Хамди через силу улыбнулся, но ничего не сказал. Не дождавшись ответа, Сейида продолжала:

— Как домашние?

— С божьей помощью… Мать последнее время все болеет — диабет. Только на инсулине и держится. Пришлось научиться делать уколы.

— А как Самиха?

— Вышла замуж и уехала в Асьют.

— Значит, о госпоже некому и позаботиться?

Тетка ее навещает, да и Кусар почти все время у нас.

— Большая, наверное, стала…

— Невеста. Мать ее слушается, как своего доктора.

— Что дедушка?

— Умер, — коротко произнес Хамди. Было видно, что ему не хочется говорить об этом в такой обстановке.

Появилась Адиля с подносом в руках и начала обносить гостей.

Когда очередь дошла до Хамди, она задержалась и игриво пригрозила пальцем.

— А тобой я еще займусь! — Потом повернулась к Сейиде: — Подвинься.

Ни Хамди, ни Сейида не отозвались.

— Что это вы как на поминках?! — возмутилась Адиля. — Сейчас я вас расшевелю!

— Отстань, Адиля, — недовольна сказала Сейида.

— Чего это ты взъелась?

— Видишь, у человека плохое настроение.

— Я только выпью с ним…

— Он не хочет.

— Сейида, брось этого трезвенника. У нас веселее! — позвал Талаат.

— Талаат-бей тебя требует! — поддела Адиля.

— Поди к нему ты! — попросила Сейида.

— Со мной сидел Хамди-бей, пока ты не явилась!

Проще всего прекратить этот спор было самому Хамди, ведь в любом случае ему бы пришлось обидеть одну из девушек. Да, видно, Сейида для него действительно лишь одна из тысяч, не хуже и не лучше других, таких же потерянных и заблудших созданий. И Хамди испытывает к ним лишь одно чувство — это глубокое, искреннее сострадание; он скорее протянул бы руку помощи оборванной и голодной, а не разряженной и благоденствующей Сейиде… Но неужели, Хамди, ты не видишь, что я и есть нищая, ожидающая твоей ласки, как подаяния, как милостыни?! Неужели ты пройдешь мимо равнодушно и холодно, оставив в душе горечь разочарования и незаслуженной обиды?!

Да, он молчит, словно ничего не понимает, словно старается специально показать, что он не видит никакой разницы между Сейидой и Адилей или какой-либо другой девушкой из дома Даляль…

Делать нечего, Сейида, придется тебе действовать самой, если не хочешь, чтобы Адиля увела твоего любимого.

— Уйди, умоляю тебя, — уже более настойчиво попросила она распаленную подругу.

— Не понимаю, кто кого покупает — он тебя или ты его? — съязвила Адиля.

Хамди вздрогнул как от удара. Глупая шутка, но она больно задела его чувствительную душу. Девушка потеряла власть над собой: зловредная тварь! Ведь она устраивает все это лишь для того, чтобы насолить Сейиде!

— Мерзавка! — Звук пощечины раздался в наступившей тишине как-то особенно отчетливо и резко. Поднос, который Адиля держала в руках, со звоном упал на пол.

Все замерли. Адиля пришла в себя и с криком бросилась на обидчицу:

— Это я-то мерзавка?! Сучья ты дочь!

Хамди кинулся между девушками. Даляль схватила Адилю и потащила ее из комнаты, приговаривая:

— Совсем взбесились девки!

Хамди повернулся к приятелям:

— Скоро десять, пора и честь знать.

— Уходим? — с сожалением спросил Талаат.

— Да. У меня важное дело.

— В такое время?

— Вот именно…

— Что же ты раньше молчал?

— Только сейчас вспомнил.

Салах забеспокоился — бесплатный ужин и выпивка безнадежно ускользали.

— Что случилось, Хамди?

— Ничего особенного.

— Ты расстроился из-за скандала?

— В таких заведениях это обычное дело! — вмешался Талаат.

— Брось, Хамди, — вновь подхватил Салах, — не обращай внимания. Жертв не было, полиция бездействует. — Он указал на Талаата.

Но Хамди даже не улыбнулся.

— Пропал вечер! — упавшим голосом сказал Салах.

— Почему пропал? — спросил Талаат. — Я остаюсь. Если Хамди нужно, пусть уходит — нам-то что до него?

— Верно, — быстро согласился Салах.

Сейида ни минуты не сомневалась, что им не удастся уговорить Хамди. Так оно и случилось.

— Всего хорошего, — сухо сказал Хамди и пошел к выходу.

На пороге он столкнулся с возвращавшейся Даляль.

