Матросский бар в порту Марселя. Час уже поздний, и лишь несколько завсегдатаев играют в карты. Одна женщина пьет, как всегда, ожидая любовника, который бросил ее и уплыл в море. Она все надеется когда-нибудь его увидеть: за это ей дали прозвище «Терпение». Хозяйка бара Сара — в таком же положении, только она, когда ее любимый отчалил, вышла замуж за Топинелли, жестокого владельца бара. Один завсегдатай, скромный мелкий чиновник, тайно влюблен в Сару.

В бар заявляются моряки с недавно прибывшего корабля, за ними подтягивается когорта девушек. Мужчины показывают разные диковинные предметы, привезенные с Востока. Милитис привез с собою молодую аннамитку, купленную на аукционе. Она предана ему, как рабыня. Аннамитка засматривается на розу, стоящую в вазе на барной стойке. Сара узнает в Милитисе своего прежнего любимого. Он рассказывает ей, что подхватил желтую лихорадку, аннамитка выхаживала его, и он узнал, что Сара не дождалась его и вышла замуж. Они танцуют и будто готовы начать жизнь с начала. Чиновник, влюбленный в Сару, разжигает ревность в Топинелли, и тот задирает Милитиса. Всеобщая драка. Милитис лежит на полу убитый. Остальные моряки в знак солидарности избивают хозяина. Приехавшая полиция забирает Сару. Аннамитка, по-прежнему зачарованная цветком, берет его в руки, чтобы вдохнуть аромат. Аромата нет ― это искусственный цветок.

♦ Классический шедевр французского немого кино: благородство и насыщенность формы преображают тривиальную фабулу, близкую к народной реалистической песне. Типично французские лаконичность и жесткость отличают эту галерею девушек и матросов, достойную кисти Тулуз-Лотрека, эту тонкую сюжетную нить, наполненную силуэтами, но лишенную главного героя, где всплывшее на мгновение прошлое приносит отравляющую тоску: Это фундаментальная тема всего творчества Деллюка. «В каждом человеке живет какая-нибудь история, которую он считает умершей, но ее мгновенно оживляют призраки с экрана», — пишет он в прологе «Драматических произведений для кинематографа» (Louis Delluc, Drames de cinéma). Он блестяще использует сверхкороткие флэшбеки (настоящие вспышки — «flashes»), состоящие из 1–3 планов, которые мы снова встретим в Женщине ниоткуда, La femme de nulle part*: они ничуть не вредят классической последовательности картины, соблюдающей все 3 единства. В этом фильме можно наблюдать в зародыше весь «поэтический реализм» (персонажи, обреченные на неудачу, пессимизм и потеря иллюзий), а также, частично, атмосферу колониального кинематографа 30-х гг. Техника так же свободна и современна, как и манера изложения: естественно и очень обстоятельно используется глубина плана; 2-й план так же визуально богат, как и 1-й; все актеры играют одновременно сдержанно и выразительно — даже Эв Франсис, которая пускается в напыщенный пафос лишь в последних кадрах.

N.В. Лихорадка создавалась в режиме жесткой экономии всего за неделю с актерским составом из близких друзей, часто — непрофессионалов, и снималась по преимуществу в хронологическом порядке сцен. Цензура потребовала изменить первоначальное название (Грязь, La boue) и устранить «несколько совершенно лишних пассажей». По свидетельству самого Деллюка (см. его «Кинематографические тексты I» [Écrits ciéematographiques I, Lherminier — Ciéematèeque Française, 1985]), во 2-й части пришлось удалить целую четверть фильма.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий (427 сцен, поделенные на 4 части) в сборнике «Drames de cinéma» (Éditions du Monde Nouveau, 1923); комментарий об этом труде см. в статье о Девушке ниоткуда. Там же содержатся фотографин сцен, удаленных цензурой: агония чиновника, зарезанного девушкой; план с девушками, накидывающимися на аннамитку.

1951 — Италия (105 мин)

· Произв. Titanus, Labor Film

· Реж. РАФФАЭЛЛО МАТАРАЦЦО

· Сцен. Альдо Де Бенедетти по одноименному роману Руджеро Ринди и опере Сальвони

· Опер. Родольфо Ломбарди

· Муз. Сальваторе Аллегра

· В ролях Ивонн Сансон (Луиза, затем сестра Аддолората), Амедео Надзари (Гвидо Канали), Франсуаза Розэ (графиня Элизабет Канали), Фолько Лулли (Ансельмо), Энрика Дирелл (Елена), Альберто Фарнезе (Польдо), Гвальтьеро Тумиати (дон Деметрио), Тереза Франкини (Марта), Энрико Глори (Ривальди), Энрико Оливьери (Бруно).

