Армия, в частности фаланга и регулярная конница, пополнялись за счет военных колонистов и граждан греческих полисов, созданных Селевкидами. Военные колонии располагались в основном вдоль границ в неспокойных районах, вдоль важнейших дорог. Значительная часть новых полисов создавалась Селевкидами в Сирии и восточных частях государства. В Малой Азии имелись колонии, заселенные евреями из Вавилонии, а в Персиде были поселены в качестве военных колонистов 3 тыс. фракийцев, но подавляющую часть колонистов составляли македоняне и греки. Колонисты должны были отличаться этнически от основной массы местного населения, что, с точки зрения правительства, облегчало контроль за местным населением, позволяло «разделять и властвовать». При основании колонии колонист получал определенную ссуду на обзаведение хозяйством и освобождался на несколько лет от налогов. Самым важным было то, что государство предоставляло ему участок земли для дома и два участка земли для ведения хозяйства (пахотная земля для зерновых культур и виноградник или сад). Величина участка зависела от природных условий, его местоположения, ранга колониста. По документам из Малой Азии известны три категории таких участков:

1) 125 плетров пахотной земли + 12,5 плетра виноградника;

2) 100 плетров пахотной земли + 10 плетров виноградника;

3) 50 плетров пахотной земли + 5 плетров виноградника.

Размеры участков были таковы, что для обработки их помимо труда членов семьи необходима была также и дополнительная рабочая сила. Вероятнее всего, это были рабы. Участок колониста был неотчуждаемым. Колонист получал его с условием несения военной службы в царской армии. Система должна была функционировать следующим образом: военный колонист ряд лет служил в армии («действительная служба»), затем он переходил в «запас» (призывался только в самых крайних случаях). В этот момент сын колониста должен был заменить отца в рядах армии. Данная система обеспечивала тесную связь армии с правящей династией. Колонист не был собственником участка, собственником его считался царь. Кроме того, эта система также имела еще одну важную особенность. Она служила делу воспитания лояльности у колонистов по отношению к династии. Длительная служба в армии накладывала отпечаток на всю жизнь колониста. Это происходило еще и потому, что царь не только считался, но и в действительности являлся главнокомандующим армией, который должен был лично вести армию в поход и сражаться в битвах во главе ее. Селевкиды прекрасно сознавали значение армии, ее лояльность обеспечивалась и тем, что отличившимся воинам был открыт путь к самым высоким чинам.

Аналогичной была и роль основанных Селевкидами греческих полисов в общей структуре государства. Селевкиды чрезвычайно активно создавали новые полисы; по свидетельствам источников, их было построено несколько десятков (примерно 70). Многие ученые считали, что строительство полисов было проявлением «идеальных» мотивов в политике «правящей династии»: оно определялось стремлением распространить высокую эллинскую культуру среди «варварских народов». Однако более внимательное изучение источников показало, что причины этой градостроительной активности были сугубо практическими. Полисы создавались как опорные пункты власти Селевкидов на завоеванных землях. Дело заключалось не только в том, что полисы были укреплены и часто содержали гарнизоны из царской армии. Основное заключалось в том, что гражданский коллектив каждого из полисов находился в тесной социальной связи с династией. Полис создавался по воле царя, выделявшего прежде всего земли для него. Земля делилась на участки (клеры), распределявшиеся среди граждан. Насколько можно судить по довольно скудным свидетельствам источников, эти клеры были больших размеров, чем участки военных колонистов. То обстоятельство, что участок земли гражданина полиса не был его полной собственностью, а находился в условном владении, подтверждает дошедший до нас «Закон о наследовании», происходящий из города Дура-Европос (на среднем Евфрате). В нем говорится, что в случае отсутствия наследников у умершего гражданина (при этом строго оговаривается степень родства) его участок возвращается царю. Таким образом, полис, созданный Селевкидами, и военная колония были однотипными образованиями, Разница заключалась в том, что полис обладал большей автономией, чем колония. Кроме того, полис не подчинялся власти сатрапа, но по всем своим делам имел право обращаться непосредственно к царю. В полисах существовали Народное собрание, совет, система магистратур. Особую роль играли магистратуры, связанные с воспитанием юношества. Коллектив граждан стремился воспитывать молодое поколение целиком в духе греческих культурных традиций, предохраняя его, насколько это было возможно, от всяких культурных влияний со стороны местного населения. Раскопки, проведенные в ряде греческих полисов (Дура-Европос, Селевкия на Тигре, городище Ай Ханум в Афганистане) показали, что культура граждан этих полисов долгое время оставалась в основном эллинской. Многие греческие полисы, основанные Селевкидами, превратились в крупные городские центры. Их население включало не только греков (и македонян), но и значительное количество представителей местных народностей. Последние, однако, не пользовались гражданскими правами в полисе, круг граждан ограничивался только потомками первопоселенцев — греков и македонян. Так, в Селевкии в Пиерии в 219 г. до н. э. насчитывалось 6 тыс. граждан при общей численности населения в 30 тыс. человек. В огромном городе, столице государства — Антиохии на Оронте, было всего 10 тыс. граждан. Создание новых полисов было одним из самых важных направлений политики первых селевкидских царей. Они стремились привлечь поселенцев из старых греческих городов Малой Азии и материковой Греции. Известно, например, что в Антиохию на Оронте переселялись греки из Афин, Аргоса, Этолии, с Кипра, Крита, Эвбеи. Эта политика продолжалась вплоть до Антиоха IV.

Греческие полисы играли роль костяка Селевкидской державы. Тесно связанные с царской династией, получившие от царей землю и обязанные за это нести военную службу, граждане полисов занимали привилегированное место в общей структуре государства. Известно, например, что цари даровали права гражданства в греческих полисах своим отставным военачальникам и чиновникам. Полис помимо земли, составлявшей участки граждан, обычно контролировал достаточно обширные территории, занятые общинами местного населения. Эксплуатация этих общин составляла одну из важнейших основ благосостояния гражданства полисов. Государству это было выгодно, ибо полис брал на себя часть его функций по контролю над местным населением, сбору налогов и т. п. Селевкидское государство и греческий полис выступали как союзники в эксплуатации местного населения, и греческие полисы служили, как правило, надежной опорой династии.

Несколько иной была роль старых греческих полисов Малой Азии, вошедших в состав государства Селевкидов. У них не было той органической связи с династией, которая существовала у новых полисов. Они рассматривали себя как союзников Селевкидов, и цари этой династии в силу разного рода обстоятельств вынуждены были считаться с этим. Греческие полисы Малой Азии были объектом притязаний со стороны Селевкидов, Птолемеев, Македонии, Пергама. Столкновение этих сил позволяло полисам Малой Азии маневрировать, сохранять известную долю автономии, помогало им избегать полного поглощения Селевкидским царством.

В эллинистическую эпоху на Востоке продолжался процесс, начавшийся уже ранее, — развития различного типа городских общин, приближающихся по своим формам к греческому полису. Дальше всего по этому пути пошли финикийские города, очень быстро эллинизировавшиеся и приобретшие все черты восточных греческих полисов. Эллинизация их была столь полной, что граждан финикийских городов стали допускать даже к Олимпийским играм. Именно эти города давали основные кадры для флота Селевкидов.