Виллар прикрыл лицо ладонью:

— Ваши предположения?

— Есть одно. Я думаю, количество асуров, перебравшихся туда, превысило неведомый нам лимит, и в конце концов случился коллапс. Ведь это только суры возвращаются к себе в инфосферу рано или поздно, а судьба их теней нам толком неизвестна. Когда-то они рассеивались, и мы рапортовали о чисто проделанной работе. Теперь, видимо, нет.

Аури, по-прежнему восседая в нише, качнула ногами в воздухе:

— А как, Варуна, можно объяснить то, что сбои были только у «наджо» в восьмом ангаре? Мы делали проверку — у остальных двенадцати групп все проходило без всяких накладок.

— Вот этого я не знаю. Просто выдвинул рабочую версию… И еще, мне кажется, Шутте как-то узнал об этом и свел счеты с обидевшими его ребятами.

Виллар повел шеей вбок, потом вспомнил, о чем толкует бывший техник, и кивнул, соглашаясь с его доводами.

— Только куда при этом девался он сам? — пробормотала начальница ассистов.

— Хороший вопрос. И еще я очень сильно надеюсь, что нам не придется включать сюда другой мотив…

— Думаете — Агни?.. — в один голос вопросили профессора.

— Будем уповать на то, что Шутте не в курсе. Ведь он — не в курсе, профессор Виллар? — с нажимом уточнил Варуна.

Тот пошевелил бровями, пожевал губами:

— Мне очень хотелось бы думать, что не в курсе. Но кто этих министерских крыс знает.

Варуна сдержал улыбку. Вот как заговорил профессор в отсутствие постоянной слежки! Или просто подыгрывает сейчас им? Мой учитель все же не до конца доверял руководителю «Альфы»: казалось, тот о чем-то догадывается, но ни в какую не хочет говорить правду…

— Так я не понял: Агни тоже погиб или нет? — спросил Виллар.

— Нет. Но когда он не возвратился через час, мои ребята погрузили его тело в анабиоз и приступили к усиленным поискам их с Умой.

— Успешно?

— Пока нет.

— Нужно объявить розыск Шутте, — решила Аури, спрыгивая с ниши. — Куда он денется со станции?..

— Куда бы он ни девался, девался он хорошо, — завершил историю трехдневной давности Варуна, глядя мне в лицо. — Вот уже третий день, как его ищут по всей «Трийпуре», и пока безрезультатно.

— Мне показалось, вы что-то упустили в вашем рассказе, — сказал я, отвечая ему таким же прямым взглядом.

— В самом деле? Где?

— Вы заговорили про какой-то «другой мотив» и замяли тему, скомкав концовку. Этот «мотив» касался меня?

— Почему ты так решил?

— После этой фразы вы не переставали смотреть на меня.

— А ты наблюдателен. Да, речь шла о тебе. Отчасти о тебе…

Меня как обожгло.

— От меня что-то скрывают?

Варуна и глазом не моргнул:

— Ничего, что могло бы нанести тебе вред, Агни.

— И все же?

Я чувствовал рядом молчание Савитри и Шивы. Кажется, их тоже интересовал ответ. Варуна уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг мы все услышали по внутренней связи сигнал: «Обнаружен Шутте!» — и одновременно подскочили в мест.

Кажется, вся станция сбежалась на средний уровень. Сектор «Бета», наиболее заросший кактусовыми плантациями, оказался для бедняги-Шутте непроходимым лабиринтом. Он забрался в такие дебри, из которых так и не смог выйти самостоятельно. Я почему-то ожидал найти его труп, однако Вилларов клоун оказался живым. Хорошо ободранным, заросшим, даже похудевшим с голодухи за четыре дня, с безумно вращающимися глазами, но живым. Когда охранники из «Альфы», работая мачете и секаторами, извлекали его из тупика, Шутте скулил и плакал.

— Разве это Шутте? — привстав на цыпочки, шепнула мне на ухо Савитри.

— А что с ним не так? — шепнул я в ответ, и она слегка отстранилась.

— Всё не так. Я же вижу его иначе, чем вы. Раньше он был другим.

— Какого цвета?

— Не цвета.

— Формы?

— Я не могу тебе объяснить. Я не видела его в цвете. Он просто был не таким, как сейчас. А сейчас, если тебя интересуют его цвет и форма, он серый и плоский.

