Все действие фильма разворачивается в намеренно нейтральных декорациях (эта нейтральность по-своему гениальна), которые не только с суровой точностью выражают атмосферу места, но и с небывалой выразительностью подчеркивают любой жест героев. Обратите, напр., внимание на стилизацию скупости и вульгарности Барбары Николз, на сдержанную жестокость Дэна Симора или на полуфригидное поведение Джоан Фонтэйн. Ланг дошел до такой степени мастерства, на котором посыл сюжета передается не только портретами персонажей и общим развитием действия, но и огромным количеством отдельных планов. Напр., когда Джоан Фонтэйн изучает обожженные фотографии на фоне серого фасада, испещренного темными отверстиями окон, декорация похожа на обрывки в ее руке. Мы погружаемся в мир, напоминающий Метрополис, Metropolis*, более приближенный к обычной, банальной жизни, но при этом совершенно удушливый. Этот мир уже лишен даже той зрелищной и скандальной чудовищности, что могла бы предостеречь нас о его ужасах, настолько совершенно сочетаются в нем друг с другом декорации и действие. Это разрушенный мир, и мы даже забыли, что он разрушен.

N.В. О формате см. статью о Пока город спит. Широкоэкранные копии обоих фильмов стали большой редкостью. Напомним, что именно из-за конфликтов с Бертом Фридлобом (в частности, вокруг сцен, которые продюсер счел слишком жесткими) Ланг решил отказаться от дальнейшей работы в Голливуде. Сценарий (за исключением финального поворота) во многом напоминает сценарий Человека, который осмелился, The Man Who Dared, 1946, Джон Стёрджес — фильма, в целом весьма посредственного. В титрах соавторами сценария указаны Эдвард Бок и Малколм Бойлан, работавшие на основе рассказа Максуэлла Шейна и Алекса Готтлиба. Сюжеты двух (совершенно бесцветных) фильмов, снятых Морисом де Канонжем по роману Мориса Левеля «Пугало» (L'epouvantail) — В полночь, седьмого, A minuit, le 7, 1936 и Срочно в номер, Dernière heure, édition spéciale, 1949 — также вызывают некоторые аналогии с фильмом Ланга.

БИБЛИОГРАФИЯ: как и в случае с большинством фильмов, снятых Лангом в 50-е гг., пресса проявила к этой картине почти полное непонимание и безразличие. Заметным исключением стала замечательная критическая статья Жака Риветта в «Les Carriers du cinéma», № 76 (1957).

1978 — Польша (131 мин)

· Произв. PRF Zespoly Filmowy Zespol X

· Реж. АНДЖЕЙ ВАЙДА

· Сцен. Анджей Вайда, Агнешка Холланд, Кшиштоф Залецки

· Опер. Эдвард Клозински (цв.)

· Муз. Ежи Дерфель, Войцех Млинарски

· В ролях Збигнев Запасевич (Ежи Михаловски), Ева Дальковска (Ева Михаловска), Анджей Северин (Яцек Рошижевски), Кристина Янда (Агата), Эмилия Краловска (Ванда, дантистка), Роман Вильхельми (Бронски), Казимир Кажор (главный редактор), Ига Маир (мать Евы), Александра Ясенска (Оля Михаловска).

Вернувшись из командировки, известный журналист и специалист по международным отношениям Ежи Михаловски узнает от жены Евы, что та подает на развод и забирает с собою дочь. В этот момент жизнь и успех Ежи начинают последовательно рушиться. Ему дают понять, что его выступление в новой политической телепередаче не пришлось ко двору. В жюри литературного конкурса он конфликтует с молодым коллегой-карьеристом, который оказывается любовником его жены. Его лекции на журфаке отменены без объяснения причин. В редакции газеты он обнаруживает, что его имя исчезло из списка людей, которым разрешено читать иностранную прессу; вдобавок ему отказывают в командировке. Его бывшая студентка Агата молча поселяется в его квартире и не встречает сопротивления. Ее выставляет за порог Оля, старшая дочь Михаловских, которая, приехав из Москвы, тщетно пытается помирить родителей. На бракоразводном процессе цепь ложных показаний обрушивает всю тяжесть вины на Ежи. Даже Ева ошарашена таким развитием событий. Через некоторое время Ежи погибает при взрыве парового котла. Самоубийство? Трагическая случайность? Преднамеренное убийство?

