— И что за беда? Ну, и не пустят они какого-то проводника, что с того? Зачем он так уж нужен, этот гипотетический сура?

— Ты забыл, что бывает при переходе без помощи проводника?

— А кто тебе сказал, что переход будет осуществляться без него?

Вы когда-нибудь наблюдали за человеком, которого постепенно озаряет догадка? Смотрели ему в глаза, сдерживая смех и пытаясь не выдать решение головоломки до последнего мига? Вот так и я смотрел в проясняющиеся глаза Шивы, покуда он не вскричал:

— Громы и молнии им всем в печень! Без проводника! — он хорошо ткнул кулаком мне в поддых. — Ха-ха-ха! Один-ноль в твою пользу!

— Зови его просто — ади, — пошутил я, и «моему» суре, кажется, эта шутка пришлась по вкусу: мне на минутку стало веселее и легче. — Да, в нашем случае сгожусь и я. Поэтому, Шива, мы откроем четырнадцатый коридор. В стороне от всех. На свой страх и риск, конечно.

— А как замаскировать лишний виман?

— Вимана не нужно. Нужно будет только перетащить из «Беты» и обустроить дополнительный координационный пульт. Мы выйдем через стационарную «Тандаву»… если эти бабуины не разнесли их вдребезги все до одной… Я проведу Савитри на тот берег и установлю маяки по обе стороны. А еще для техников подставной группы нам будут нужны ассисты Аури.

Шива покривился:

— О, нет!.. Я ни за что не вручу им наши жизни! Только не эти тупые «беты»!

— От «омеги» слышу, — на пороге моей каюты возникла Тэа. — Мой брат — самовлюбленный шовинист, который незаслуженно возомнил себя «альфа-самцом». Не понимаю, как тебя столько терпела Ума! Так вот, — обращаясь уже к нам с Савитри, она даже сменила тон, — у меня есть несколько очень смышленых знакомых техников из «Беты». Пожалуй, я поручусь за них: это мои хорошие приятели.

— А как ты нас услышала? — удивился Шива, проглотив ее остроту.

— Ну, возможно, я просто подсунула тебе в карман съёмный кристалл со своего коммуникатора? — она завела голубые глаза к потолку и притворно вздохнула.

— Это к вопросу о том, почему никому нельзя доверять, — демонстративно указав на сестру всеми четырьмя руками, сообщил нам Танцор. — В древности она траванула бы родного братца какой-нибудь цикутой и потом вот так же невинно моргала бы глазками…

Савитри с боем уговорила Шиву выспаться. Все четверо суток, ныряя вслед за нами с Умой, они не смыкали глаз и постоянно вкалывали себе допинги, чтобы не спать, а теперь пришло время расплаты.

— Зомби! Ты похож на зомби! — ругалась док, беря его руку и нащупывая пульс. — Если бы ты мог увидеть себя так, как вижу я…

— Вот ты на себя и посмотри сначала!

— Я выспалась.

— Да и я вчера отрубился на гулянке! — перечил ей Танцор.

— Да, да, как будто там можно было выспаться, да еще сидя! — подпевала доку Тэа. — Пока мы всё будем готовить к запуску — иди и спи!

— Агни, изолируй от меня этих безумных тёток! — возопил тогда Шива и отступил вглубь каюты, ко мне, занимающемуся рабочей экипировкой.

Наконец-то водрузив на себя манипуляторы, я застегнулся и подошел к нему вплотную. Приятель был и выше, и старше меня, но в тот момент я почувствовал, что имею право ему указывать.

— Шива, кровать вон там, Сорбонну ты знаешь, если что будет нужно — обращайся к ней. Через восемь часов мы тебя разбудим.

Танцор сдался.

— А ты ее хорошо перепрограммировал? — с опаской осведомился он, разглядывая отключенную СБО.

— Если для тебя актуально, могу восстановить всё, как было благодаря вам, — припомнив их совместный розыгрыш, я не удержался от подкола.

Шива криво усмехнулся, освобождаясь от дополнительных конечностей и комбинезона. Выходя вслед за девушками, я успел увидеть лишь, как он ничком бросился на мою кровать.

Я сам вызвал на связь профессора Виллара. Пока наши и «бетовцы» сооружали четырнадцатое, скрытое, рабочее место в нашем ангаре, меня вдруг неотвратимо потянуло поговорить с руководителем «старших братьев».

