Можно ли купеческу дочку

Без позволения любить?

Буду ли потом втихомолку

Слезы горючие лить?

Мне приглянулся приказчик,

У старшего брата он был;

Я полюбила безумно,

Он тоже меня полюбил.

В будущем нет мне расцвета,

Замуж меня не возьмут,

А дома все брань и упреки,

Только грызут и грызут.

Словно не дочь я родная

Или преступница я...

А раз горячо полюбила,

Так в этом провинность моя.

Нет, отрекусь я от мира,

Жить в монастырь я уйду,–

Быть может, в стенах монастырских

Горе свое отмолю.

В чудном саду, где так много приволья.

Где вся природа забвенье дает,

Девушка, ставшая жертвой безволья,

Скорбную песню о жизни поет.

«Рано я с честью рассталась,

Счастья светильник зажгла,

С жизнью разгульной спозналась,

Торной дорожкой пошла.

В бедности жить надоело,

Вечно страдать–горевать;

Совесть, убившую тело,

Стала купцам продавать.

Кто мне платил подороже,

К тем в содержанки я шла,

Старцев слюнявых на ложе

Жгучею страстию жгла.

Время расплаты настало:

Было здоровье и нет.

Вмиг инвалидкою стала

В самом расцвете я лет.

Жизнь промелькнула, как в сказке,

Нету былой красоты,

Нету привета и ласки,

Гибну в цепях нищеты».

Вот кончилась песня, и брызнули слезы,

Сердце в тревоге забилось у ней...

Что рисовали надежды и грезы,

Все уничтожено в сумраке дней.

В Петрограде дом обширный,

Это знаю я:

Там живет все баронесса,

Старая вдова.

Раз пошла я прогуляться,

Драму посмотреть,

Увидала баронесса

И дала конфет.

Налила мне рюмку водки

И сказала: «Пей!

Это, детка, слаще меду,

Будет веселей!»

Вот прошло немного время,

С девушкой беда:

От незнакомого мужчины

Дочку родила.

«Спи, дитя мое прекрасно,

Бог твой сон хранит,

Твоя мама шансонетка

По ночам не спит.

День и ночь она страдает

И скорбит, любя,

Честной девушкой желает

Воспитать тебя.

Научу тебя с пеленок

Презирать мужчин...

Я была еще ребенок,

Обманул один,

Обманул родную крошку,

Вот я стала мать.

С этих лет я, шансонетка,

Стала выступать».

По диким степям Украины,

Где люди зарылись в деньгах,

Мешочник, судьбу проклиная,

Тащился с мешком на плечах.

Идет он большою дорогой,

Где ели и сосны вокруг,

И кажется, шепчут деревья:

«Не бойся, спасем тебя, друг!»

Мешочник к вокзалу подходит

Забилося сердце в груди:

Ох, Господи, если отымут,

Тогда хоть давиться беги!

Спокойно в вагон погрузился,

Душою бедняга вздохнул,

Но голос какого–то типа

Беднягу тотчас же вспугнул:

«Товарищи, вон из вагона!»

Какой–то мальчишка сказал,

И тут наш несчастный мешочник

Как малый дитё зарыдал.

Отняли муку дармоеды,

И поезд отправился в путь.

И тут наш несчастный мешочник

Под поезд он бросился вдруг.

Поехал бедняга за хлебом,

Последню корову продал,

Оставил семью он голодной,

А сам под машину попал.

И пишут жене телеграмму:

«Коль хочешь ты мужа видать,

Тогда поезжай на Украйну

В гроб мужнины кости собрать».

Бульваром я шел торопливо,

Ждала меня дома жена.

Подходит ко мне торопливо

Из здешних девчонок одна:

«Пойдемте, мужчина, со мною»,–

За ручку брала, говоря.

«Девчонка ведь ты молодая,

За деньги себя продаешь?»

«Жила я в мастерицах,

Училась шикарно я шить,

Голод и холод, невзгоды,

Старалась я всё переносить.

Однажды хозяйка с заказом послала

Нести на Морскую капот.

Долго я с капотом ходила,

Насилу я номер нашла.

Хозяйка меня приласкала,

Конфеты и фрукты дала,

Из шкафа графин доставала

И рюмку вина налила.

А я отказать не посмела

И выпила рюмку до дна...

Не помню, со мною что было

И как на кроватку легла.

Поутру, когда я проснулась,

То сразу я всё поняла:

Хозяйка меня обманула,–

За деньги меня продала.

Я больше домой не вернулась,

По пыльной дороге пошла».