— Куда же вы? Разве можно отказываться поужинать и провести вечер с такими хорошенькими девочками? — Она перевела взгляд на остальную компанию. — Почему он уходит?

— Из-за этого недоразумения…

— Ему-то что за дело?

— Вот и мы говорим. А он ни в какую…

— Нельзя так переживать из-за пустяков, — по-матерински пожурила Даляль.

— Он считает себя виновником, — пояснил Салах.

— То есть?! — удивилась Даляль.

— Девушки поссорились из-за него.

— Боже мой! Этому радоваться надо.

— Везет человеку! — шутовски воскликнул Талаат.

— Ну что ж, остается мне самой им заняться! — засмеялась Даляль. — Не уходи, дружок.

Хамди молча обошел ее и скрылся в дверях. Сейида кинулась за ним. Адиля, стоявшая в коридоре, заметила это и крикнула ей вслед:

— Возьми его себе, страдалица! Небось, сохнешь с тех пор, как стирала ему рубашки.

Сейида выскочила на лестничную площадку, Хамди обернулся и с немым укором посмотрел ей прямо в глаза.

— Извини за то, что случилось! — умоляюще сказала Сейида.

— Я бы все равно не остался…

— Мне хотелось как-то отблагодарить тебя, но получилось глупо и отвратительно.

Выражение его глаз напомнило Сейиде тот взгляд, которым он смотрел на нее возле лавки бакалейщика, когда спас от разъяренной толпы.

— Что привело тебя сюда? — ровно и бесстрастно, стараясь не унизить ее, спросил Хамди.

Она горестно вздохнула и опустила голову. Есть вопросы, на которые невозможно ответить. Почему умер твой отец?.. Почему ты меня не любишь?.. Ведь не любила я, кроме тебя, никого на свете. Кто сеет шипы на пути людей, мечтающих о ласковом прикосновении шелковистой травы? Твой вопрос сродни этому, любимый, хотелось сказать Сейиде, но девушка удержалась.

— Такова судьба… — только и сказала она.

Хамди смотрел на нее все тем же внимательным и холодным взглядом, как в тот памятный день, когда она призналась ему в краже сардин и мятных лепешек, и, как тогда, он взял ее руку и спросил:

— Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?

Да! Возьми меня отсюда! Спаси от этого безнадежного, пустого существования. Я готова последовать за тобой тут же, не оглядываясь, куда бы ты ни повел, чем бы это ни кончилось!.. — кричало все внутри у Сейиды. Но она не осмелилась даже взглядом попросить Хамди о такой невозможной милости.

— Ну что ж, всего хорошего, Сейида, — проговорил юноша, не дождавшись ответа.

— Можно мне как-нибудь зайти к вам? — несмело попросила она.

— Конечно.

— А что я скажу госпоже?

— Что угодно. Я тебя не видел.

Сейида порывисто шагнула к Хамди и неловко поцеловала его. Почувствовав прикосновение мокрой щеки, юноша погладил руку Сейиды и тихо произнес:

— Если что-нибудь понадобится, я буду рад помочь. Приходи. Наш дом всегда открыт для тебя.

Она благодарно кивнула. Хамди быстро сбежал по лестнице.

Вот и все, Сейида… Теперь оставшиеся миражи растаяли без следа… Впереди унылая, бесконечная пустыня печальных будней, мелочных забот, горьких размышлений…

Сейида продолжала жить в доме Даляль, дававшей ей адреса укромных особняков и холостяцких квартир. Несмотря на разницу в обстановке и характерах хозяев, все эти временные обиталища казались ей чем-то похожими — в их стенах царил дух притворства и неестественности и даже разгул был каким-то надрывным и невеселым. Но так или иначе, это приносило деньги, которые Сейида, помня советы госпожи Фатьмы, старалась вкладывать в драгоценности или хранить в банке. Пришлось научиться выводить свою фамилию, чтобы подписывать денежные документы, мало-помалу Сейида стала разбирать и крупные заголовки в газетах. Умер король, его место занял наследный принц… Пало правительство, сформировано новое… Все эти дела совершенно ее не трогали, словно происходили совсем в другой части земного шара. Что они могут изменить? Нил по-прежнему несет свои воды под пролетами каирских мостов, вершина горы Мукаттам все так же возвышается над городом… Торговец предлагает прохожим стаканы с холодным соком… В котле с кипящим маслом жарится таамия… По сути дела, людям не так уж много нужно от жизни. К сожалению, понимать эту истину они начинают лишь в конце жизненного пути, когда уже поздно что-либо исправить…