Тут мне пришло в голову, что неплохо было бы на нашем участке соорудить сарайчик, который примыкал бы к соседскому хлеву. Юферев одобрил мою затею, так что одна стена, можно сказать, у нас уже была. А для остального я начал подыскивать стройматериал. Стал присматривать на работе, где «что плохо лежит». Приметил демонтированные опоры контактной сети, которые применялись для небольших электровозов на узкой колее. Для новых электровозов они были непригодны – слишком короткие. Были они сложены компактно, недалеко от съезда в карьер, который находился почти напротив нашего дома через две упомянутые выше улицы. Эти столбики я решил использовать для каркаса сарайчика.

Мой практикант уже хорошо научился управлять электровозом 21Е, а саму работу он знал ещё по узкой колее. Когда в ночную смену мы спускались в карьер под погрузку, он один заезжал под экскаватор, а мы с помощником тем временем брали опору и тащили на наш земельный участок. Таким образом в тёмное время суток мы иногда успевали сделать по два «рейса». Пока у меня был практикант, мы с Николаем принесли шесть столбиков, которых мне хватило для каркаса (четыре стойки и две поперечины).

Теперь был нужен материал для стен и крыши. И тут как нельзя кстати началось переселение жителей улицы Февральской в новые благоустроенные квартиры. Дома по этой улице пошли на слом. В одном из таких домов жила многодетная семья Юмшановых – мать с пятью сыновьями и одной дочерью. Дети почти все уже были взрослыми, а один из сыновей, Геннадий, работал машинистом электровоза, и я его знал. Единственная же дочь – симпатичная белокурая Светлана – понравилась Ивану Морозову, моему шурину. Вскоре они поженились. От них-то мы и узнали о переселении и о том, что их дом пошёл под слом.

Когда я заикнулся о том, что мне необходимы доски для постройки сарая, мне тут же разрешили брать всё необходимое, лишь бы пригодилось в дело.

– Нам теперь ничего не нужно, – сказали нам Юмшановы. Их дом уже был снесён экскаватором или бульдозером, но целых досок там было достаточно. Я разбирал щиты, брал доски и носил их на свой участок.

Постепенно мой сарай превращался в довольно просторное помещение. Стены и крышу я сделал из прочных досок, а из самых толстых сколотил дверь. Заодно запасся сухими дровами на годы вперёд. К осени сарай был готов, и я сложил в него все эти дрова.

А ещё под нашей комнатой имелся подвал, вход в который был прямо из комнаты. Подвальчик был небольшой, и мы его немного расширили, чтобы можно было свободно хранить там овощи, варенья и соленья.

В начале июля 1961 года мы на семейном совете решили, что Рае хватит уже работать стрелочницей. Эта работа была довольно опасной и неблагодарной: низкая зарплата, ночные смены, пыль, шум. Восьмого числа она уволилась и временно стала домохозяйкой. Я предлагал ей попробовать поработать продавцом, но эта работа ей была не по нраву, и я не стал настаивать.

Тем временем я взял отпуск, и мы решили устроить совместную двухсоткилометровую велопрогулку на велосипедах от Асбеста до села Горбуново. Ради такого случая я приобрёл велосипед «Турист», который по тем временам считался почти что спортивным – изогнутый руль, ручные тормоза, каретка скоростей. Рая взяла себе у Николая Ситникова дорожный велосипед.

Мы решили не устраивать никаких тренировок и ехать сразу. С собой взяли сухого пайка в расчёте на два дня и бутылочку вина. Выехали во второй половине дня, решив, что переночуем там, где нас застигнет темнота, хоть в стоге сена.

Мы проехали около тридцати километров. Дорога пролегала по довольно густому лесу, но недалеко от рабочего посёлка Белоярское мы присмотрели полянку, остановились и решили поужинать. Постелили скатерть-«самобранку», на которой разложили свой продуктовый запас и поставили бутылку вина. А что: «Гулять так гулять, у меня же отпуск»!

После трапезы мы снова сели на своих железных коней и направились в Белоярское. Дорога дотуда была в отличном состоянии, поскольку в это время шло активное строительство Белоярской атомной электростанции, второй промышленной АЭС в СССР. В 1959 году Никита Хрущёв привозил на строящийся энергоблок № 1 Белоярской АЭС вице-президента (впоследствии избранного президентом) США Ричарда Никсона. К такому событию дорогу из Свердловска до Белоярской АЭС отремонтировали быстро и качественно, поскольку кортеж автомобилей с Хрущёвым и Никсоном двигался именно по этой трассе.

