(09.03.1890 — 08.11.1986). Член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б) — КПСС с 01.01.1926 г. по 29.06.1957 г. Кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б) с 16.03.1921 г. по 01.01.1925 г. Член Оргбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) с 16.03.1921 г. по 21.12.1930 г. Секретарь ЦК РКП(б) — ВКП(б) с 16.03.1921 г. по 21.12.1930 г. Член ЦК партии в 1921 — 1957 гг. Кандидат в члены ЦК РКП(б) в 1920 — 1921 гг. Член КПСС с 1906 г. по 1962 г. и с 1984 г. по 1986 г.

Родился в слободе Кукарка Нолинского уезда Вятской губернии (ныне г. Советск Кировской области) в семье приказчика. Русский. В 1908 г. окончил Казанское реальное училище. Получил также музыкальное образование. В детстве обучался игре на скрипке. Был певчим в церкви. Цыганка, посмотрев на него, предсказала: «Этот мальчуган будет знаменит на весь мир». В 1910 г. в вологодской ссылке играл в ресторане на мандолине. Сидел во всех тюрьмах Москвы и Петербурга. Участник революции 1905 — 1907 гг. Вел партийную работу в Казани, Вологодской губернии, Петербурге. В марте 1909 г. был взят под стражу за принадлежность к ученической организации эсеров, помещен в Казанскую тюрьму, после чего выслан в Вологодскую губернию на два года под гласный надзор полиции. В 1962 г., когда на него искали компромат, соответствующий документ, обнаруженный в архиве, был направлен в КПК при ЦК КПСС. В 1911 г. поступил на кораблестроительное отделение Петербургского политехнического института, но вскоре был исключен в связи с арестом. Впоследствии перевелся на экономический факультет, дошел до четвертого курса. В 1912 г. секретарь редакции газеты «Правда». Принимал активное участие в работе думской фракции большевиков. В 1913 г. перешел на нелегальное положение, переехал в Москву. По доносу провокатора был арестован и сослан в Иркутскую губернию. Из ссылки бежал в Казань. Осенью 1915 г. перебрался в Петербург. Во время Февральской революции 1917 г. член Русского бюро ЦК РСДРП(б), член исполкома Петроградского Совета, член Военно-революционного комитета. В апреле 1917 г. познакомился с В. И. Лениным. Ораторским талантом не обладал, но его отсутствие компенсировалось усидчивостью и старательностью. Заикался. Был маленького роста, с тонкой шеей и крупной головой. С 1918 г. председатель Совета народного хозяйства Петроградского района Северной коммуны, уполномоченный ЦК РКП(б) и ВЦИК в Поволжье. С 1919 г. председатель Нижегородского губисполкома. В том же году на изданной им брошюре впервые появился псевдоним «Молотов», ставший его фамилией. Из-за острых конфликтов с руководящими работниками Поволжья переведен на Украину. Несколько месяцев пробыл секретарем Донецкого губкома партии. В 1920 — 1921 гг. секретарь ЦК КП(б) Украины. С марта 1921 г. по декабрь 1930 г. секретарь ЦК РКП(б) — ВКП(б), одновременно в 1928 — 1929 гг. первый секретарь Московского городского комитета ВКП(б). В 1922 г., будучи секретарем ЦК по организационным и кадровым вопросам, получил разгромное письмо от В. И. Ленина, возмущенного положением дел на том участке, который он возглавлял: «Написав анкету или листок последней переписи членов РКП, я пришел к твердому убеждению, что дело статистики в ЦК (а, вероятно, и все учетно-распределительное дело) поставлено никуда не годно. Либо статистикой у Вас заведует дурак, либо где-то в этих «отделах» (ежели так называются сии учреждения при ЦК) на важных постах сидят дураки и педанты, а присмотреть Вам, очевидно, некогда. 1. Надо прогнать заведующего Статистическим отделом. 