхности во время отлива. Впрочем, даже они перестали появляться на виду – теперь над этими участками возвышались три яруса изящных металлических платформ, издалека напоминающих каркас для ступенчатой пирамиды ацтеков (как в голливудской декорации к фильму об античной Мексике). А меганезийская выгода состояла в соблюдении своих обязательств по Каролинскому соглашению. Двойной авиационно-патрульный учебный взвод – полста курсантов – тренировались в зоне «мягкого конфликта». Это было содержательно и азартно и это приносило опыт, который потом мог успешно применяться в «жестких» ситуациях. Существовала и ещё одна выгода: Бай-Транг был удачным местом для неформальных встреч офицеров INDEMI с представителями ряда структур из близлежащих стран.

Итак, 13-го октября в середине дня под брезентовым навесом на одном их длинных служебных пирсов платформы авиабазы Бай-Транг пили кофе два персонажа. Один – весьма пожилой, худощавый, но крепкий метис, одетый в широкие яркие багамские шорты, широкополую колониальную шляпу и расшитую орнаментом мексиканскую жилетку на голое тело. Второй – чистокровный малаец в аккуратном белом костюме и темной рубашке при кремовом галстуке с алмазной булавкой.

– Не следует так нервничать, уважаемый Сембен, – сказал первый, закуривая толстую фиджийскую сигару, – ситуация от этого не изменится. Она объективна.

– Нет, мистер Лаполо! – Возразил Умран Сембен (советник департамента внешних сношений Малайзии). – Нет! Не объективна, а подстроена! Я вам доказал: это происки красных китайцев, которые хотят доминировать и в моей стране и во всех соседних странах, а когда-нибудь они доберутся и до вашей страны, мистер Лаполо! Красные китайцы натравливают индонезийцев и филиппинцев на наш север Борнео, чтобы под шумок захватить контроль над западной, континентальной частью Малайзии.

– Вы это не доказали, уважаемый Сембен, – ответил Жерар Лаполо. – Вы привели ряд аргументов в пользу своей версии и не более. От того, верна данная версия или нет, ситуация не меняется. То ли спонтанно, то ли под воздействием красного китайского умысла сложилась игровая позиция. Надо оценить перспективы того или иного хода, отбросив бессмысленный вопрос о чьей-то виновности. Какой ход предлагаете вы?

Малаец на несколько секунд задумался, взвешивая слова, и отчеканил:

– Дайте нам оружие, аналогичное тому, что вы дали японцам. Мы хорошо заплатим.

– Так, – произнес шеф INDEMI. – Начнем с того, что правительственные структуры Меганезии оружие японцам не давали. Возможно оружие продало какое-то бизнес-партнерство, но это его дело. Во-вторых, роботизированное минирование японской акватории оказалось палкой о двух концах. Да, манчжурский флот застрял…

– Китайский флот, – перебил Сембен, – давайте называть всё своими именами.

– ОК. Китайский флот застрял на рубеже 31-й параллели. Но порты Японии при этом оказались блокированы, и правительство Токио перед лицом разрушения экономики вынуждено будет пойти на пакт, условия которого вам, я думаю, уже известны.

– Да, – малаец кивнул. – Они согласятся с потерей всех своих островов до 30-й широты включительно, а также отдадут остров Цусима в южных воротах Японского моря. Им придется, кроме того, признать партию «Красных айнов» на Хоккайдо. Но основные японские территории удалось спасти от оккупации, и это достойный результат.

– Половина граждан Японии считает иначе, но это не важно. В любом случае сделка, которую вы предлагаете, убыточна для нас, сколько бы вы не заплатили. Если принять изложенную вами версию, то на другой чаше весов – ухудшение отношений с Китаем.

– В случае с Японией вы не побоялись этого, – возразил малайский советник.

– В случае с Японией, уважаемый Сембен, действовало частное бизнес-партнерство.

– Хорошо. Мы тоже согласны строить отношения с частным бизнес-партнерством.

Жерар Лаполо пару раз пыхнул сигарой, прежде чем ответить.

– Это вариант. Но вам надо разговаривать не со мной, а с доктором Джугэ Ляном.

– Вы шутите?! – Возмутился Умран Сембен. – Упомянутый вами Лян, во-первых, криминальный деятель, а во-вторых, он китаец!

– Извините, уважаемый Сембен, – ответил шеф INDEMI, – но в вашей стране каждый четвертый житель – этнический китаец. Собственно, именно этнические китайцы и, возможно, этнические индусы, которых, правда, в несколько раз меньше, построили относительное экономическое благополучие вашей страны. Ясно, что именно с ними предпочитают иметь дело наши бизнесмены, работающие в малазийском регионе.