3333 Горит свеча, в вагоне тихо, Солдаты все, свернувшись, спят, Поезд наш несется лихо, Только слышно так–тик–так. Один солдатик изнуренный, Склонил он голову на грудь, В тоске по родине далекой Никак не может он уснуть. Расставшись он с своей семьею, Уже три года прослужил, Утерял здоровье, силу, А что за это получил? Проклятье мирного народа За то, что он теперь солдат, Но кто солдатик был до службы? Он был ваш сын, он был ваш брат. «Эх ты, мать моя родная, Зачем на свет породила? Несчастной долей наделила, Шинель мне серую дала? Шинель мне плечи отдавила, Шинель свободу отняла, Шинель меня переродила, Навек солдатом назвала. Эх, Боже мой, что дальше будет, Когда свободу заслужу? Когда пойду я в бой кровавый, За правду голову сложу?» 3434 Любила меня мать, обожала, Что я ненаглядный сынок, В окопы меня провожала, Давала с собой узелок. Крестила дрожащей рукою, А слезы лились, как вода, Простилась голубка со мною, Простилась она навсегда: «Прощай, мой сынок ненаглядный, Здоров и живехонек будь, Сражайся с врагом беспощадно И мать на войне не забудь». Я долго стоял у вагона И долго с родимой молчал. Последнего матери стона За шумом колес не слыхал. А я тогда дрался, как воин, Герой, был у вас на виду... Теперь награжден костылями. В родную деревню иду. Блеснула знакомая хата, Родная корова мычит, Играют в горелки ребята, И мать у колодца стоит. Я бросился с криком к родимой И к сердцу прильнул головой. «Ах, здравствуй, сынок мой родимый, Вернулся ты снова домой!» Потом от меня отшатнулась, В лице побледнела слегка. И ласково, тихо спросила: «А где же нога–то, нога?» «Ах, маменька, тяжкую муку Геройски я вынес вполне И бедную левую ногу Оставил врагу на войне». 3535 Это было во Карпатах Между двух высоких скал. Пробирался ночкой темной Санитарный наш отряд. Впереди везут повозки, На повозках красный крест, А с повозок слышны стоны: «Скоро, скоро ли конец?»– «Погодите, потерпите»,– Утешала их сестра, А сама едва шагала, Вся измучена была. «Вот на станцию приедем, Напою вас, накормлю, Перевязки всем поправлю, Всем я письма напишу. Вот один боец диктует: «Здравствуй, милая жена, Жив я, ранен неопасно, Скоро дома буду я». Вот второй боец диктует: «Здравствуй, милая жена, Жив я, ранен, но опасно, Ты не жди домой меня». А сестра все пишет, пишет, Ей на сердце тяжело, Ее муж давно убитый, Сердце кровью облито. Вдруг там стоны раздаются У открытого окна, И к больному поспешила Милосердная сестра: «А чего, голубчик, надо, Иль воды тебе подать?» «Ничего, сестра, не надо, Я уж начал остывать... Об одном прошу тебя я – Напиши родным привет От Ивана–партизана И скажи, что в живых нет». 3636
Кенареечка премлада, Ты утешь горе мое, Мое горе всем известно – Мил уехал от меня. Мил уехал, со мной не простился, Знать, забыл он про меня. Растворю я дверь у клетки, Пташку на волю пущу. На лету я вольной пташке Два словечка накажу, Два словечка, оба тайны: «Слетай к милому к мому, Сядь на яблоньку кудряву И на ветку зелену. Ты пропой ему про участь, Ты про горькую мою». Уж ты участь, моя участь, Участь горькая моя, До чего ты, моя участь, До чего ты довела! Довела ты меня, участь, До позора, до стыда. 3737 Ах ты бедный, ты бедный солдатик, Ты на службу попал с юных лет, Нелегка, брат, солдатская служба, Много вынес ты горя и бед. Тебя рано на службу призвали, Ты любимчик был сын у отца, Служить ты пошел со слезами, Проклиная всю жизнь до конца. Когда на службу тебя провожали, Горько плакала старая мать. С молодою женою прощался, Не мог слова, бедняга, сказать. Погнали тебя в край суровый, Далеко от родимых полей, Ты служишь в бригаде стрелковой, На границе турецких земель. Там гоняют тебя, как собаку, От зари и до поздних часов. Всю ты службу прослужишь, бедняга, Не услышишь ты ласковых слов. Будет бить тебя взводный по морде, Фельдфебель наряды давать, Через них попадешь ты в штрафную, Тюремную жизнь испытать. Тюремный порог переступишь, Будет голод тебя там томить. А потом все пойдет чередою, Ты будешь, как прочие, жить. Будешь есть ты горячую пищу, Не будешь босой ты ходить. Но в награду за это начальство Жадно кровь из тебя будет пить. И в тюрьме ты чахотку получишь, Будешь в койке ольничной лежать, В слезах втихомолку ночами Будешь родную мать вспоминать. Ты не плачь понапрасну ночами, Горючие слезы не лей, А возьми ты, солдатик, винтовку, И все начальство свое перебей! |