2. Надо перетряхнуть этот и учетно-распределительный отделы основательно. Иначе мы сами («борясь с бюрократизмом»...) плодим под носом у себя позорнейший бюрократизм и глупейший. Власть у ЦеКа громадная. Возможности — гигантские. Распределяем 200 — 400 тысяч партработников, а через [них] тысячи и тысячи беспартийных. И это гигантское коммунистическое дело вдрызг изгажено тупым бюрократизмом!» (ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 2. М., 1962. С. 351). Это письмо впервые было обнародовано на ХХII съезде КПСС (октябрь 1961 г.) главным редактором газеты «Правда» П. А. Сатюковым, в угоду Н. С. Хрущеву, пытавшемуся умалить значение личности В. М. Молотова. С той же целью оратор огласил резолюцию нижегородской партийной конференции, проходившей в июле 1920 г., о вынесении порицания В. М. Молотову. По словам П. А. Сатюкова, этот документ характеризует В. М. Молотова как человека, склонного к групповщине, демагогии, интригам. Был последовательным сторонником И. В. Сталина, активно участвовал в борьбе против троцкистской, зиновьевской и «объединенной» оппозиций. В 1928 — 1930 гг. без колебаний поддержал И. В. Сталина в борьбе с «правым уклоном». Один из восьми высших руководителей страны, обращавшихся к И. В. Сталину на «ты». Часто называл Коба, по его партийной кличке. В декабре 1930 г. — мае 1941 г. Председатель СНК и СТО (до ноября 1937 г.) СССР. Сменил на этом посту А. И. Рыкова. Первое время подписывал постановления Совнаркома: Молотов (Скрябин). Острословы тут же отреагировали: подписывается двумя фамилиями, как Ленин. После этого скобки снял. Одновременно в мае 1939 г. — марте 1949 г. нарком (министр) иностранных дел СССР. Став наркомом, провел массовую чистку аппарата, заменил на ключевых постах почти целое поколение советских дипломатов дореволюционной, интеллигентской формации, подобранное его предшественником М. М. Литвиновым. Новый «молотовский призыв» пришел в дипломатию из рядов партийных и советских работников, технической интеллигенции. В докладе на торжественном собрании, посвященном 20-летию Октябрьской революции, впервые выдвинул тезис о морально-политическом единстве советского народа. По оценке А. И. Микояна, как глава правительства был негибким, неоперативным, любил длительные совещания, где сам мало говорил, наверное, потому, что заикался, и это его угнетало, но любил всех выслушивать. По другим воспоминаниям, отличался невероятной работоспособностью, за что получил кличку «каменная задница». В любой ситуации сохранял спокойствие и невозмутимость. Когда был чем-то недоволен, часто снимал и надевал на нос пенсне. У него было крупное, заурядное, какое-то безмятежное и неодушевленное лицо среднего бюрократа, внимательного, но равнодушного. По словам А. И. Микояна, В. М. Молотову был свойственен шовинизм. На февральско-мартовском Пленуме 1937 г. выступил с докладом, изданным отдельной брошюрой под названием «Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецких троцкистских агентов». Был инициатором многих арестов в Совнаркоме СССР: из 28 членов правительства в начале 1938 г. осталось только восемь. Ему приписывают предложение судить и наказывать списками. Был человеком не только жестким, но и жестоким. Когда отчитывал кого-нибудь, голос приобретал неприятную металлическую тональность. Обладал уникальной способностью засыпать, как только голова прикасалась к подушке. Педант во всем, включая то, с какой стороны следует скреплять бумаги скрепками. Писал четко, ясно, немногословно. Не терпел выспренности и краснобайства. С подчиненными бывал груб и резок, хотя по-своему справедлив. Ненавидел подхалимство. Сотрудники звали его Вэ Эм. Был коренастым, плотного телосложения. Боялся собак, в семилетнем возрасте был ими покусан.  23.08.1939 г. от имени СССР подписал Советско-германский пакт о ненападении («пакт Молотова — Риббентропа»), 28.09.1939 г. «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией». В связи с 50-летием со дня рождения в 1940 г. город Нолинск был переименован в Молотовск, город Пермь — в Молотов. На карте СССР были три Молотовска, два Молотовабада, мыс Молотова, пик Молотова. Пионерский лагерь «Артек» носил его имя. Был крейсер «Молотов». С 06.05. 