Большой Мак назначил Рою 2 сообщников, Рыжего и Малыша; Рой находит их в горах. Малыш живет там с дочерью Мэри, танцовщицей из кабаре, и это сильно не нравится Рою. Когда план нападения разработан (с помощью работника отеля Мендосы), Рой приезжает в семью Велмы. Он болтает с ней, глядя на звезды. Затем навещает Большого Мака, который больше не встает с постели, и вместе они вспоминают старые добрые дни. Друг Роя доктор Бентон по его просьбе осматривает Велму. Он говорит, что хромоту вполне возможно излечить, и рекомендует хирурга для операции. Вернувшись в горный лагерь. Рой застает Рыжего и Малыша в разгар драки из-за Мэри. Он твердо и решительно разнимает их и хочет прогнать девушку. Та умоляет дать ей шанс. Она рассказывает Рою о себе и очень быстро влюбляется в него. Рой соглашается оставить ее в лагере.

Он возвращается проведать Велму; операция, сделанная на его деньги, прошла успешно. Он делает Велме предложение, но та не хочет выходить за него. Ограбление проходит по плану. Сейфы очищены от драгоценностей. Но в самом конце операции вдруг появляется полицейский, и начинается перестрелка. Рой сбегает с Мэри. Вторая машина, в которую набились Рыжий, Малыш и Мендоса, разбивается. Выживает один Мендоса — и тут же сдает сообщников. Как и было условлено, Рой привозит драгоценности Большому Маку, но тот уже мертв. Крэнмер, помощник Большого Мака, хочет завладеть добычей. Он ранит Роя, но тот убивает его. Рой залечивает раны у своего друга Бентона и вновь приходит к Велме, которая отвергает его окончательно. Она готовится выйти замуж за прежнего жениха. Рой связывается с перекупщиком, которого ему указал Большой Мак, и долго ждет свою долю. В газете пишут о беглой троице: Рое, Мэри и подобранной ими собаке, приносящей несчастье. Рой решает временно расстаться с Мэри. Полиция гонится за ним, он же едет к высоким горам Сьерра-Невады. Остаток пути ему приходится проделать пешком; он прячется в скалах. Вскоре он окружен полицейскими и держит безнадежную осаду. Снайпер убивает его, обойдя с тыла. Мэри бежит к нему, но уже ничем не может ему помочь.

♦ Этот фильм нельзя назвать шедевром, однако он занимает важное место в карьерах и Уолша, и Богарта. В 4-м совместном фильме с Уолшем (до этого были Женщины всех стран, Women of All Nations, 1931; Бурные двадцатые, The Roaring Twenties, 1939; Они ездят ночью, They Drive by Night, 1940) накануне появления поворотных картин, придавших образу Богарта мифологический характер (Мальтийский сокол, The Maltese Falcon*; Касабланка, Casablanca*), Богарт впервые демонстрирует свой талант в действительно главной, «положительной» и трагической роли. Он в одиночку правит бал в фильме, становится подлинной его «звездой» и при том, что прежде часто играл роли «злодеев», вызывает симпатию публики, следящей за трагической судьбой его героя, в драматизм которой он внес немалый вклад. (Богарт получил роль, потому что от нее отказался Джордж Рафт, не желавший умирать в финале. Затем последовали отказы от Пола Мьюни, Джеймса Кэши и Эдварда Г. Робинсона.) Несмотря на взаимное уважение, которое питали друг к другу Уолш и Богарт, между ними очень мало общего. Богарт — слишком рациональный, слишком управляемый актер, и в его персонаже слишком глубоко укоренилась природа «честного человека», чтобы он мог безоговорочно подойти Уолшу. Ему не хватает экспансивности, плутовства, потешности, которые необходимы героям Уолша, или же, в другой тональности — трагической пассивности, которую сможет в совершенстве передать Джоэл Маккри в Территории Колорадо, Colorado Territory*, ремейке Высокой Сьерры в жанре вестерна.

30-е гг. не были особенно благоприятным периодом для Уолша. Он восхитительно начал их фильмом Большая тропа, The Big Trail*, одним из ключевых в его карьере, но затем так и не смог по-настоящему достойно закрепить этот прорыв. Высокая Сьерра особенно интересна тем, что это 1-й шаг к знаменательному возвращению Уолша; интересны также усилия (частично успешные), которые прикладывает режиссер, чтобы превратить Роя Эрла в настоящего уолшевского героя и придать всему фильму космическое измерение, важнейшее для его творчества. В образе Роя Эрла Уолш создает портрет человека, отчаянно и почти одержимо жаждущего свободы. Природа и характер этого человека толкают его за пределы города, общества (а следовательно — и нуара) — 3 областей, которые втискивают его жизнь в тесные, удушливые рамки. Он чувствует себя свободно лишь в горах, в больших пространствах, в одиночестве бесконечности, куда его тянет животный инстинкт, даже когда уже слишком поздно (см. сцены финальной погони). Высоты Сьерра-Невады становятся кладбищем для этого героя, которому слишком тесно в обществе, в навязанной роли и с приклеенным ярлыком.

Фатализм фильма, который структурно интересен тем, что связывает мир гангстерских фильмов с миром нуара, часто выражен искусственно и с тавтологиями (см. появления собаки). Очевидно, что Уолш рассматривает этот фатализм как вынужденную необходимость. Корни его, разумеется, в сценарии Джона Хьюстона. Уолша гораздо более устроит другая адаптация романа Бёрнетта, сделанная его старым другом и соратником Джоном Твистом, — Территория Колорадо. Прекрасно играет Ида Лупино — актриса, которая всегда превосходно вписывается в мир Уолша; фильм укрепил ее популярность, чьи первые ростки пробились после фильма Уолша Они ездят ночью.

N.В. Ремейки: Территория Колорадо, Я умирал тысячу раз, I Died a Thousand Times, Стюарт Хайслер, 1955. Последний фильм по стилю примитивнее Высокой Сьерры, однако остается трогательной и сильной картиной и местами больше берет за душу, чем фильм Уолша. Джек Пэленс, Шелли Уинтерз и Лори Нелсон играют роли Богарта, Лупино и Джоан Лесли.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы издательством «The University of Wisconsin Press», 1979. Это окончательный режиссерский сценарий: незначительные изменения, внесенные в фильм, вкратце помечены отдельно.

1956 — США (107 мин)

· Произв. MGM (Сол Сигел)

· Реж. ЧАРЛЗ УОЛТЕРЗ

· Сцен. Джон Патрик по пьесе Филипа Барри «Филадельфийская история» (The Philadelphia Story)

· Опер. Пол Вогл (Technicolor, Vistavision)

· Муз. Коул Портер

· В ролях Бинг Крозби (Ч.К. Декстер-Хейвен), Грейс Келли (Трэйси Лорд), Фрэнк Сbнатра (Майк Коннор), Селеста Холм (Лиз Имбри), Джон Ланд (Джордж Киттредж), Луи Кэлхёрн (дядя Вилли), Сидни Блэкмер (Сет Лорд) и Луи Армстронг.

Богатая разведенная наследница готовится выйти замуж за промышленника, однако в итоге вновь выходит за своего бывшего мужа, сочинителя популярных песен, а ныне — организатора фестиваля в Ньюпорте; он любит ее так же сильно, как и раньше.

♦ Музыкальный ремейк Филадельфийской истории (The Philadelphia Story, 1940, Джордж Кьюкор). Чарлз Уолтерз всегда был автором скромным, но сознавал свои способности; он подгоняет под себя этот удачный материал, подвергнув его ряду значительных изменений. Он ломает ритм картины Кьюкора и берет гораздо более размеренный темп, в котором мягко, почти что вяло, течет повествование, лишенное резких скачков, которыми был так богат первоисточник. Уолтерз смягчает или маскирует социальную сатиру, которая ему ничуть не интересна. Максимум, что он себе позволяет — это легкая ирония в адрес роскошных и безвкусных жилищ этих магнатов. Уолтерз находит удовольствие в том, чтобы снимать персонажей общими планами, выстраивать их в нарочито театральном порядке — так, что люди в итоге кажутся затерянными в окружающем огромном пространстве. Уолтерз добавляет музыкальные вставки и ответвления, не связанные напрямую с действием, которое, впрочем, после исчезновения убыстренного темпа и сатиры, кажется почти несуществующим. Эти интермедии служат для создания очаровательной и нежной атмосферы, что постепенно подводит зрителя к подлинной (по мнению режиссера) теме фильма: физическому и нравственному преображению героини (Грейс Келли), которая выходит из своего ледяного кокона, отбрасывает усвоенные правила приличия и нетерпимость, не приносившую ей ничего, кроме неудовлетворенности, и находит, наконец, путь к любви, счастью и примирению с миром. Мораль, близкая Лили, Lili* или Хрустальному башмачку, The Glass Slipper, 1955, отточена Уолтерзом с тем элегантным изяществом, что стало его фирменным знаком. Это последний фильм Грейс Келли и 1-й, в котором она хотя бы немного поет. В этой картине она дает волю своей чувственности, напоминая манерой игры Грету Гарбо, хотя и с большей мягкостью и менее властной красотой.