И дошла я до царства третьего,
Третьего царства, безвестного,
Знать, весной здесь распутье великое,
Не видать окрест ни дороженьки.
Аль туманы меня затуманили,
Аль цветы на пути одурманили,
Как из сердца-то все повымело,
Да из памяти все повышибло!
Чуть травинки по ветру колышатся,
Птицы малые где-то чирикают.
Сяду я посередь на камушке,
Да припомню заблудшую долюшку.
Помню, шла я широкой дорогою,
Было в сердце желанье мне вложено,
Была дума крепко наказана,
Впереди катился золотой клубок.
В руке была палочка-отпиралочка.
Так прошла я два первых царствия,
Голубое царствие, да зеленое.
Шла я, шла, по сторонкам поглядывая,
В разные стороны сердце разметывала.
Разметала, знать, душу единую,
Потеряла словцо заповедное.
Укатилось желанье в воды во глубокие,
В темные леса, да во дремучие.
Ты весна ль, разливная веснушка,
Ты скажи мне, куда да почто я шла?
Не на игрище ль, да на гульбище,
На веселое пированьице?
Аль кручину справлять великую?
Аль молитву творить запрестольную?
Вы послушайте, ветры шатучие,
Не со мной ли блуждали, блудячие?
Не за мной ли веяли, вейные?
Вы пройдите-ка путь мой исхоженный,
— Обронила я там мою долюшку!
Ты пади с небеси, звезда вечерняя,
Упади на дорожку замкнутую!
Вы развейтесь, травы муравые!
Ты раскуйся, страна безвестная,
Что сковала меня молчанием!
Хоть бы знать мне, что за сторонушка,
За царствие третье, безвестное,
Куда я зашла, горемычная бродяжница,
Во какие гости незнакомые?
Не видать ни прохожих, ни проезжих,
И сижу я с заранья до вечера,
С вечера до утра, припечалившись,
На катучем сижу белом камушке,
Слезно плачу во сыром бору
В темну ноченьку.
Долго ль мне тут быть-бытовать?
Наяву ли мне правда привидится?
Не во сне ль святая покажется?
Ты расти, тоска моя, расти травой незнаемой,
Процветай, тоска, лазоревым цветком,
Протянись стеблем к красну солнышку,
Умоли его себе в заступники.
Все сказала я по-своему, по-девически,
Это присказка была,
Не зачнется ли новая сказка?
