– Примерно… – Лвок быстро прикинула что-то в уме, – …На полтораста квадратных километров субмерджа. Пирожок на 30-й широте. Глубина в пределах пяти метров.

– Wow! И почем он это взял?

– Ты не догоняешь, Пири, – ласково ответила она. – Это любовь. В смысле, он заплатил миллион йен для приличия, чтобы уж не совсем даром. Семь килофунтиков по курсу.

– Тут написано про военные поставки и морской коридор, – заметил Линси Ли.

– Поставки не бесплатные, – сообщила Гвэн, ткнув пальцем в экран. – Правда он начал поставлять им оружие в рассрочку, но они уже рассчитываются минеральным сырьем.

Тино Кабреро слегка пихнул Пири плечом.

– Бро, ты поставь хавчик на стол. Что ты его держишь?

– Ага, – Пири кивнул и поставил на стол жестянку и коробку. – А я что-то не понял. Эти морские мины купили японские оффи или японские террористы?

– Японские патриоты, – ответил Тино, ловко вскрывая жестянку. – Это что-то среднее.

– Знаете, – негромко произнесла Юн Чун, – по-моему, это некрасиво. С одной стороны Меганезия – союзник и друг Китая, а с другой стороны ваш локальный лидер делает бизнес на антикитайском неврозе в Японии.

– Юн, ну что ты, как маленькая девочка из детского сада? – ответила Лвок, дружески похлопав китаянку по колену, – Welcome to the real world.

– Великий китайский военспец Сун Цзы, – внушительно добавил Тино, – ещё в далекие античные времена написал: «Война ведется ради выгоды. Кто не понимает этого – не понимает сути войны». А делать бизнес на неврозах это обычное дело, верно?

Лвок уселась на стол, взяла ложку и взмахнула ей, как дирижерской палочкой.

– Бро! Ты недопустимо узко толкуешь выгоду! Выгода – это не только фунтики здесь и сейчас! Не забывай про будущие фунтики. Они могут быть даже не конкретными, а в начале абстрактными. Янки это называют «Goodwill» и учитывают в бухгалтерии. Это деловая репутация, доброе имя, всякие социально-психологические штучки, за счет которых ты потом получаешь доверительные контракты и специальные цены.

– Ты сейчас все переводишь в деньги! – Возмутилась Юн Чун. – Ты сама не веришь в ту ерунду, которую говоришь! Я тебя хорошо знаю! Мы не один месяц жили и работали вместе на Терра-Илои. И я уверена, что для тебя человеческие отношения важнее, чем какие-то доллары, фунты, йены… Попробуй скажи, что я неправа!

– Если ты так ставишь вопрос… – сказала Лвок, зачерпнув ложкой джем и намазав на крекер, – …то начнем от пирса. У меня есть друзья китайцы. Это чисто человеческие отношения, и фунтики тут ни при чём. Я не буду говорить о том, что у меня есть также друзья японцы, чтобы не запутывать. Остановимся на китайцах.

Сделав это заявление, Лвок отправила крекер в рот и начала со вкусом жевать.

– Остановимся, и что дальше? – спросила Юн Чун.

– А то, что для меня это просто друг – китаец, человек, а не гражданин какого-то там государства, член какой-то там партии, работник какой-то там службы или фирмы. Отношения – человеческие. На них нельзя переносить лейблы. Если я начну рассуждать, что моя подруга Юн Чун – китаянка, да ещё гражданин КНР, член КПК и младший лейтенант НОАК, и под этим углом посмотрю на Фэй Лани, которая тоже китаянка, но гражданин КРТ и младший лейтенант армии буржуазного Тайваня…

– У тебя голова не повернется под таким углом, – перебила Фэй Лани.

– Ага, – подтвердила Лвок и начала намазывать джемом второй крекер, – это был, типа, мысленный эксперимент.

– Но не для нашего случая, – заметил Линси Ли, – сейчас континентальный и островной Китай выступают одним блоком и внутренние противоречия постепенно стираются.

– А завтра? – Поинтересовалась Лвок. – Что будет, когда проект «японская война» будет завершен? Правительство Тайбея с энтузиазмом объявит о включении Тайваня в КНР?.. Ребята! Эй-эй! Не обменивайтесь такими взглядами. Ясно, что ответ отрицательный. Только не делайте из этого проблему. Это был лишь мысленный эксперимент. Давайте помнить, что мы одна команда, ОК? Оставим острую тему про оба Китая и перейдем к Японии. Война – временное явление. Завтра она закончится, и нам, канакам, надо будет дальше жить с соседями, среди которых будут и нихонские и манчжурские японцы…

– И вы решили уже сейчас, на войне, помогать и тем и другим? – Перебила Юн Чун.

