Какой был тягостный и длинный день!
Как много было лиц, улыбок, разговоров,
Как трудно было говорить и спорить
И слушать все ненужные и пошлые слова!
И ты устала, милая? Пойди и сядь сюда!
Чтобы забыть, как речь звучит людская,
Чтоб отогнать несносный шум и заглушить его —
Подумаем и вспомним, как бывает,
Когда бывает хорошо….
Ты помнишь утро раннее в горах альпийских
И чистый звук рожка в прохладной дали?
Свежо глядели сосны, пробудясь от сна,
А сонные вершины чуть дремали.
Весь мир казался храмом нам, —
И как молитвы чистые к далеким небесам,
Сияли там и сям снега безгрешной белизною…
И шли мы — бодрые и ясные, как это утро,
Свободные, как ветер, как волна…
И воздух нас ласкал струями голубыми,
И на траве блестела жемчугом роса…
А помнишь ты другое счастье?
— праздник света…
Когда с блестящими глазами над столом склонясь,
Мы жили мыслями любимого поэта…
Приникнув к ним — мы слушали их зарожденье,
Сливались с ним взволнованной душой,
И трепетали крыльями под нашею рукой
Его мечты, тревоги и сомненья…
Потом — у нас был друг… Ты помнишь нас тогда?
Сверкающую дрожь души согретой,
И солнце, озарившее нас ярким светом,
И ласку теплую, и милые слова…
Когда так близко счастье подходило,
Что стоило лишь руку протянуть, чтоб взять его,
Но мы, не шевелясь, смотрели, как оно,
Сливаясь с золотым закатом, — тихо уплывало,
И на душе все пело, ликовало…
Сестра моя! мой друг! ты помнишь эти дни?
Прости же жизни бледные и скучные часы
И речи праздные… Они замолкнут все.
Опять неслышной поступью к нам счастье подойдет,
И засмеется, и шептать начнет
Свои горячие, лучистые слова…
Опять наступят тихие, как дума, вечера,
Залитые серебряным мерцаньем мысли…
А там, в горах, окутанные мглою,
Вершины дремлют в царственном покое,
И не растаяли еще альпийские снега…