Его тем временем вывели на освещенную площадку в переходах между коридорами. Иголки торчали из него, как из дикобраза. Шутте бормотал какую-то чушь. Один из закамуфлированных охранников подогнал электрокар, чтобы отвезти соглядатая в центральный сектор, но тут, увидев парня — а тот был дюжим молодцем, — Шутте начал тормозить пятками на ходу и истошно кричать. Охранник спокойно смотрел на него.

— Ты! Ты! Опять ты! — орал клоун, от которого не осталось ничего от прежнего наглого провокатора. — Спрячьте меня, спрячьте! Уберите его от меня! Закройте в клетку! Свяжите! Иначе он всех вас убьет! А-а-а! Не надо! Закройте меня в реинкарнаторе!

— Рехнулся! — вздохнул кто-то рядом с нами.

— Или придуривается… — прожужжал мне в другое ухо Варуна, сильно приглушая голос.

— Нет, с ним в самом деле что-то произошло, — возразила Савитри. — Он изменился.

— Уйди! Изыди! — упираясь в руках сопровождающих, истерил Шутте, вылупившись на высокорослого атлета у электрокара. Охранник лишь усмехнулся и покачал головой.

Тут через толпу пробился профессор Виллар. Расталкивая нас, зевак, он кинулся к своему клоуну:

— Эрих-Грегор! Вы меня узнаете? Господин Шутте, вы узнаете меня? Что же делать… Эрих-Грегор, мы искали вас три дня, где вы были?

— В кустах он отсиживался! — весело молвил кто-то в толпе, и многие засмеялись, хотя в сущности ничего смешного во всем этом не было. Но мы же помним, как нежно любили на «Трийпуре» министерского соглядатая!

— Мне кажется, нам есть о чем поговорить с Эрихом-Грегором Шутте, не так ли? — заглушая гул, раздался звучный голос Дэджи Аури. Ей никого не пришлось расталкивать: ассисты расступались перед начальницей сами, и от лифта до площадки она прошла беспрепятственно, а встретившись со мной взглядом, тепло мне улыбнулась. — Профессор Виллар, не стоит увозить его отсюда. У нас есть к нему вопросы.

— Да вы взгляните, в каком он состоянии! Вы хотите, чтобы меня там… — Виллар вздернул указательный палец и беззвучно подвигал челюстями. — Да?! Вы этого хотите?

Дюжий охранник все еще стоял и, улыбаясь, дожидался решения старших.

— Мне плевать, профессор, — нежно объяснила Аури, разводя руками и манипуляторами. — Понимаете? В чрезвычайной ситуации, которая объявлена на станции, нет привилегированных. Поэтому Шутте пойдет сейчас с нами, — она кивнула в нашу с Варуной, Савитри и Шивой сторону, — и в моем кабинете ответит на несколько интересующих нас вопросов. После этого вы можете забирать его и делать всё, что пожелаете.

Виллар отступил. Детина в камуфляже пожал плечами и уехал на машинке, в которой едва помещался. Охранники, спасшие клоуна от кактусов, без труда развернули свою ношу и направили ее стопы к кабинету Аури. Профессор тем временем подошла ко мне и, взяв за локоть, осторожно, но крепко сжала руку:

— Рада вас видеть, молодой человек!

— Я вас тоже, профессор.

— Идемте, идемте. Эй, народ, ну-ка расступись!

И по свободному коридору между двумя стенками из людей, отошедших к стенкам настоящим, мы зашагали вслед за охраной и Шутте. За нами поплелся Виллар, которому не оставалось больше ничего, кроме этого.

В своем кабинете Аури велела охранникам «Альфы» удалиться, а сама усадила обезумевшего Шутте в кресло, где он принялся вытаскивать из себя иголки, которыми был утыкан, будто кукла вуду.

Смерив меня взглядом, профессор Виллар прошел к своему клоуну и сел чуть поодаль.

Шива рассматривал соглядатая и чуть морщился, а Савитри держалась так, словно ей хотелось спрятаться за нашими с Варуной спинами.

— Эрих-Грегор, — произнесла Аури, когда все мы расселись, — вы осознаете, кто вы?

Толстяк отвлекся от своего занятия и вздрогнул, увидев нас:

— Где я?

— Вы у меня в кабинете.

Он почесался:

— А вы кто?

— Так вы помните, кто вы такой, или нет?!

— Конечно, помню, — жалобно мяукнул он, сжимаясь под грозным взглядом руководительницы «Беты».