Афанасий. Скажи мне, можно ли бпблейным стилем писать прочие книги? Мне кажется, можно фигурами небесных кругов и земных шаров изобразить, ^например, астрономию, дабы она на сих знаменитых знаках изволила ездить, будто на колеснице.

Яков. Для чего ж нельзя? Будто не одевают в высокородное штатье обезьян? И будто не восседают рабы в господских каретах? Что до моего мнения надлежит, можно сесть сатане на престол вышнего.

Афанасий. Ты шутишь, разве астрономия не вечна?

Яков. Если астрономия вечна, тогда где будет сапожное ремесло? Вечным быть — значит все места занять. Разве думаешь, что и в сапожном деле астрономия место имеет? Полно врать, пора кушать, по пословице.

Афанасий. Ведь астрономия есть дух.

Яков. И обоняние есть дух, еслп понюхать навозную кучу.

А ф а н а с п й. Она не около куч упражняется.

Яков. Планета п куча одно и то ж; а твой нос видно, что не чувствует духа сих слов: «В тот день оскудеют девы добрые» (Амос, гл. 8).

Афанаспй. Я сих твоих дев не знаю.

Яков. Онп не нюхают грязные кучи, но очищенным обонянием чувствуют пречистый дух, плененные пм однпм. «В благовоние мира твоего течем…» (Песнь песней).

Афанаспй. А разве Исаак сына своего не обоняет? «Се благовоние сына моего, как благовония нивы ис- полненны». Человек не много разнится от грязной кучи.

Яков. Куда ты очень памятлив и проворен в том, что одобряют вракп твои! А в том, что может тебе очки (по пословице) вставить, ты туп. Для чего ты в сих словах: «Благовония нивы исполненпы» — уронил остаток: «которые благословил господь»? Веришь ли, какой дух обоняет Исаак из священной нпвы? «Послал бог дух сына своего в сердца ваши, в тление — нетление, во плоти дух божий чувствует».

«Голос также — голос Иакова, рукп же — руки Исава».

Сей‑то дух божий есть благовонный мир, текущий вслед его девам. А сие значит родное идолопочтение, если отнять от целомудренных жен и дочерей израильских золотые серьги и кольца, а переделать оные на тельца литого. Всякая стихия со всем своих мыслей потрохом есть раб, скот и кумир. «И сказали спе боги твои Израиль» (Исход, гл. 32).

Доброзрачные жены сип и чистые дочери суть: мать Исаакова Ревекка, Рахиль, Асхань, дочь Халева, дочь Иеффая Галаадского, не познавшая мужа, вознесенная во всесожжение господу; жена, сокрушившая жерновным уломком из израильской башни темя Авимелеху, врагу сынов Гедеоновых; благословенная в женах Иопль — супруга Ховерова, разбившая колом голову Спсаре и пронзившая живот его. Анна, мать Самуплова, внешним движением уст своих на пьяную похожая, но изливающая перед господом душу свою. Авигея, супруга невкусного и гордого Навала, почтившая Давида хлебом, вином, овощами, чистою мукою, корзиною гроздей п двумястами смоковных связок. Руфь, Эсфирь, Сусанна, Иудпфь — все сии жены и девы с матерью царевою, мпнув подлые стихийные кучи, пдут в горпее со тщанпем. «Благословенна ты в женах…»

Сих‑то назиаменует божий вопрос к Иову: «Уразумел ли ты время рождения коз, живущих на горах каменных?»

Сии суть юницы, голубицы, горлицы, вселюбезнейшпе господу, рождением своим умилостивляющие его, о которых сам Авраам говорит: «Владыко господи, почему уразумею?..» Говорит же к нему: «Возьми юницу трехлетнюю и козу трехлетнюю, п барана трехлетнего, п горлицу, и голубя». И чуть ли не пз сего числа воскресил одну Петр: «Она же отворила очи своп…» «Очп твоп голубиные…» Тавифа — значит серна. Все сип суть не своей, но божьей славы преукрашенные служительницы: «Се раба господпя…»

Как же дерзаешь сих прекрасных певест божипх лишить украшений своих? Как смеешь отдать оные блудницам, угодницам идолов?

«И совлекла ризы вдовства своего… п облеклася в ризы веселия своего… и обложила ожерелье, и цепи, и серьги — и все украшение свое… и было изменено лицо ее… и удивились красоте ее премного очень» (Иудпфь, гл. 9).