♦ Без наркоза крайне далек от юношеского романтизма и эстетизма 1-х, очень перехваленных картин Вайды, снятых в 50-е гг. (см. Пепел и алмаз, Popiol i diamenl, 1958), и принадлежит к зрелому периоду его творчества. Хронологически он расположен между Человеком из мрамора, Czlowiek z marmoru, 1976 и Человеком из железа, Czlowiek z zelaza, 1981, но гораздо тоньше обоих этих фильмов во взаимоотношениях между гладкой, нейтральной, почти документальной формой повествования и содержанием действия, которое жестоким и необъяснимым образом лишает героя всего и приводит прямиком к смерти. Отсутствие видимых причин происходящего превращает недолгое приключение героя в кафкианский сюжет, пропитанный тревогой и удушьем. Выбрав подобный стиль изложения, Вайда хотел обличить живучесть сталинского типа мышления, когда отдельный человек воспринимается не как субъект, предоставленный сам себе, а как объект, которым власть вольна распоряжаться по усмотрению, используя его или выбрасывая на помойку. В этом загадочном фильме Вайда очень сдержанно и при том очень зрелищно проиллюстрировал диктаторское вмешательство политики во все стороны человеческой жизни. Замечательная актерская работа Збигнева Запасевича, который годом ранее сыграл в блестящем фильме Занусси Защитные цвета, Barwy ochronne*, чем-то схожим с этой картиной: там Запасевичу досталась ровно противоположная роль — торжествующего и честолюбивого циника.

1956 — США — Великобритания (110 мин)

· Произв. MGM (Пандро С. Бёрмен)

· Реж. ДЖОРДЖ КЬЮКОР

· Сцен. Соня Левиен и Айвен Моффэт по одноименному роману Джона Мастерза

· Опер. Фредерик А. Янг (Eastmancolor, Cinemascope)

· Муз. Миклош Рожа

· В ролях Ава Гарднер (Виктория Джоунз), Стюарт Грейнджер (полковник Сэвидж), Билл Трэверз (Патрик Тейлор), Эйбрахам Соуфейр (Сурабхай), Фрэнсис Мэттьюз (Ранджит Касель), Мари Мейтленд (Говиндасвами), Питер Иллинг (Ганшиям «Давай»), Эдвард Чэпмен (Томас Джоунз), Лайонел Джеффриз (лейтенант Грэйм Макдэниэл).

Индия, 1947 г. Британский полковник Родни Сэвидж, отвечающий за железнодорожные перевозки, должен оберегать от беспорядков сортировочную станцию Бховани. Ему приходится бороться с 2 категориями противников: сторонниками партии Конгресса под руководством Сурабхая, приверженцами непротивления злу насилием; и террористам-коммунистам Давая, которые на манифестациях растворяются в толпе непротивленцев и совершают диверсии и акты вандализма. Сэвидж допрашивает Викторию Джоунз, женщину смешанных англо-индийских кровей, служащую в британской армии и приехавшую в родную деревню на побывку. Ее мать — индийка, отец — англичанин и работает машинистом локомотива на станции Бховани. Неизбежный уход англичан оживляет в душе Виктории противоречивые чувства к своему двойному происхождению. Ее жених Патрик Тейлор, такой же метис, как и она, полагает, что они должны связать свою судьбу с англичанами и отныне считать себя англичанами на 100 %. Но для Виктории все не так просто. Например, ее глубоко уязвляет, когда полковник приказывает людям из касты неприкасаемых закидать помоями непротивленцев, легших на железнодорожные пути, чтобы перекрыть дорогу эшелону британских солдат. Тейлора же, напротив, до такой степени радует эта мера и ее эффективность, что Виктория, шокированная его поведением, не на шутку ссорится с ним.

В городе начинаются бунты, разгораются пожары — все это следствия событий на станции. Виктория признается своему другу индийцу Ранджиту, что будто совсем лишена корней. Лейтенант Макдэниэл пытается изнасиловать Викторию, она защищается, бьет его железным прутом и случайно убивает. Ранджит уводит ее, всю в крови и на грани истерики, и прячет у себя в доме. Мать Ранджита, сторонница Давая, думает, что из Виктории выйдет прекрасная жена для ее сына. Давай (Виктория не знает, что он террорист) берется спрятать тело Макдэниэла так, чтобы его приняли за жертву беспорядков. Давай убивает часового, который был свидетелем попытки изнасилования. Виктория, измученная совестью, отныне одевается как индийка и все чаще встречается с Ранджитом, который хочет на ней жениться.