1974 — Франция (120 мин)

· Произв. Unité Trois, Stephan Films (Жан Фей, Поль Веккиали)

· Реж. ПОЛЬ ВЕККИАЛИ

· Сцен. Поль Веккиали, Ноэль Симсоло

· Опер. Жорж Струве

· Муз. Ролан Венсан

· В ролях Элен Сюржер (Элен), Соня Савьянж (Сопя), Мишель Делаэ (медиум), Ноэль Симсоло (Фердинанд), Мишель Дюшоссуа (Люсьен), Югетт Форж (клиентка).

В квартире, окнами выходящей на кладбище Монпарнас, чьи стены увешаны фотографиями довоенных кинозвезд, 2 старые актрисы-неудачницы Элен и Соня живут воспоминаниями и сожалениями. Некогда они были замужем за одним человеком, Жюльеном, но тот ушел от обеих. Элен бросила сцену, не выходит из дома, зарабатывает изредка каллиграфией и шитьем и топит тоску в шампанском. Соня по-прежнему ищет новые роли. Но Элен теряет все возможности подзаработать: агентство, для которого она писала поздравительные адреса, разоряется; соседка, заказавшая ей платье, найдена мертвой и т. д. В их квартире появляется мужчина, ответивший на брачное объявление; Элен ведет себя с ним как проститутка, и Соня в приступе белой горячки (хотя она — не самая пьющая из них двоих), несколько раз бьет его ножом в спину. Элен и Соня вынуждены пойти на панель, но без особого успеха. Соня лечится от алкоголизма. Когда она возвращается из клиники, вдова недавно умершего Жюльена приносит предназначенную им долю наследства. Эти деньги, упавшие с неба, все равно не могут помешать Элен и Соне вскоре снова погрязнуть в тоске и невыносимом страдании.

♦ Творчество Поля Веккиали располагается — или, вернее было бы сказать, разрывается — между ностальгией по популярному кинематографу в том виде, в каком он существовал во Франции в 30-е гг., и смелыми авангардистскими экспериментами. Женщины, женщины представляют собой невероятное и диковинное слияние 2 этих тенденций, объединенных на бумаге, но не в изображении, до отвращения замусоленными темами неудачи, старости, упадка и смерти. Все это — в замкнутом пространстве, претендующем на сходство с Кокто. Веккиали так увлечен этими темами, что полностью увязает в них и нагромождает в своей картине набор элементов, собранных словно специально, чтобы отпугнуть публику: грязную, нагоняющую уныние черно-белую гамму медлительность и отсутствие действия, искусственную игру и дикцию актеров, утрированную сюрреалистичность второстепенных персонажей, неуместность музыкальных вставок (хотя некоторые сами по себе довольно удачны), неизменно скорбную и нездоровую атмосферу. Фильм получился слишком отстраненным и зацикленным на себе; подобно своим персонажам, он живет тоской по прошлому, а не просто живет. Он доказывает, что в кинематографе, как и в реальной жизни, невозможно воскресить мертвецов.

1943 — Франция (86 мин)

· Произв. Continental-Films

· Реж. РИШАР ПОТТЬЕ

· Сцен. Карло Рим

· Опер. Арман Тирар

· Муз. Роже Дюма

· В ролях Мартин Кароль (Мики), Франсуа Перье (Бастьен), Сюзанн Дантec (графиня), Поль Мерисс (Фюре), Андре Габриелло (Латрин), Гийом де Сакс (хозяин), Жорж Шамара (Перрюш).

Журналист и фотограф, влюбленные в одну и ту же секретаршу, находят труп русского клошара с чисто вымытыми и надушенными ногами. В соперниках просыпается сыщицкий дух, и они с головой окунаются в расследование, полное неожиданных поворотов. В конце пути их ждут дом с привидениями и пара близнецов.