«Вся слава дочери царевой внутри». Израиль, похитив хорошее у язычников, посвящает господу. А ты хочешь делать наоборот, например: Гедеон из золотых серег и ожерелий и пз золотых цепей, украшающих шеи верблюдов, и пз других красот, из плена побежденных врагов добытых, сделал одежду первосвященнику: «Да даст мне всяк муж серьгу пз плена своего. И простер руку и вверг ту…» (Судей, гл. 8).

Так Иосиф завладел всею землею египетскою. Ее мудрецы наппаче писали фигурами, что все Израиль под именем Иосифа посвятпл живому богу. А все то Иосиф, то есть приложение, что прилагается сверх тленных образов, которые в виде египтян просят Иосифа: «Дай семя, да посеем, п живы будем, и не умрем, и земля не опустеет. Дает пм хлебы за скотов их, плоть ничто же…»

Мне кажется, что и самая славная египетская фигура сфинкс перенесена Израилем в посвящение богу. Она мучила не могущих решить полезнейшего гадания. И князь израильский Иеффай с воинством свопм переколол всех мужей Ефремовых, не могущпх решить фигуры сей — колос. «Говорите «колос». И не сумели говорить так, и взяли их, и закололи» (Судей, гл. 12) [379].

Афанаспй. А что значит слово сие — колос?

Яков. Думаю, то же, что пшеничный колос.

Афанаспй. Я слышу: колос, но не слышу силы его.

Яков. Думаю, он пз числа тех, которые рвали и молотили и елп апостолы в субботу.

Афанасий. Тех‑то я и не разумею. Апостолам чужое рвать не прпстало: своего пе пмелп жать п молотить некогда, а исторгать, будто пеньку, дурно; да п кушать зерно сырое скотам прилично. Конечно, сей колос есть фигура.

Яков. Без сомнения, он пз чпсла семи Колосов, явившихся во спе фараону: «И семь Колосов исходили из стеб- лпя единого, избранные и добрые».

Афанасий. А я сих фараоновых пуще не понимаю; если что смыслишь — скажи, пе мучь.

Яков. Бытейская седьмпца[380]. Скажите мне, что она есть, если не пз всемирных тварей громада грубых и невкусных болванов? Но когда присмотреться и вникнуть внутрь, тогда можно увидеть, что в сей жесткой и отощалой седьмице скрывается седьмпца инородная, гораздо слаще, сытнее и питательпее наружной; а составляют обе одну седьмицу.

«И был вечер, и было утро, день один». Будто наличная седьмица колос, а тайная — зерно; пли один пустой, а другой внутри полный — 7 дней и 7 Колосов.

«Повторил же сон фараону дважды. Однако ж сон фараонов один есть». «И был вечер, и было утро, день один». Слово божие является одинаков, по слышится двойное. «Что бог творит, показал фараону».

«Лицо одно, но две породы: пустая и божия, явная и тайная, образующая и образуемая». «И пожрали семь Колосов тонких и истонченных ветром семь Колосов избранных и полных».

Так, как Кит Иону. Однако же и тьма его обнимет.

Афанасий. Куда ты нелепую дпчпну наврал?

Яков. Ночь не светла не будет тебе; раскуси только хорошенько. Разве то для тебя трудным и жестоким кажется, что в седьмице свет, а в колосьях хлеб? Но сердце тогда насыщается, когда просвещается. Взгляни на Давидову речь: «Отразился на нас…» Увидим там же вместе свет и пшеницу. «И жизнь была светом человеку» (Евангелие от Иоанна, гл. 1).

Рассуждай и сие: «Взалчут на вечер…» Когда вечер с ночью голодный, тогда утро со светом сытное. «Исполнюсь завтра… Насыщуся, когда… Разумею‑де сон сей, да ночью же и видел». «И се свечник золотой весь…» Но что значит? Внутренний ему ангел толкует: «Сие слово господне…» «Светильник ногам моим закон твой…» О сем светильнике наведайся в книге (Исход, гл. 25).

Сколь же велико сходство, равнословие и пропорция — 7 вечерей с утрами, 7 Колосов с полосами, 7 свеч- ничих ветвей со светильцами.

В вечерах утро, день, око, шар, солнце. В пустых полосах колосы полные с зерном. В светильника ветвях, от одного стебля происшедших, кружочки с чашечками, полушариками, наполненными елеем и просвещающим, и насыщающим. Теперь о сем свечнике скажу с Захарьиным ангелом: «Семь спх очи господни суть, призирающие на всю землю. Так семь же и светов, просвещающих Вселенную, и семь хлебов, насыщающих 5 тысяч». Сие слово господне…