Он не удивился, лишь слегка вздернул лохматую бровь, внимательно прислушиваясь к словам. Это из-за бровей он всегда казался угрюмым и сердитым, но сейчас я увидел на его лице усталость едва ли меньшую, чем у Шивы и Савитри. Мне даже стало совестно: пока я эти четыре дня продрых в анабиозе, все они на станции работали, не смыкая глаз. И, наверное, даже Виллар.

— Мы возобновляем работу, профессор, — сказал ему я. — Но мне хотелось бы узнать о судьбе вайшвы Варуны и профессора Аури.

— Назначьте координаты, я приду голограммой, — ненастойчиво и даже несколько равнодушно попросил он.

Предположив, что профессору лучше известно, как и что делать в создавшихся условиях, я открыл ему доступ к озеру-бассейну нашего сектора. Здесь с одной стороны из проулков выпирали постоянно подрезаемые заросли кактусов, с другой — безмятежно простиралась водная гладь, да еще и специальная система все время распыляла аэрозоль с диметилсульфоксидом в составе, из-за которого в коридорах постоянно витал едва уловимый запах чеснока. Пусть те, кто пасет Виллара, любуются милыми их сердцу реалиями.

Профессор не заставил себя ждать: когда я подошел в назначенное место, он уже прогуливался с тросточкой по краю бассейна.

— С ними все в порядке, — первым заговорил он, услышав мои шаги. — Их никто не пытает, мы даже можем с ними общаться… хотя, конечно, делаем это под контролем. Они просили передать вам, чтобы вы не поддавались панике. Я думаю, что вы… Агни, — Виллар сделал упор на моем имени, но мне показалось, что имел он в виду не совсем меня, — приняли правильное решение.

Он раскусил нашу затею? Или каким-то непостижимым образом уже знал о ней? Я смотрел ему в лицо и видел, что он посвящен. Или это намек, что тени нашли способ наблюдать за нами и подслушивать?

— Всё не так страшно, как вам представляется, — продолжал он, делая такие глаза, чтобы я понял: всё именно так, как представляется нам.

— Могу я задать вам один вопрос, профессор? — я сел на большой камень посреди клумбы в опасной близости от свесившейся из-за угла лапы кактуса.

Виллар кивнул и похлопал себя тросточкой по кончикам туфель.

— Чего вам не хватало?

— Мне?

— Нет. Вам всем. Чего вам не хватало в жизни, если вы затеяли всё это? — я развел руками по сторонам.

— Это вы, Агни, сейчас говорите?

— И не только.

Я не мог разделять, где мои мысли, а что подсказал сура. Он ведь не зря обещал, что мы будем единым целым и поможем друг другу. Сначала мне нелегко было свыкнуться с этим откровением, но по прошествии нескольких часов я прекратил рефлексировать на эту тему. Ведь прожил с этим Агни, ничего не зная, четверть века — так почему бы ему не продолжать жить, только будучи осведомленным?

— Здесь не было войн уже несколько тысячелетий. Здесь однажды свершилось чудесное с точки зрения социологии преображение человечества, о котором и не мечтали в эпохе войн и катаклизмов. В лучшем случае, о нем говорили как об утопии. О заветном и таком желанном Королевстве Завтра. Так чего не хватало нашим ученым, когда они только начинали вылазки в прошлое? Этого? — я мотнул головой вверх, где за прозрачной оболочкой «Трийпуры» в безвоздушной черноте зависали сотни военных суден.

— Не будьте столь строги, молодой человек. Кто бы знал наперед…

— Кто осмеливается ворочать прошлым, тот должен быть очень подробно осведомлен о результатах в будущем.

— Вы прекрасно знаете, что в будущее заглянуть невозможно.

— Да. Поскольку оно бесконечно вариативно. Зато очень возможно загреметь во временную петлю и начать бег внутри беличьего колеса, миллиарды раз сгорая в аду одних и тех же войн, забывая об этом и сгорая снова и снова.

Виллар только вздохнул, выражая свое со мной согласие.

— Лента Мёбиуса… А вот вы попробуйте просто делать то, что делаете! Глядишь, и выведет та кривая на нужную дорогу, — сказал он, помолчав, а потом вдруг нарисовал в воздухе лежащую на боку арабскую «восемь» — или древний символ бесконечности. — И зайдите ко мне непременно. Непременно! Буду ждать.