Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Мой намек, видимо, возымел свое действие, потому что теперь вмешался Сикорский и уже в более примирительном тоне стал говорить о необходимости внимательно продумать все вопросы, связанные с заключением пакта взаимопомощи.

Здесь нет надобности подробно излагать ход дальнейших переговоров, которые заняли много времени и потребовали большой затраты нервов. Скажу лишь, что это были очень трудные переговоры и что несколько раз они находились на грани разрыва. Однако настойчивость и гибкость, проявленные Советским правительством, в конечном счете преодолели все препятствия, и 30 июля 1941 г. пакт был подписан мной и Сикорским.

Самым сложным оказался вопрос о границах будущего польского государства. Хотя Сикорский, казалось, представлял собой несколько иную разновидность польской военщины, чем пресловутые «полковники», которые довели предвоенную Польшу до гибели, в нем и его окружении все-таки был достаточно силен агрессивно-империалистический дух. Ему не хватало политического реализма, и «романтика» старых шляхетских традиций крепко держала его в своих руках. После долгих споров и острой полемики в конце концов было решено в пакте вообще не касаться вопроса о будущих границах польского государства.

Далее пактом было определено, что между СССР и Польшей восстанавливаются дипломатические отношения, что обе стороны в ходе войны оказывают друг другу всякого рода помощь и поддержку и что Советское правительство дает свое согласие на создание польской армии в пределах СССР. Кроме того, в особом протоколе предусматривалось, что Советское правительство «предоставит амнистию всем польским гражданам, содержащимся ныне в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях»[187].

Подписание пакта произошло в весьма торжественной обстановке, о чем позаботились англичане. Иден с самого начала придавал примирению между СССР и Польшей большое значение, внимательно следил за ходом переговоров, в критические моменты приходил за кулисами на помощь и теперь, когда это дипломатическое предприятие увенчалось успехом, хотел создать около него возможно больше благоприятного для союзников шума. Это объяснялось, с одной стороны, важностью укрепления внутреннего единства среди союзников, а с другой стороны, желанием пошире разрекламировать Сикорского, с которым, как уже упоминалось, британское правительство связывало далеко идущие планы.

Самая процедура подписания состоялась в Форин оффис, в кабинете Идена. Кроме Идена присутствовал Черчилль. Было много журналистов, фотографов, кинорепортеров. Повсюду глаза слепили «юпитеры». Сикорский и я обменялись речами. Потом нам жали руки руководители британского государства. Потом мы благодарили их за оказанное содействие. А потом — на другой день английская пресса сделала из заключения советско-польского акта центральную «сенсацию» момента. Я не возражал против действий англичан: летом 1941 г. советско-польский пакт имел большое положительное значение, и этот факт важно было донести до сознания самых широких кругов как среди союзников, так и среди врагов.

Гарри Гопкинс летит в Москву

Первое послание Сталина Черчиллю пришло из Москвы 19 июля 1941 г. Вторая мировая война внесла важное, нововведение в традиционный дипломатический обиход. До того главы правительств сносились друг с другом, как принято было выражаться, «через нормальные дипломатические каналы», т.е. через министров иностранных дел и послов. Непосредственные обращения глав правительств друг к другу были чрезвычайно редки и носили по большей части торжественно-этикетный характер — по случаю каких-либо поздравлений, соболезнований и т.п. Теперь положение изменилось. Главы правительств стали в обход обычных дипломатических инстанций обмениваться прямыми посланиями по самым важным и животрепещущим вопросам. Черчилль как-то сказал мне:

— В наше лихорадочное время «нормальные дипломатические каналы» слишком медлительны и многоступенчаты… Легко потерять нужный темп… Вот я и предпочитаю вести непосредственную переписку с Рузвельтом.

После 22 июня 1941 г. британский премьер считал себя уже вправе обращаться непосредственно к главе Советского правительства и 8 и 10 июля направил Сталину два послания с заверениями в готовности помогать Советскому Союзу и предложением опубликовать совместную англо-советскую декларацию (отсюда родился упоминавшийся выше пакт военной взаимопомощи между обеими странами). Полученное 19 июля послание Сталина являлось ответом на два вышеупомянутых обращения британского премьера.

В этом послании Сталин писал:

«Мне кажется…что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика). Фронт на Севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию…

Еще легче создать фронт на Севере. Здесь потребуются только действия английских морских и воздушных сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы»[188].

Как видим, это был первый официальный демарш Советского правительства с требованием второго фронта на Севере Франции… Сколько их последовало затем, прежде чем столь естественное я разумное советское требование наконец было осуществлено только в 1944 г.!

Послание было расшифровано, я лично в целях большей секретности перевел его на английский язык и сам напечатал на машинке. Потом встал вопрос, как это доставить Черчиллю. Можно было отправить в запечатанном конверте с секретарем нашего посольства. Можно было передать премьеру лично. Я избрал второй путь, ибо хотел видеть непосредственную реакцию Черчилля на послание, а также иметь возможность сразу же дать ответы, если послание вызовет у адресата какие-либо вопросы. Такой метод передачи посланий Сталина я практиковал все время в дальнейшем и не имел оснований раскаиваться. Ниже я расскажу, как полезен для нас оказался принятый мной порядок передачи посланий главы Советского правительства.

19 июля была суббота. В связи с этим Черчилль в тот день находился в Чекерсе — загородной резиденции британских премьер-министров, где они по заведенному обычаю проводят «уикэнд», принимая гостей и обсуждая в более непринужденной обстановке различные государственные дела. Я решил поехать в Чекерс и там передать премьеру из рук в руки послание Сталина.

Чекерс был полон джентльменов и дам, часть которых я знал, а часть которых мне была совершенно незнакома. Черчилль принял меня в своем кабинете и тут же быстро прочитал привезенное мной послание. Потом он пожал плечами и сказал:

— Вполне понимаю мистера Сталина и глубоко ему сочувствую, но, к сожалению, то, чего он просит, сейчас неосуществимо.

И дальше Черчилль стал подробно обосновывать свое заявление. Немцы, по его словам, имеют во Франции 40 дивизий и хорошо укрепленный берег в Ла-Манше, Бельгии и Голландии. Силы Англии, которая более года вела борьбу одна, крайне напряжены и разбросаны: они находятся в метрополии, в Африке, на Среднем Востоке; огромное количество энергии отвлекает битва на море за Атлантику, отчего зависит самая жизнь страны. При таких условиях британское правительство не в состоянии выделить достаточное количество войск, авиации и судов для серьезного вторжения во Францию, тем более, что ночное время сейчас длится не больше пяти-шести часов. А пытаться устроить вторжение с недостаточными средствами, значит идти на верное поражение, которое не принесет пользы ни СССР, ни Англии. Все, что может в настоящее время британское правительство сделать для облегчения положения Советского Союза, это усиление воздушных бомбардировок Германии и организация некоторых морских операций в районе Северной Норвегии ж Шпицбергена. Ему, Черчиллю, очень жаль, что в нынешних условиях на большее Англия неспособна, но приходится считаться с реальностью ситуации.

вернуться

187

«Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», т. I, стр. 121.

вернуться

188

«Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» (далее — «Переписка...»), т. I, M., 1957, стр. 10.

155
{"b":"234219","o":1}