К сожалению, от Белоярского нам надо было двигаться в противоположном направлении, по разбитому сибирскому тракту. Машин по дороге встречалось немного, они нам (и мы им, надеюсь) не мешали. От Белоярского мы проехали ещё около десяти километров. Начало заметно темнеть. В это время мы заехали в какую-то деревню. Спешились и повели своих «коней» за «рога», надеясь по пути кого-нибудь встретить.

У одного из домов на лавочке у палисадника сидела пара среднего возраста, похоже – муж и жена. Мы подошли к ним, поздоровались и рассказали о нашем путешествии. Сказали, что были бы очень благодарны за возможность переночевать где-нибудь под крышей. Они предложили нам отдохнуть у них в сенях, где даже была застеленная кровать.

– Если вас устроит, то пожалуйста, – сказал нам хозяин.

Мы, конечно, были согласны. Нас пустили во двор. Велосипеды поставили под навес. Нас даже пригласили поужинать, но мы отказались, так как были сыты, да и неудобно было стеснять незнакомых людей. Пожелав хозяевам спокойной ночи, мы удобно устроились в сенях на кровати.

За ночь мы отдохнули, а утром поблагодарили хозяев и сразу двинулись в путь. Сибирский тракт, по которому мы ехали, расположен параллельно железной дороге, которую мы раза три пересекали. В одном месте Рая не успела объехать внезапно подвернувшийся ухаб и упала вместе с велосипедом. К счастью, отделалась лишь несколькими царапинами. Велосипеду ничего не сделалось.

А вот у моего нового велосипеда в Камышлове возникла проблема с тормозами. Одна из тормозных колодок переднего колеса выпала из держателя и где-то потерялась. Пришлось использовать только тормоз заднего колеса. Но через некоторое время та же беда приключилась и с ним. Я оказался фактически без тормозов. Запчастей у меня с собой не было, а из города мы уже успели уехать. Тогда я снял с заднего колеса уцелевшую колодку и поставил вперёд. Теперь у меня стало тормозным переднее колесо, однако мне приходилось больше следить за тормозами, нежели за дорогой.

В конце концов уже под вечер мы добрались до села Горбуново. С непривычки, конечно, наши «седалищные» места побаливали. Встретили нас мама и Иван Гаврилович хорошо.

В первый день мы вдоволь выспались и никуда не ходили. Лакомились парным молоком и мёдом. На второй день нас потянуло в лес. Как раз началась грибная пора. Мы взяли корзинку, но Иван Гаврилович чуть ли не силком со словами: «Какой мужик ходит в лес без ружья?» – всучил мне ружьё.

Охотиться мне совсем не хотелось, но ружьё я всё-таки взял, чтобы не обижать отчима. Мы с Раей шли вдоль берега реки. Над водой клубился утренний туман, и вдруг из него вылетела стайка птиц. Но в это время я смотрел в другую сторону и, лишь услышав Раино восклицание: «Как красиво вороны летят!» – оглянулся и увидел улетающих уток. Бабахнул из ружья им вслед больше «для порядку» – всё равно они были уже далеко.

Когда вошли в лес, я ружьё одел на одно плечо вниз стволом, чтобы не мешало собирать грибы. Вдруг прямо на меня выскочил заяц. Он был, наверное, метрах в трёх. Увидев меня, он замер на месте, буквально остолбенел. Я мигом развернул ружьё и выстрелил прямо в зайца. Но выстрел раздался какой-то необычайно слабый, и заяц ускакал, отделавшись испугом. Я задумался, в чём же могла быть причина холостого выстрела. Тут вспомнил, что однажды был свидетелем того, как Иван Гаврилович готовит патроны. Сначала он насыпает порох в пустой патрон, а в качестве пыжа использует газетную бумагу. Затем насыпает дробь, и тоже запыживает газетой. Вероятно, последний комок газеты оказался слабо уплотнён и выпал под весом свинцовых дробин, которые просто высыпались, поскольку я нёс ружьё вниз стволом.