— Привет, Вольдемар! — бодренько сказал я, присаживаясь на один из пустующих возле него стульчиков.

Он взглянул на меня так, как, наверное, смотрел бы антивирусник на «троян», если бы было чем смотреть.

— Чё сказал? — спросил он, хмурясь.

— Не злись, давай лучше выпьем. Я Денис, одноклассник Руслана.

— Мега… — буркнул Вольдемар, но от крутой халявной выпивки не отказался. — Ну и чё те надо-нах, Денис, одноклассник Руслана?

— Да я у тебя проконсультироваться хотел по твоему профилю.

— Я по понедельникам не консультирую.

Я посмотрел на часы:

— А по вторникам? Если что, я могу и через час подойти… — и привстал, делая вид, что забираю пойло.

— Говори уж, чего там у тебя, — пошел на сделку с самолюбием Вольдемар, подставляя свой бокал, из которого пахло пивом.

Подробно описав суть проблемы, я задал заветный вопрос:

— Так мог ли кто-нибудь удаленно подключиться к моему компу и под моим айпишником отправить мне сообщение?

— А в доме еще машины есть?

— У отца. Но он, когда на работе, полностью комп вырубает. Даже обесточивает. Привычка.

Вольдемар поморщился, как будто услышал от меня вопиющее, кощунственнейшее оскорбление.

— Ладно. У тебя разрешен удаленный доступ?

— Нет, отключен.

— Точно? Смотрел? А то вы, ламеры хреновы, иногда сами не видите, чего жмете.

— Точно смотрел. И защита у меня нормальная стоит.

— Защита, — презрительно фыркнул Вольдемар, разглядывая мерцающую неоновую акулу на стене, — в аптеке продается. Без рецепта. Чтобы поменьше всяких-нах дебилов рождалось. Ну раз доступ не подключен, то никто к тебе и не подключался. Знакомых, кто дома у тебя бывает, тряси. Скорей всего, что кто-то из них.

— Да в том-то и дело, что никого ни в это время, ни за три дня до этого у нас не было. Только свои.

— Братьев-сестер нет?

— Да нет! Отец этим заниматься не будет, мама только кино посмотреть может или, там, пасьянс раскидать, а так к этому делу абсолютно равнодушна. Бабушка… то вообще. Короче, некому. Я перед уходом из дома сегодня утром проверил почту — ничего не было. Сообщение о личке появилось потом.

— Да банальная задержка на сервере! Это ж техника… Она, конечно, поумнее некоторых ламеров, но тоже не идеальна. Написали с неделю, например, назад, потом сбой пошел. Иногда теряется, а иногда вот так аукается. Тебе вот повезло — аукнулось-нах…

Об этом я, честно говоря, не подумал. Однако тут же вспомнил:

— Да нет, в том сообщении была фраза, написать которую до звонка Руськи он не мог.

— Чё хоть за фраза? Сформулируй?

— «Не отказывайся сегодня от приглашений старых друзей»… — как вспомнил, пересказал я. — И что-то там такое про гороскоп.

Вольдемар покачал громадной башкой, и пальмочка на его макушке закачалась:

— Ну ты ло-о-ох! Да это разводилово какое-то, спам! Ломанули твоего френда и с его аккаунта начали мусор слать.

— Слушай, давай договоримся, что ты все-таки будешь мне верить, Вольдемар?

Его заплывшие глазки вспыхнули яростью, но я вовремя и ловко подлил ему в бокал из волшебной бутылочки. Тогда он фыркнул, и я продолжил:

— Я точно знаю, я просто уверен, что это не спам и что письмо написано осмысленно, в связи с Руськиным приглашением! Были и другие вещи, ну да ладно, это к делу не относится, — я решил не говорить Вольдемару про зеленый шар — это привело бы к тому, что он окончательно записал бы меня в умственно неполноценные. — А можно ли как-то отследить действия, производившиеся у тебя на компе?

— Ну, можно. Прога-шпион есть специальная… Только ее-нах устанавливать надо было до, а не после, — он посмотрел на меня, и лицо его стало задумчивым-задумчивым. — Ну, в твоем случае — вместо…

Я не стал обижаться и налил ему на посошок. Прощаться и раскланиваться не стал — хватит ему и выпивки, уж больно заносчив парень. Конечно, он ничего не прояснил, но теперь я хотя бы точно мог знать, что атаки хакеров на мой злосчастный комп (кому он, на фиг, нужен-то?!) не было. Одновременно с этим все запутывалось еще сильнее, и матушка-паранойя, коброй подняв голову, снова завела гимн про шпионов на соседней крыше.

