«Я не люблю тебя одетой…» Я не люблю тебя одетой, — Лицо прикрывши вуалетой, Затмишь ты небеса очей. Как ненавистны мне турнюры, Пародии, карикатуры Столь пышной красоты твоей! Глядеть на платье мне досадно — Оно скрывает беспощадно Все, что уводит сердце в плен: И дивной шеи обаянье, И милых плеч очарованье, И волхвование колен. А ну их, дам, одетых модно! Спеши прекрасную свободно, Сорочка милая, обнять, Покров алтарный мессы нежной И знамя битвы, где, прилежный, Не уставал я побеждать. Перевод Ф. Сологуба Королевские вкусы
Я схож с Людовиком Пятнадцатым во вкусах: Я не люблю духи, враждебен мне искус их. В любви не нужен мне заемный аромат! Нет, запах плоти так пикантен и богат Сам по себе, и так при этом возбуждает — Желанье холит и подспудно утверждает Искусство страсти, прославляя наготу! О запах зрелости – ловлю я на лету Благоухание, рожденное в объятьях! Люблю (молчи, мораль!) – как бы точней назвать их? — Флюиды тайные, которыми пропах Во время райского соитья нежный пах. О запах ласки, запах неги, запах страсти, Все обоняние отныне в вашей власти! Когда же после, на подушке, в свой черед, Как чувства прочие, оно передохнет, Пока мои глаза открыты сновиденьям, И все мерещится взыскуемая тень им: Скрещенья ног и рук, и нежности ступней, Когда в испарине измятых простыней Они целуются, – такие благовонья От сладострастницы исходят, что огонь я Вновь чувствую, и он готов меня пожрать! Яд возбуждения палит меня опять. Самой природой изготовленное зелье Вдохну разок-другой – и снова вижу цель я. Желанны запахи любви, но так просты — Вот квинтэссенция чистейшей красоты! Перевод М. Яснова Другая Ты – каждой женщины частица, Их суть, их пламенный двойник. А я – любовь, что каждый миг В тебе стремится воплотиться. Мне стали Стиксом и Линьоном То едкий смех, то нежный взгляд. То грудь, то грудка – все подряд Над сердцем властвуют влюбленным. То рыжина, то смоль – то прядь, То завиток волос: весь вид их, Там – гладких, здесь – густых, завитых, Готов, как яства, я вкушать. И пью с твоих припухлых губок, А может, тонких – о Уста! — Хмель, прочим зельям не чета: Мой дьявольский, мой райский кубок! Всех женщин на́ сердце тая, В себе любить их заставляя, Всегда одна, всегда иная, Ты вся – любовь, чье имя: Я! Перевод М. Яснова Тристан Корбьер (1845–1875) Вечная женственность О кукла вечная! Мордашку расписную, Мурлыча на манер ласкающихся кись, Досужим вечерком, у кресла одесную, Ко мне, как кошечка к хозяину, приблизь! Оцепеней сродни прекрасному статую Иль оживи, сойди – с ума, замучь – кажись, И смерти от любви я не опротестую, В блаженстве угодив, не знаю, ввысь ли, внизь… Будь хладным идолом иль распаленной самкой! Стыдливо отстраняй – и плотоядно жамкай! Святая, грешная – охотница души! Поэта, осени меня как добрый гений, Как Муза в час моих горений-озарений. А лягу захраплю – мне пятки почеши. Перевод Е. Кассировой Настоящая женщина Чем больше женщина, тем больше лицедейка. А ну, зеваками, сошедшими с ума, За их же кровные на сцене завладей-ка, А за кулисами отдайся задарма. Давай, кривляйся же, толпа жадна и клейка, Хотя и в ней полно судейского дерьма. И зубки навостри для нас, а не для стейка. Но только… есть у нас казенные дома. Что, невдомек? И мне. И ладно, будь дикаркой, Свирепствуй. Мы пьяны и тупы. Так нахаркай На покупателей. Они лицо утрут. А после – упади! Красиво – не вахлачкой, Но лебедем! Песок не вороши, не пачкай. У гладиаторов и женщин схожий труд. Перевод Е. Кассировой Памяти Зюльмы, блудницы из предместья, и одного луидора Богачка – двадцать лет ей было! Со мною – двадцать франков было. Мы жили вместе той весной, Наш кошелек, почти пустой, Ночь-кредиторша разорила. Луна монеткой золотой Его протерла – за луной Из кошелька в дыру уплыло Все то, что нам судьбою было: Все двадцать весен – до одной! Все двадцать франков – все, что было! Дыру проделав за дырой, Из ночи в ночь, вслед за луной, — Все, что не стало нам судьбой!.. Потом еще не раз так было, Она была – как прежде было — Всегда собой, всегда шальной: Она себе не изменила На баррикадах той весной! Потом – охота под луной На первых встречных, вновь, как было… А после – общая могила С безлунной ночью даровой! Перевод М. Яснова |
