Далее по важности следуют кооперативные учебные заведения. Их развитие поражает. В федерации создано более 100 начальных школ, руководят которыми совместно учителя и родители, и 14 технических колледжей, четыре из которых университетского уровня, специализирующихся на инженерном образовании, бизнесе и менеджменте, социальных программах и педагогике. Кроме того, касса финансирует и обучение молодежи «Мондрагона» в университетах Европы. Научно-конструкторские институты обеспечивают повышение квалификации работников всех уровней и профессий. Созданы при них и специальные курсы для переквалификации сокращаемых работников, чтобы они могли работать в других кооперативах, испытывающих дефицит рабочих рук.

По испанским законам все работники федерации считаются предпринимателями и на них не распространяется система государственного социального и пенсионного страхования. Поэтому «Мондрагону» пришлось создать и мощный кооператив по оказанию социальных услуг своим работникам, при котором затем возникли самостоятельная страховая и пенсионная компании. Советы директоров всех кооперативов второго ряда наполовину состоят из представителей кооперативов первого ряда (производственных), которые их финансируют.

Поначалу все управление и координация проводились Народной рабочей кассой, работавшей под контролем Наблюдательного совета, состоявшего из представителей всех производственных кооперативов федерации. С увеличением численности кооперативов, с появлением кооперативов второго ряда и соответственным усложнением работы кассы в 1985 году был создан Конгресс федерации — фактически ее парламент, формируемый также из представителей кооперативов. Конгресс собирается один-два раза в год и определяет стратегическое развитие федерации в целом. Затем избирает Генеральный совет — правительство федерации. Одна из важнейших задач этого Совета — наблюдение за деятельностью Народной кассы во исполнение стратегических решений Конгресса.

В 1991 году была произведена очередная реконструкция структуры управления федерацией. Был учрежден пост Президента федерации.

Одним из самых выдающихся результатов деятельности «Мондрагона» считается то обстоятельство, что федерация не имеет себе равных в капиталистическом мире по показателю занятости. За 40 с лишним лет существования федерации в Испании произошло несколько экономических спадов, приводивших к резкому росту безработицы, но в «Мондрагоне» ни разу не было выброса безработных, и непрерывно, лишь с разной скоростью, росло число рабочих мест.

Объясняется это беспрецедентное явление рядом причин. Прежде всего, кооперативы «Мондрагона», опираясь на свою Народную кассу, в случае ухудшения конъюнктуры для какой-либо их продукции налаживают выпуск другой, пользующейся спросом продукции. Затем одни кооперативы, как мы уже отмечали, имеют возможность передавать ставших лишними сотрудников на другие предприятия федерации, где ощущается дефицит рабочей силы. При необходимости они имеют и возможность послать своих лишних работников на федеральные курсы переподготовки и повышения квалификации, чтобы затем использовать их у себя в новом качестве или в других кооперативах. Во время переподготовки работники получают 80% от своей последней зарплаты. (Плюс проценты от своей доли в капитале их компании!)

Важной причиной отсутствия безработицы в «Мондрагоне» является и то обстоятельство, что его компании почти не знают банкротств, в то время как в капиталистическом мире это является главным источником безработицы.

В последние годы, после вступления Испании в Общий рынок и начала так называемой глобализации капиталистической экономики, приведшей к дестабилизации внутренних национальных рынков, компании «Мондрагона» вынуждены были увеличить до 10—12% число временных наемных рабочих (от общего числа работников-совладельцев федерации), используя их в качестве буфера при колебаниях спроса: в случае его падения временные работники увольняются. Такое поведение кооперативных компаний, разумеется, вызывает дискуссии как внутри федерации, так и вне ее. Но что тут поделаешь, «Мондрагон» все-таки остается щепкой в капиталистическом море. Однако, к чести федерации, она пытается смягчить проблему временных работников: сейчас они получили специальный статус, дающий им на время работы право на часть прибыли и право голоса при решении всех касающихся их вопросов.

Я еще раз хочу обратить внимание читателя на то, что среди основных теоретиков и практиков «синтезного» уклада нет марксистов. Зато современные марксисты составляют основную массу критиков «Мондрагона», смыкаясь тут, как и положено, с критиками справа, с радикальными антикоммунистами. Марксисты видят в деятельности «Мондрагона» попытку придать капитализму человеческое лицо, а антикоммунисты наоборот — считают мондрагонские кооперативы троянским конем коммунизма!

И те и другие очень любят вспоминать, что в 1974 году в «Мондрагоне» случилась забастовка на самом большом и старейшем предприятии «Улгор». Причиной этой единственной в истории федерации забастовки стало несогласие меньшинства работников кооператива (22%) с новой системой оплаты труда, не выгодной этому меньшинству. Стачка не имела успеха, всех забастовщиков поначалу уволили, но затем предоставили право вернуться, чем они все и воспользовались. Уволили несогласных ввиду того, что они являются совладельцами компании и бастовать не имеют права. Если не согласны с мнением большинства, могут уходить, отделяться, забирая свою долю капитала. Восстановили потому, что уволенные согласились с решением большинства.

Несколько слов о специфических причинах феноменального успеха «Мондрагона». Кроме роли личности Аризмендарриеты, многие западные обозреватели указывают на условия, в которых начала развиваться федерация. Прежде всего, на закрытость страны от внешней конкуренции ввиду изоляции Испании во времена франкистского режима. Ко времени падения этого режима кооперативы «Мондрагона» уже набрали силы, наладили конкурентоспособное производство и смогли выдержать давление западного импорта.

Отсюда важный для нас вывод. Если когда-либо в России начнется «строительство» кооперативного социализма, то отечественная промышленность при переводе ее на кооперативные рельсы в течение какого-то периода должна быть защищена таможенной стеной от конкуренции западной продукции. После августа 98-го одна только девальвация рубля, уменьшившая поток импорта, и то уже позволила отечественным предприятиям увеличить производство. А что касается инвестиций извне, которых так жаждут наши власти, то Россия с ее ресурсными богатствами может обойтись без них, национализировав ресурсы и направив выручку от их экспорта в Народные кассы (Фонды развития) российских регионов в качестве первоначального капитала.

Еще раз хочу остановиться на критике в адрес «Мондрагона» со стороны марксистов. Они утверждают, что в федерации установились чуть ли не авторитарные порядки, и делают вывод о порочности мондрагонской модели. За авторитаризм они выдают здоровую, устоявшуюся дисциплину и сработанность мондрагонских коллективов. Но важно подчеркнуть, что даже если бы утверждения марксистов соответствовали действительности, то они не имели бы никакого отношения к мондрагонской модели как таковой. В федерации более 160 компаний, и внутренние порядки и атмосфера в них, разумеется, неодинаковы. Если какой-либо трудовой коллектив не может или не хочет сохранять демократические порядки, то модель кооператива здесь ни при чем. К примеру, немцы в период Веймарской республики не смогли или не захотели сохранить у себя демократический строй, допустили к власти нацистов, но кто же из нормальных людей возьмется утверждать, что причина тут была в порочности демократии как таковой? Вот и у нас в стране демократия никак не складывается, и виноваты в этом опять же только сами россияне. Как сказано, нечего на зеркало пенять...