Есть в Италии маленький дом,

Он стоит на обрыве крутом.

Каждый вечер, в двенадцать часов,

Старый негр отпирает засов.

И скрипит под ногами ступень,

И на розы спускается тень.

Из–за пары распущенных кос

С оборванцем подрался матрос.

Оборванец был очень силен,

В нем кипела, играла любовь;

И вконец обессилел матрос –

С горла хлынула алая кровь.

Оборванец над трупом присел,

Чтоб врага своего разглядеть,

В нем он брата родного узнал,

Оборванец босой зарыдал.

Ликовала, шумела толпа,

И рыдал оборванец босой,

Лишь тихонько стояла она,

Белокурая, с длинной косой.

Оборванец лишь к ней подошел

И других он слов не нашел,

Острый ножик вонзил под косой.

Та упала прям в ноги нему.

Ликовала, шумела толпа

И рыдал оборванец босой,

Лишь тихонько лежала она,

Белокурая, с длинной косой.

Задумал я Богу помолиться,

Взял котомочку, пошел.

А солнце за лес стало садиться

Я обратно перешел.

Вдали завидел деревушку,

В ней решился ночевать.

Постучал я у крылечка:

«Пусти, хозяйка, ночевать».

Слышу: двери открывались

Старушка вышла, стала звать.

Взошел в избу я, помолился,

Положил сумку я на стол;

Водой я с хлебом напитался,

Спать ложусь на голый пол

Слышу: шорох тут поднялся –

И зарезали меня...

Мое тело схоронили

У забора, у себя.

Час полуночи пробило;

В избу просится мертвец:

«Ты пусти меня, старушка,

Я зарезанный купец.

Мои деньги обобрала

И убила ты меня;

Теперь деньгами не нуждаюсь,

Нуждается семья моя.

Семья моя тут не малая,

Жена и четверо детей.

Лежу у вас тут под забором

Свиданья не видать мне с ней».

Близко города Славенска,

На верху крутой горы,

Знаменитый жил боярин,

По прозванью Карачев.

В его тереме высоком,

Словно пташка в западне,

Изнывает в злой неволе

Красная девица–душа.

Сиротиночка Любаша

Пригорюнившись сидит;

Она плачет, слезы льются,

Как поток, шумят они.

А все сердцу нет отрады

И не легче для нее.

Скоро полночь, она плачет,

И на ум нейдет ей сон...

Вот и слышит, кто–то скачет

Вот он близко, это он!

Подъезжает тихим шагом.

В доме смирно, нет огней.

Только волки завывают,

Глядя на лихих коней.

Разом лестницу к окошку

Подставляют молодцы...

Что ж, хозяин почивает,

Его слуги также спят.

Один страж стоит на вышках

И бормочет про себя.

Вдруг залаяли собаки,

И проснулся Карачев;

Спохватился он Любаши –

Ее нет, ах ты беда!

Все на коней, да в погоню!

Но уж поздно–нет следа.

Спустя лето по малину

В лес не ходят никогда!

Капитан, и родина его –Марсель,

Он обожает ссоры, ругань, драки;

Он курит трубку, пьет крепчайший ром

И любит девушку из Нагасаки.

У ней следы проказы на руках,

У ней татуированные знаки,

И вечерами «джигу» в кабаках

Танцует девушка из Нагасаки.

У ней такая маленькая грудь,

А губы, губы алые, как маки.

Уходит капитан в далекий путь,

Целует девушку из Нагасаки.

И вот в жестокий шторм, когда шумит гроза,

В часы такие, сидя у себя на баке,

Он вспоминает карие глаза

И бредит девушкой из Нагасаки.

И вот спешил он к ней, едва дыша...

Он узнает, что господин во фраке

Однажды, накурившись анаша,

Зарезал девушку из Нагасаки.

У ней такая маленькая грудь,

А губы, губы алые, как маки...

Уходит капитан в далекий путь,

Не видя девушку из Нагасаки.

Как в одной небогатой деревне

Жили мирно два брата с отцом.

Ни о чем они там не тужили,

И текла иха жизнь чередом.

Революция огненным пламенем

Пронеслася над миром грозой.

За свободу и волю народа

Кровь лилася горячей струей.

Привезли пулеметы и пушки,

Тут проклятья, расстрелы и крик...

Запалили огнем деревушку,

И заплакал несчастный старик.

Отобрали коровку, лошадку,

В Красну Армию старший ушел.

В руки младшему дали винтовку,

Добровольцем он к белым пошел.

И судьба их свела, как нарочно,

Повстречались в бою первый раз.

Друг на друга так долго смотрели,

Не могли оторвать своих глаз.

Старший молвил: «Ты белым солдатом,

Твой девиз грабежи и расстрел.

Не зову я тебя больше братом...»

И винтовку он взял на прицел.

Он курок нажимал так несмело,

Младший брат тут винтовку схватил –

И свершилось кровавое дело:

Штык он старшему в сердце вонзил.

И стоит, точно Каин–преступник,

Старший брат перед ним умирал,

Точно ирод, свободы отступник,

Он над трупом ребенком рыдал.

А над трупом склонилися лозы,

Вышло солнце сраженье смотреть...

Ты не лей же горячие слезы,

Труп холодный теперь не согреть.