♦ В этом сюжете, состряпанном Карло Римом в подражание Пьеру Вери, психологизм и правдоподобие охотно приносятся в жертву игривому и по-юношески бодрому ритму повествования. В период оккупации французский кинематограф начал проявлять особую склонность к такому жанру развлекательных детективов, где бегство от реализма было вызвано в первую очередь бегством от серьезных размышлении. Погоня за всем поверхностным стала главной задачей этих фильмов, которые, впрочем, не исключали наличия таланта у их создателей. Жак Беккер открыл бал своим Последним козырем, Le dernier atout* — наполовину детективом, наполовину американской комедией. Фильм Ришара Поттье находится в том же ряду, но бесконечно уступает картине Беккера по виртуозности, легкости и уровню мастерства. Зато в нем гораздо больше детской наивности: пожалуй, Волчья ферма — самый характерный пример подобного рода фильмов.

N.В. 1-я роль Мартин Кароль, нос которой еще не исправлен пластическими хирургами.

1949 — Франция (100 мин)

· Произв. Neptune

· Реж. ЖАН ДЕВЕВР

· Сцен. Рене Межан, Жанин Грегуар, Жан Девевр

· Опер. Люсьен Жулен

· Муз. Жозеф Косма

· В ролях Жак Дюмениль (Поль-Луи Курье), Клод Жениа (Эрмини), Пьер Peнуap (королевский прокурор), Жорж Грей (Пьер Дюбуа), Элена Мансон (Мишель), Альфред Адам (Симфорьен), Жак Дюфийо (деревенский дурачок Франсуа), Жан Вилар (человек в серой шляпе), Пьер Пало (следователь), Эме Кларион (маркиз де Сиблас), Марсель Перес (Купо).

Недалеко от поместья в Шавопьере, департамент Эндр и Луара, на лесной тропинке находят тело памфлетиста-республиканца Поля-Луи Курье (1772―1825). У погибшего оторвано ухо; он убит выстрелом из ружья. При 1-м же осмотре версия самоубийства отпадает. Королевский прокурор и следователь приступают к допросу 7 человек из близкого окружения убитого. Служанка описывает его как скупого, нелюдимого и вспыльчивого мизантропа. Он прогнал бродягу, которого она угостила тарелкой супа. Маркиз де Сиблас уважает его за политическую смелость. Курье резко протестовал против незаконных ночных арестов в деревне Турен. Слуга Пьер Дюбуа вспоминает о болезненной ревности писателя к жене, которая была моложе его на 25 лет. Лесничий, не питавший нежности к своему хозяину, отмечает, что мадам Курье и Пьер Дюбуа обменивались любовными записками. Брат Пьера Дюбуа, также слуга, ненавидел Курье, поскольку тот не обожал Императора так же, как он. Деревенский дурачок — единственный, кто оплакивает смерть Курье, — говорит о его сочувствии к бедным и обездоленным.

В глазах прокурора и следователя главным подозреваемым становится супруга покойного. В свою защиту она говорит, что по дороге в Тур, окончательно решившись уйти от мужа, она видела издалека, как бродяга (тот самый, которого прогнал Курье) убил Курье на глазах у обоих слуг и лесничего. Все они арестованы. И только загадочный бродяга, чья личность неизвестна никому в округе, пропал бесследно. Был ли он посланником радикалов? Был ли Курье убит по личным или политическим мотивам? Эти вопросы навсегда останутся без ответа.

♦ 2-й фильм Жана Девевра в равной степени оригинален как по форме, так и по содержанию. Склонность автора к прерывистой, дробленой барочной манере повествования — запутанному переплетению различных точек зрения — здесь проявляется с еще большей очевидностью, чем в Даме, пришедшей в одиннадцать, La dame d'onze heures*. Она выражается сразу же в самой сюжетной конструкции. При том что картина вписывается в традицию биографического фильма, весьма популярного во французском кино 40-х гг., ее необычная и тревожная двойственность, загадочность сюжета остались беспрецедентными для своей эпохи. Актерская игра, диалоги, ловкость, с которой автор дает зрителям прочувствовать достоинства и неприятные черты характера главного героя, мрачная поэзия, исходящая порой от фильма, — все это достойно высочайших похвал. (Музыка Космы, чересчур нарочитая, увы, намного уступает его же музыке, написанной для Дамы, пришедшей в одиннадцать.) После этих фильмов Жану Девевру так и не довелось ни разу проявить те же старания и тот же талант.