Увидев меня, Ленка успокоилась и под столом сжала мне руку, проявляя радость по поводу моего возвращения. Мне стало приятно, хотя я понимал, что просто являюсь спасением от занудства импотентов-литераторов, которые напрягали ее скучными темами.

— Поговорили? — осторожненько осведомился Рус.

— Ага, поговорили.

Он заметно удивился, но выспрашивать подробности того, как мне это удалось не стал.

И тут — наверное, это сон и я вот-вот проснусь! — в бар вплыло чудо. Истинное чудо, при виде которого заглохли наконец даже выпавшие из большого секса алкаши-литераторы.

Неторопливой походочкой к нашему столику приблизилась… та самая топ-топ-модель.

— Ну что, Русланчик, все отлично. Ты можешь готовиться к сюрпризу, — произнесла она глубоким голосом, от звука которого у меня тут же началось учащенное сердцебиение. И, кажется, не у меня одного — у всех присутствующих. Не считая, разумеется, Ленки. Когда вывеска и звучание совпадают в своем совершенстве, тогда, черт побери. Даже мужики начинают любить ушами!

— Пасиба, Стеллочка! — разлился елеем Аникин, целуя унизанную браслетами загорелую ручку. — Я так польщен твоей заботой, солнышко, ты даже себе не представляешь! Что бы я без тебя сегодня делал?

Ничего себе знакомые у Руськи!

Стеллочка взглянула на нас с Ленкой. В ее хоть и не идеальном, но тем самым и привлекательном лице, лишенном тени высокомерия, мелькнул интерес.

— Привет, ребята! — сказала она нам.

Ответ застрял у меня где-то в районе надгортанника.

— Стелла, это мой одноклассник Денис, а это его… подруга друга… жена друга… вдова его друга… Короче, это Елена. Она училась в нашей же школе, только в «а» классе.

— Да? А вы с Денисом в каком? — с легкой иронией уточнила дива, которой, как мне показалось, до синей лампочки, кто из нас кто, но которая из каких-то соображений старалась этого не проявлять.

— Мы — в «в», — не услышав насмешки в ее тоне, простодушно объяснил Руська. — Это Стелла, наш топ-менеджер. Как вы понимаете, Лена, Денис, она звезда рекламного отдела фирмы.

— Топ-топ-менеджер, — почти беззвучно добавила Ленка, пройдясь двумя пальцами по моей ляжке.

Стелла была, наверное, постарше нас, хотя внешне выглядела ровесницей. Ее зрелость читалась в движениях, в манере речи, в умении себя подать. Все же в Ленкином поведении, хоть она и успела испытать все тяготы взрослой жизни, до сих пор присутствовало много девчачьего легкомыслия по сравнению с Руськиным топ-менеджером. Но я не могу сказать, что это сравнение играло какую-то роль. Я сравнивал их без всякой задней мысли: они обе были мне симпатичны, только в отношении Стеллы я мог себя не одергивать при каждой осечке.

— Где работаешь? — подсаживаясь к нам и закидывая ногу на ногу, спросила блондинка Ленку, а Аникин, улучив момент, прошипел мне на ухо:

— Ее на самом деле зовут Дашкой, а фамилия у нее — настоящая, в смысле девичья — Малявко. Дарья Малявко. Она даже замуж фиктивно выскакивала, чтобы фамилию сменить, а то у всех ее родственников — еще хлеще: по отцовской линии, кроме Малявко, еще какие-то Сивокозы, а по материнской — Слюнины и Бильботкины, прикинь!

— Ты чё учил их, что ли? — подивился я Руськиной памятливости.

— Да как такое не запомнить! Зато сейчас она у нас Стелла Вейде: за латыша выходила и фамилию после развода оставила.

Тут блондинка и Лена посмотрели в нашу сторону, и Рус тут же снова расплылся масляной лужицей:

— Выпьешь с нами чего-нибудь, о, очаровательнейшая?

— Нет, нет, Русланчик. Ты обо мне не переживай, я сама разберусь. А кем ты в «Нирване» работаешь? — продолжая разговор с Ленкой, отвернулась очаровательнейшая Малявко-Вейде.

— Я дизайнер… по рекламным макетам в основном, но и иногда…

Стелла издала восхищенный возглас: