Нью-Йорк, жаркое июльское утро. Одинокая девушка Мэри Дэйл в спешке собирается и бегом вылетает из квартиры. Молодой человек Джим Парсон обнаруживает, что не слышал будильника. Он наспех умывается и делает зарядку. Не зная и не замечая друг друга, Джим и Мэри пьют кофе в одном баре. Джим ныряет в переполненное метро. В его вагоне едет низкорослый мужчина, ухватившийся двумя руками за петлю-поручень: кажется, будто он висит, не касаясь ногами земли. Мэри — машинистка в бюро. Джим работает на заводе. В конце рабочего дня и Мэри, и Джим прощаются с коллегами и возвращаются каждый к себе домой. Стоит летняя жара. Джим слушает пластинку и наблюдает из окна, как по улице проезжает рекламный грузовик, расхваливающий увеселения Кони-Айленда. Мэри, устав, тоскует в своей комнате. Она листает газету. Ее внимание тоже привлекает грузовик, разъезжающий по улицам. Она решает примерить новое платье. Джим со своей стороны бреется и одевается. Они едут на Кони-Лйленд в одном автобусе, и тут, наконец, Джим впервые обращает внимание на Мэри.

Он идет за ней к парку аттракционов. Она из кокетства убегает. Он догоняет ее. Переодевшись в купальники, они идут на пляж. Джим впервые заговаривает с Мэри. Сначала он притворяется светским человеком, затем признается, что он простой рабочий. Они ищут в песке обручальное кольцо, оброненное Мэри. Кольцо находит случайный мальчишка, и Джим с облегчением узнает, что оно принадлежит не Мэри, а ее матери. В парке аттракционов темнеет. Джим и Мэри остаются на опустевшем пляже — словно одни во Вселенной. Они гуляют с толпой и проносятся по всем аттракционам («тарелка с маслом», «комната смеха», тир, предсказатель и т. д.). Их разговор становится все более откровенным, но Джим стесняется говорить о любви. Они решают прокатиться на «американских горках» и садятся в разные вагончики. Неожиданно Джим видит, как вагончик Мэри загорается. Поезд останавливается. Вокруг Мэри хлопочут люди. Джим вступает в перепалку с полицейским, который не дает ему подойти ближе, и попадает в участок. Он рассказывает свою историю комиссару, и только после этого его отпускают. Он возвращается на Кони-Лйленд. Мэри ищет его. Несколько раз они проходят рядом, но не замечают друг друга. Начинается гроза. Народ спасается бегством из парка. Мэри и Джим возвращаются домой по отдельности. Мэри плачет. Джим слушает пластинку. Мэри стучит в стену, потому что музыка ее раздражает. Джим идет повидаться с неприятным соседом и обнаруживает, что это Мэри. Они обнимаются.

♦ 1-я и самая знаменитая простая история Паля Фейоша. За день двое одиноких молодых людей встречаются, знакомятся, теряют друг друга и наконец, по чудесному (или банальному) стечению обстоятельств, встречаются снова: они оказались соседями. Фейош следит за повседневной жизнью героев, не отставая от них ни на шаг. Мимоходом, не зная о том и словно играючи, он изобретает неореализм — задолго до Матараццо, Ренуара, Паньоля, Симидзу и прочих предшественников этого движения. У него внимательный и нежный взгляд документалиста: нежность у него как будто неразрывно связана с внимательностью и не может быть отделена от нее. В отличие от персонажей неореализма, Мэри и Джим не чувствуют на себе гнета исторической ситуации. Над ними не висит страшное социальное проклятие — только в том смысле, что они растворены в толпе и, как всяким чувственным и хрупким натурам в таком положении, им тяжело общаться между собой. Эти затруднения в общении Фейош, будущий этнолог, описывает без пафоса, как болезнь нашего века. Проницательным, но не самодовольным взглядом он показывает внутренний мир персонажей и те нелепые и очень показательные жесты, которые человек совершает наедине с собой в стороне от чужих взглядов.

На уровне формы оригинальность фильма заключается в гениальном сочетании крайней простоты фабулы и изысканной сложности приемов ее передачи (двойная экспозиция, полиэкран, панорамные съемки при переходе из одной декорации в другую и т. д.). В разнообразии и эффективности этих приемов видно состояние кинематографа на тот период (в последние свои годы немой кинематограф находился на высочайшем техническом уровне), а также видна личность Фейоша: певца обычной жизни, необычайно талантливого и скромного. Причины, позволившие Фейошу так точно уловить своих персонажей, — предмет для особого обсуждения. Обостренная чувствительность, неутомимое любопытство (посмотрите, как развивалась его дальнейшая карьера в кинематографе и за его пределами[121]) помогали Фейошу понимать самых разных людей в самых разных странах. К 2 этим факторам можно, наверное, добавить и 3-й: тот факт, что Фейош в глубине души был очень похож на героев своего фильма. Темпы и доминирующие ценности американской жизни были созданы не для него — и, конечно, совершенно не для его героев. Несмотря на свободу, предоставленную ему фирмой «Universal» (право выбора темы, значительный бюджет, контроль за монтажом). Фейош никогда не чувствовал себя в Голливуде как дома, и его карьера в Америке была молниеносна и не принесла ему творческого удовлетворения.

N.B. Фильм существует в 3 версиях. 1-я — немая, без разговорных сцен. 2-я — звуковая, слегка подкрашенная и местами даже цветная (в ночных эпизодах); в ней есть 3 разговорные сцены: диалог между героями днем, на пляже; еще один — там же вечером; объяснение Джима в полицейском участке. 1-я сцена просто прекрасна, поскольку оставляет у зрителя впечатление, будто звуковой кинематограф рождается у него на глазах — специально для того, чтобы 2 эти человека, раньше не имевшие возможности говорить на экране, смогли, наконец, сказать друг другу что-нибудь. 3-я версия содержит все сцены 1-й и 2-й, но без звука. Эта версия — самая распространенная.

1927- С ША (60 мин)

· Произв. First National, Harry Langdon Corp.

· Реж. ФРЭНК КАПРА

· Сцен. Роберт Эдди и Кларенс Хеннеке по сюжету Артура Рипли

· Опер. Элджин Лессли, Гленн Кёршнер

· В ролях Гарри Лэнгдон (мальчик), Алма Беннетт (женщина-вамп Вебе Блэр), Присцилла Боннер (Присцилла), Глэдис Брокуэлл (мать), Эл Роско (отец), Фрэнки Дарро (маленький мальчик Гарри), Бетти Франсиско.

Гарри знает о любви только то, что пишут в романах, которые он берет в муниципальной библиотеке. Наконец, отец дарит Гарри первые в жизни длинные штаны. Раньше мать полагала, что короткие штанишки уберегут его от неприятностей. В тот же день рядом с ним останавливается на сломанной машине Бебе — авантюристка, торгующая наркотиками. Гарри покорен красотой Бебе и пытается привлечь ее внимание, нарезая круги вокруг автомобиля и демонстрируя чудеса ловкости на велосипеде. Она целует его и испаряется. Гарри напрасно ждет, что она вернется.

В день своей женитьбы на Присцилле — соседской девушке, выбранной его родителями, — Гарри читает в газете, что Бебе попала в тюрьму в Нью-Йорке. Он хочет помочь ей, а для этого сначала пытается убить в лесу свою невесту. Но он так неуклюж, что Присцилла принимает все это за игру и в итоге вынуждена спасать его из беды.

Приехав в Нью-Йорк, Гарри первым делом приходит в тюрьму: в тот же день Бебе совершает побег. Она прячется в ящике, который Гарри несет на спине по улице до входа в театр. Рабочий сцены прислоняет к ящику манекен, изображающий полицейского. Гарри принимает его за настоящего и разными хитростями пытается его отвлечь. Затем он забирает не тот ящик и сталкивается лицом к лицу с крокодилом. Он идет за Бебе, которая с оружием в руках крадет одежду и деньги. В кабаре она свирепо набрасывается на предавших ее сообщников. Гарри арестован, но вскоре выходит на свободу. Устав от грубости и жестокости, он возвращается к родителям и невесте.

♦ Последний и наиболее показательный из 3 полнометражных фильмов, снятых Капрой для Лэнгдона до их окончательного разрыва (этот разрыв, несомненно, оказался более разрушительным для Лэнгдона, чем для Капры[122]). Лэнгдон великолепно играет роль взрослого человека с разумом ребенка, обуреваемого подростковыми мечтами. Он находится в сложных отношениях не только с предметами и женщинами, но с реальностью в целом. События в фильме постепенно становятся похожи на эти мечты и быстро оборачиваются кошмаром, пока Гарри не возвращается — надолго ли? — к реальности. Постоянное балансирование между мечтой и явью приводит к тому что Лэнгдон нигде не чувствует себя как дома и становится самым одиноким из великих шутов американского кинематографа. Капра превосходно понимал его и выстраивал лучшие эпизоды фильма как визуальные монологи, тщательно подогнанные под актера-звезду. 3 таких эпизода особенно врезаются в память: Гарри выкидывает коленца на велосипеде, чтобы соблазнить роковую женщину; Гарри пытается убить жену, но окружающие предметы — шляпа, подкова, проволока, капкан — словно ополчились против него; и, наконец — возможно, лучшая сцена за всю его карьеру: Гарри пытается привлечь внимание манекена-полицейского, прислоненного к ящику (принимая его за живого стража порядка), и симулирует поочередно бегство от бандитов, нападение и, наконец, смерть.