— С Аллямом?.. — растерянно протянула Сейида.
— Да, именно с ним!
— Дело в том… Он хочет на мне жениться!
— Почему же ты мне ничего не сказала?
— Хотела убедиться, что он говорит серьезно…
— Ну, я сама у него узнаю! Надо было сразу сказать, а то уже вся улица языки чешет!
Не откладывая дела в долгий ящик, Фатьма вышла на улицу и окликнула пробегавшего сына зеленщика.
— Послушай, Азуз, сбегай за Аллямом! Знаешь торговца лимонадом?
Парнишка кинулся исполнять поручение.
Вернувшись из школы, Хамди застал рассерженную мать и испуганную Сейиду.
— Я смотрю, и тебе, мама, уже сказали о Сейиде?
— Ты-то откуда знаешь?
— Малик утром остановил.
— Какой позор!
Через несколько минут явился Аллям.
Глава 25
Аллям беспокойно ждал, когда Фатьма скажет, зачем его позвала. Парень сразу почувствовал ту пропасть, которая была между ними. Правильно говорится: благородный остается благородным, даже если упадет в грязь. Под внимательным взглядом хозяйки ему стало не по себе.
Фатьма прекрасно понимала: рано или поздно им с Сейидой придется расстаться. Что и говорить, годы, прожитые вместе, не проходят даром — все они привязались к доброй трудолюбивой девушке. Даже трудно представить себе дом без Сейиды. Но Фатьма и не подумала противиться — пусть девушка устраивает свою жизнь, только бы молодость и доверчивость не завели ее в беду. В самом ли деле парень хочет жениться? Ей-то ему придется сказать правду.
— Сейида призналась мне, что вы с ней встречаетесь. Она нам как дочь. Вот я и хочу услышать от тебя, что ты намерен предпринять дальше?
— Сейида девушка хорошая…
— У тебя и вправду серьезные намерения?
— Я парень холостой… Да и Сейида одна.
Нерешительность жениха заставила Сейиду вмешаться:
— Что ты мнешься? Говори все, как есть!
— Тебя что-нибудь останавливает? — спросила Фатьма. Госпожа указала на стул и продолжала тем же мягким, доброжелательным тоном: — Садись, поговорим спокойно. Весь квартал только об этом и сплетничает. Нельзя же девушку выставлять на посмешище. Если ты намерен жениться, то и должен вести себя, как принято у добрых людей: прийти к нам и попросить ее руки. Она, я вижу, не против. Дело за тобой. Подумай… У Сейиды никого, кроме нас, нет, так что ты становишься единственным ее защитником и покровителем. С той минуты, как ты решишься, ты отвечаешь за ее судьбу перед Аллахом!
Аллям почувствовал, что дальше молчать неудобно. Что это, в самом деле — разве он похож на обманщика?!
— Я от своих слов не отказываюсь… Сейида мне по сердцу. — Он посмотрел на девушку, и взгляд его потемнел от сдерживаемого чувства — с каждым днем она влекла его все сильнее. — Я человек серьезный, госпожа. Я готов отвечать перед Аллахом, была бы только его воля! Даст бог, поженимся, заживем не хуже других…
— Как ты это себе представляешь?
— Проживем как-нибудь, Аллах милостив, да и я не бездельник…
— Ну а где жить собираетесь?
— Пока что с моими, а там что-нибудь придумаем.
— Тесновато, Аллям. Не забывай, скоро пойдут дети…
— Не мы одни так начинаем!
И то верно. Лишь бы любили друг друга… Плох он или хорош — не ей судить, раз уж Сейида отдала ему свое сердце. Девушка она взрослая, должна сама разбираться в людях.
— А ты что скажешь, Сейида? — спросила хозяйка.
— Как вы решите, госпожа.
Фатьма обернулась к сыну:
— Твое слово, Хамди?
— Разве мы с тобой выходим замуж?
Такой легкомысленный ответ больно задел Сейиду. Значит, ему все равно, уйдет она или останется! Не поднимая головы, девушка решительно произнесла:
— Я согласна!
— Ну что ж, в таком случае — конец и нашему разговору, и людским пересудам.
— Слава Аллаху! Завтра приведу мать и прочитаем суру Фатиха[25] — обрадовался Аллям.
