Луиза Лабе (1522–1566) «Живу и гибну: то горю в огне…» Живу и гибну: то горю в огне, То в проруби тону; и сплошь страданье, И сплошь восторг – мое существованье; Мягка и жестока судьба ко мне. И смех, и плач владеют наравне Моей душой – как счастье и терзанье; Я зеленею в пору увяданья. Мой добрый час – со мной и в стороне. Так и ведет меня любовь шальная Своим путем; когда я горя жду, Вдруг радость наступает всеблагая. Едва поверю, что она – без края И без конца, как, на свою беду, Вступаю вновь в лихую череду. Перевод А. Эфрон «Доколь, о невозвратном сожалея…» Доколь, о невозвратном сожалея, Глаза еще способны слезы лить, А голос – не срываться и таить Рыданья, песню о тебе лелея, Покуда пальцы, струнами владея, Хранить умеют сладостную прыть, А разум – лишь тебя боготворить, Не ведая иного чародея, Живу и жить хочу; но если рок Иссушит глаз моих горючий ток, Надломит голос мой и свяжет руки, Чувств выраженье запретит уму, Смерть призову во избежанье муки: Да канет день мой в вековую тьму. Перевод А. Эфрон «Целуй меня! целуй еще и снова!..» Целуй меня! целуй еще и снова! Еще один сладчайший подари! Еще, еще… Тебе за каждый – три Наижарчайших – возвратить готова. Печален ты? От бедствия такого Спасут лобзанья – их благодари! Обмениваясь ими до зари, Мы будем одарять один другого. Так, двое прозябавших, в мире сем Двойную жизнь друг в друге обретем. О, не суди за то, что речи – смелы! Мне плохо в тишине и взаперти, И счастья не могу себе найти, Пока не выйду за свои пределы. Перевод А. Эфрон «Пока в глазах есть слезы изливаться…» Пока в глазах есть слезы изливаться И час с тобой, ушедшим, изживать, А голос мой силен одолевать Рыданья, стон, хоть еле раздаваться; Пока рукой я в силах струн касаться, Все, чем ты мил, хоть скромно воспевать, Пока душа тебя лишь познавать Единственно желала б научаться, — На миг еще не склонна умереть. Но чуть пойму, что взор мой стал слабеть, Что голос глух, а бег перстов как сонный; Что разум мой теснит земная сень И в нем нет сил явить восторг влюбленной, Смерть умолю затмить мой белый день. Перевод Ю. Верховского Жоашен дю Белле (1522–1560) «Мне ночь мала, и день чрезмерно длится…» Мне ночь мала, и день чрезмерно длится. Бегу любви – за ней спешу без силы, К себе жесток – пощады жду от милой, И счастье пью в мученьях без границы. Свой знаю прок – лишь бед могу добиться, Желанье жжет – боязнь оледенила, Хочу бежать – не двинусь, кровь застыла, Мне тьма светла, а в свете тьма таится. Я ваш, мадам, при этом сам не свой, На воле плоть, но чую, чуть живой, Что сердце, пережив темницы мрак, Лишилось сил и одряхлело вдруг, И вот в меня нещадный целит лук Тот древний мальчуган, что слеп и наг. Перевод А. Парина К лютне Ты, Лютня, зло умела превозмочь, Когда, сражен изменчивостью рока, Из-за любви красавицы жестокой Вздыхал я здесь, томясь и день и ночь. Жить без тебя, о Лютня, мне невмочь, Отрада дней счастливого истока, Утешь меня и в старости глубокой, Жар лихорадки отдаляя прочь. И в награждение за благо это, Когда мой дух для будущего света Покинет скоро здешние края, Жрецом фракийским в небо вознесенный, Тебя, о Лютня, обещаю я Поставить рядом с лютней Аполлона. Перевод В. Давиденковой Пьер де Ронсар (1524–1585) «Пойдем, возлюбленная, взглянем…» Пойдем, возлюбленная, взглянем На эту розу, утром ранним Расцветшую в саду моем. Она, в пурпурный шелк одета, Как ты, сияла в час рассвета И вот – уже увяла днем. В лохмотьях пышного наряда — О, как ей мало места надо! Она мертва, твоя сестра. Пощады нет, мольба напрасна, Когда и то, что так прекрасно, Не доживает до утра. Отдай же молодость веселью! Пока зима не гонит в келью, Пока ты вся еще в цвету, Лови летящее мгновенье — Холодной вьюги дуновенье, Как розу, губит красоту. Перевод В. Левика «Большое горе – не любить…» Большое горе – не любить, Но горе и влюбленным быть, И все же худшее не это. Гораздо хуже и больней, Когда всю душу отдал ей И не нашел душе ответа. Ни ум, ни сердце, ни душа В любви не стоят ни гроша. Как сохнет без похвал Камена, Так все красотки наших дней: Люби, страдай, как хочешь млей, Но денег дай им непременно. Пускай бы сдох он, бос и гол, Кто первый золото нашел, Из-за него ничто не свято. Из-за него и мать не мать, И сын в отца готов стрелять, И брат войной идет на брата. Из-за него разлад, раздор, Из-за него и глад, и мор, И столько слез неутолимых. И, что печальнее всего, Мы и умрем из-за него, Рабы стяжательниц любимых. Перевод В. Левика |