Лвок, прежде чем ответить, потянулась ложкой к джему, но Пири, Тино и Гвэн успели утащить жестянку на другую сторону стола.

– Лопнешь, – лаконично пояснил Пири.

– Ладно, – Лвок вздохнула. – Так вот, про помощь. Да, представь себе, Юн. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации, это помогать и тем, и другим, но по-нашему.

– В каком смысле, по-вашему? – Удивился Кэн Инхэ.

– Элементарно, – ответила она. – Скажи-ка, сколько людей убиты тем оружием, которое, вероятно, поставляет в Японию фирма короля Фуопалеле?

– Пока нисколько. Но это не значит, что никто не погибнет в дальнейшем.

– Верно, – Лвок кивнула. – На море люди гибнут от многих несчастных случаев, но есть разница: оружие, ориентированное на уничтожение людей, и оружие, которое убивает только при неудачном стечении обстоятельств. Ты понимаешь, о чем я?

– Я не знаю, какие там мины, – вмешался Линси Ли. – Но в любом случае, если взрыв пробил бы корпус подлодки «Лира» на большой глубине, это привело бы к гибели экипажа. Подводникам повезло, что командир приказал дать залп издалека и минами оказались поражены торпеды, а не подлодки.

– Ты веришь в чудеса, бро? – Поинтересовалась Гвэн Нахара, жуя крекер.

– Ты хочешь сказать, – уточнил он, – что командиру подлодки сообщили заранее?

– Я просто спросила: веришь ли ты в чудеса, – Гвэн облизнула губы и улыбнулась.

– В таком случае, – решительно произнесла Юн Чун, – этот король Фуопалеле крайне нечестно поступил с японцами.

– Почему же? – Возразил Тино, – он продал им оружие, которое остановит китайские субмарины. И это оружие сработало. Я понятия не имею, как далеко намеревались продвинуться ваши военно-морские группировки, но теперь они точно остановятся. Выгоды от продвижения не покроют издержек. Вспомним Сун Цзы

– Сколько же вы нажили выгоды на этой войне? – Задумчиво спросила Фэй Лани.

Лейтенант Кабреро пожал плечами.

– Пока не знаю. Но после окончания срока координатуры правительство опубликует полный отчет и можно будет посмотреть итоговые цифры по этому проекту.

– Боюсь я никогда не пойму этого вашего подхода, – тихо сказала она. – Знаешь, мне приходилось стрелять… И, возможно, ещё придётся. Война есть война. Но у меня не укладывается в голове, как можно предъявлять народу результат войны, как столбики расчетов в деньгах. Там – жизнь и смерть, а тут – приход, расход и прибыль.

– Гораздо хуже, – заметил Пири, – если людям не показывают эти столбики цифр.

– Ладно, – подвел черту Тино, – давайте уже заканчивать этот диспут. Пока коллеги-буньипы готовят поздний, но вкусный завтрак, я предлагаю обсудить план текущей работы на восточном коралловом барьере. Мы выдвигаемся сразу после завтрака.

– Нежелательная политическая тема, да шеф? – язвительно спросила Фэй Лани.

– Нет, – ответил меганезийский лейтенант, – просто существует график. Я вовсе не возражаю, если диспут продолжится в перерыве. Могу тебе даже напомнить.

– Спасибо, Тино, – сказала она, – я не забуду.

…

В Минами-Тйалд (как теперь на исландский манер назывался «трудовой лагерь») был единственный штатный медик: девушка по имени Сан Е-Тик, закончившая 3-недельные фельдшерские курсы при школе рабочей молодежи. Эуни Атоаэ считалась медиком-консультантом, но Е-Тик предположила, что океанийская туземка просто подружка главного инженера Фуро Акава, а «консультант» это… чтобы не возникало лишних разговоров. К странному занятию Эуни: собиранию каких-то мелких морских гадов на мелководье у восточного берега, Е-Тик отнеслась спокойна (хотя полагала, что этим океанологическим объектам не место в холодильнике медпункта). Как вдруг…