И на другой день Аллям пришел с матерью и братом. Теперь Сейида как следует рассмотрела свою будущую свекровь. Худая, укутанная в черное покрывало, на подбородке три зеленые линии татуировки, темные губы, ревнивый взгляд. Не очень-то располагающая внешность. Ничего похожего на госпожу Фатьму с ее благородными чертами лица и гордой осанкой.
Старуха так горбилась, словно ее тянул к земле невидимый тяжкий груз. Она хотела было опуститься прямо на пол, но Самиха придвинула ей кресло. Мать Алляма уселась и внимательно оглядела комнату. Что ж, чисто живут, да и девка у них, видно, не бедствовала, но как-никак она всего лишь служанка. Да-а, выбрал сынок невестку! Даже с матерью не посоветовался. Но теперь нечего делать, что тут изменишь, коль так далеко зашло… Может, все и неплохо обернется, если правду говорят, будто служанку тут словно второй дочкой считают. Хороший дом, породниться с такими людьми — о большем и мечтать не надо!
Сейида, в золотых украшениях, нарядном платье Самихи, тщательно причесанная и взволнованная, произвела на будущую свекровь выгодное впечатление.
На Алляме была новая шерстяная галабея и красиво повязанная чалма. Рядом с ним сидел брат Мансур, низенький, толстопузый, в тужурке цвета хаки с желтыми пуговицами и напяленной на уши феске.
Сейида обнесла всех шербетом. Немного поговорили, прочитали Коран, и ритуал помолвки закончился.
Новость мгновенно облетела квартал, вызвав множество кривотолков, предположений и догадок: Фатьма застала Алляма у себя дома и заставила его жениться на служанке… Сейида забеременела, и парню ничего не оставалось, как посвататься, а то хозяйка грозилась заявить в полицию… Аллям взял девчонку силой, и ее хозяйку едва уговорили пойти на мировую…
Начались приготовления к свадьбе. Фатьма попросила у деда несколько отрезов и уселась за шитье. Самиха собрала все свои вещи, без которых могла обойтись. С каждым днем Сейиду все меньше загружали работой. Вскоре ее и вовсе освободили от хозяйственных забот — в доме появилась новая служанка, тихая пожилая женщина.
Наступил июль. Акации покрылись крупными красными цветами. На манговых деревьях появились завязи будущих плодов. Собрали сахарный тростник, а на его месте посеяли кукурузу, посадили овощи.
Учебный год закончился, и Хамди целыми днями пропадал на школьном футбольном поле. Вот-вот должны были объявить результаты экзаменов. Кое-кто из одноклассников уехал в деревню к родным, а оставшиеся в городе собирались вечерами то у одного, то у другого.
В один из таких вечеров Рауф, Талаат и Салах зашли к Хамди. Приятели расположились на веранде. Из дома слышался стук швейной машинки — Фатьма шила приданое. Вдруг Салах завопил:
— Караул!
— Что с тобой?! — вскочили ребята.
— А вы что молчите, как мертвые?
Если Салах хотел заставить приятелей оживиться, то он своего добился — все наперебой заторопились высказать, что о нем думают.
— Ладно, ребята, хватит с него, — наконец примирительно произнес Рауф. — Послушайте, кажется, газетчик кричит.
Все примолкли, но кругом была тишина. Заговорил Талаат:
— Уже давно бы узнали результаты… Я мог попросить своего родственника, который работает в министерстве…
— Что же не попросил?! — воскликнул Рауф.
— Я звал Хамди, да он не пошел.
— Не считаю нужным. Еще что-нибудь напутают… Лучше подождать официального сообщения.
— Попить бы, Хамди. Горло пересохло, — попросил Салах.
— Вон кувшин — возьми и пей.
— Ну-у, воду глотать… Чего-нибудь вкусненького бы…
— По какому поводу? — осведомился Талаат.
— По случаю помолвки Сейиды.
— Давно уже состоялась, — отозвался Хамди.
— Тогда за наш успех!
— Пока еще ничего не известно.
В наступившей тишине раздался отдаленный выкрик газетчика:
— Официальная информация! Номера учеников!
Вскоре продавец поравнялся с калиткой, получил пиастр, и приятели углубились в изучение номеров.
В доме воцарилось гробовое молчание, даже машинка перестала стучать. Самиха молилась. Сейида вышла на веранду и подошла к ребятам, которые жадно пробегали глазами газетные строки.