Граф Гвидо Канали, владелец мраморного карьера в Карраре, влюблен в Луизу, дочь старого сторожа на шахте, и хочет на ней жениться. Его мать, графиня Элизабет Канали, считает этот союз неравным и делает все возможное, чтобы разлучить Гвидо и Луизу. Она отправляет Гвидо по делам в Лондон и через бригадира Ансельмо перехватывает письма, которые пишут друг другу Гвидо и Луиза. От Гвидо нет вестей, и Луиза в отчаянии; однажды ночью в грозу, спасаясь от преследований Ансельмо, она убегает в горы. Все думают, что она покончила с собой, бросившись в бурный поток. Гвидо, вернувшись, думает так же. В действительности Луизу подобрала старуха, живущая в горах. Луиза рожает в доме этой старухи и сама растит ребенка, которого назвала Бруно. Ансельмо узнает о существовании ребенка. Повинуясь приказу графини, он похищает его и случайно поджигает дом старухи. Хозяйки и Луизы в это время не было там; они уверены, что ребенок погиб при пожаре. Луиза уходит в монастырь; теперь ее зовут сестра Аддолората. Гвидо находит ее, но она дает ему понять, что та Луиза, которую он любил, умерла.

Бруно вырос. Он учится в школе, и директор регулярно получает предписания от Ансельмо, который пишет от имени графини. Желая знать, кто его родители, Бруно крадет последнее письмо, сбегает из школы и добирается до дома Ансельмо. По дороге он встречает сестру Аддолорату, которую недавно против ее воли перевели в монастырь в Карраре. На расспросы Бруно Ансельмо отвечает, что нашел его младенцем вместе с деньгами, которые пошли на его обучение. Бруно отказывается возвращаться в школу и работает в карьере. На смертном одре графиня во всем признается дону Деметрио. Жена Гвидо Елена подслушивает ее признание и после смерти графини крадет из ее секретера завещание в пользу Бруно. Ансельмо говорит Елене, что ребенок живет у него в доме.

Бруно спасает дочь Гвидо и Елены, когда она падает в реку. Он отказывается от денег графа. Для него граф — несправедливый хозяин, который морит рабочих голодом, хотя на самом деле это Ансельмо удерживает часть их зарплаты и плетет интриги, чтобы завладеть карьером. Граф и юный Бруно выясняют отношения на кулаках. Елена не может удержаться и кричит Гвидо: «Он твой сын!» Тут мальчик бросается в карьер, чтобы обезвредить мины, заложенные Ансельмо, который хочет устроить обвал. Гвидо и Ансельмо дерутся и падают на землю. Ансельмо попадает под обвал при взрыве. Но Бруно смертельно ранен. Его мать (сестра Аддолората) подходит к изголовью. Увидев ее, Бруно шепчет: «Белый ангел… Я видел тебя во сне… Отведи меня к матери». Он умирает на руках убитых горем родителей. Из окна монастырского коридора сестра Аддолората бросает цветы на гроб сына, который проносят в это время через двор.

♦ 3-я из 7 мелодрам, снятых Матараццо с участием Ивонн Сансон и Амедео Надзари с 1950 по 1958 г. В Ничьих детях невероятно гармонично и лирично усилены все темы и ситуации, присутствующие в этих фильмах. Здесь они максимально интенсивны; уже видна примесь безудержной барочной фантазии, что расцветет вовсю в Кругом!, Torna! 1954) — 5-м фильме и единственном, снятом на цветную пленку. В отличие от драматургической насыщенности Оков, Catene*, в Ничьих детях большое значение играет время, и повествование становится мелодраматичнее по ходу событий, наделяющих фильм подлинным романтизмом. Огромное значение в этой драме имеет природа, и горы, пещеры Карраре обрамляют действие и придают ему масштаб трагедии. Тема расставания главных героев (фундаментальная для всего цикла) также подробно раскрыта в Ничьих детях, поскольку в большинстве сцен 3 героя (отец, мать и сын) живут каждый своей жизнью: иногда их пути пересекаются, но при этом они друг друга не узнают. В самом деле, провидение устраивает этим людям странные встречи вслепую — одна такая встреча происходит в восхитительной сцене, когда мальчик дает напиться воды монашенке, встреченной у фонтана, и не знает, что это его родная мать; и сама она не знает, что встретила сына. Строгий и внятный стиль Матараццо сам по себе лишен всякой причудливости и вычурности — он только помогает причудливому развитию этих сцен, как во время единственной встречи всех главных героев в предпоследнем эпизоде фильма. Даже здесь умирающему мальчику не дано узнать родную мать, и он просит сестру Аддолорату, в обоих фильмах напоминающую призрака, отвести его к матери. Оставив в финале 2 главных героев на пике боли и отчаяния (что было довольно редким явлением для этого жанра), фильм буквально требовал продолжения. Оно было снято 4 года спустя под названием Белый ангел, Angelo bianco* и стало 6-м из фильмов с Надзари и Сансон.