1941 г. по август 1942 г. заместитель Председателя СНК СССР, с августа 1942 г. по март 1946 г. первый заместитель Председателя СНК СССР. 22.06.1941 г. в 12 часов дня выступил по радио с обращением к советским гражданам от имени ВКП(б) и Советского правительства о нападении Германии на СССР. Речь заканчивалась ставшими крылатыми словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». С 23.06.1941 г. член Ставки Верховного Командования Вооруженными Силами СССР, с 08.08.1941 г. член Ставки Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР, с 30.07.1941 г. по 04.09.1945 г. заместитель председателя Государственного комитета обороны СССР (ГКО). В ГКО отвечал за дипломатические вопросы. Три раза выезжал на фронт. В первые недели войны подписал постановление ГКО о выпуске бутылок с зажигательной смесью для уничтожения танков, которые называли на Западе «коктейлем Молотова». В июле 1941 г. по поручению Советского правительства в Москве подписал Соглашение о совместных действиях Правительства СССР и Правительства Великобритании в войне против Германии, в мае 1942 г. вылетал в Лондон для оформления англо-советского военного союза в войне против Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны, выезжал в Вашингтон для встречи с президентом США Ф. Рузвельтом. С августа 1943 г. председатель Комитета СНК СССР по восстановлению народного хозяйства в районах, освобожденных от немецких оккупантов. Участвовал в работе Тегеранской 1943 г., Ялтинской и Потсдамской 1945 г. конференциях глав стран антигитлеровской коалиции. С марта 1946 г. заместитель Председателя Совета Министров СССР и министр иностранных дел СССР. Одновременно с 30.05.1947 г. председатель Комитета информации при Совете Министров СССР, объединявшего в себе военную и политическую разведки. 03.03.1949 г. освобожден от должности главы МИД и председателя Комитета информации с сохранением должности заместителя Председателя Совета Министров СССР и заменен А. Я. Вышинским. Охлаждение со стороны И. В. Сталина объясняют арестом в 1948 г. жены В. М. Молотова П. С. Жемчужиной. Получал все меньше от него поручений, а вскоре прекратились приглашения на дачу, где во время обедов и ужинов решались важные государственные дела. Тем не менее открывал краткой вступительной речью последний при жизни И. В. Сталина ХIХ съезд партии (октябрь 1952 г.). Был избран в состав ЦК и в расширенный Президиум (вместо Политбюро) ЦК КПСС, но, как и А. И. Микоян, в состав Бюро Президиума не попал. Подвергся резкой критике со стороны И. В. Сталина на организационном Пленуме ЦК 16.10.1952 г., что дало повод смотреть на него, как на обреченного человека. И. В. Сталин сказал, что В. М. Молотов ведет неправильную политику в отношении западных империалистических стран — Америки и Англии. На переговорах с ними он нарушал линию Политбюро и шел на уступки, подпадая под давление со стороны этих стран: «Молотов и Микоян, оба побывавшие в Америке, вернулись оттуда под большим впечатлением о мощи американской экономики. Я знаю, что и Молотов и Микоян — оба храбрые люди, но они, видимо, здесь испугались подавляющей силы, какую они видели в Америке. Факт, что Молотов и Микоян за спиной Политбюро послали директиву нашему послу в Вашингтоне с серьезными уступками американцам в предстоящих переговорах. В этом деле участвовал и Лозовский, который, как известно, разоблачен как предатель и враг народа» (Микоян А. И. Так было. М., 1999. С. 574). Стенограмма этого выступления И. В. Сталина и оправдательных слов В. М. Молотова и А. И. Микояна не велась. Из мемуаров А. И. Микояна следует, что И. В. Сталин критиковал В. М. Молотова и за неправильную линию во внутренней политике: «Он отражает линию правого уклона, не согласен с политикой нашей партии. Доказательством тому служит тот факт, что Молотов внес официальное предложение в Политбюро о резком повышении заготовительных цен на хлеб, то есть то, что предлагалось в свое время Рыковым и Фрумкиным. Ему в этом деле помогал Микоян, он подготавливал для Молотова материалы в обоснование необходимости принятия такого предложения. Вот по этим соображениям, поскольку эти товарищи расходятся в крупных вопросах внешней и внутренней политики с партией, они не будут введены в Бюро Президиума» (Там же). В зале стояла мертвая тишина. В. М. Молотов поднял руку и попросил слова. Он сказал: как во внешней, так и во внутренней политике целиком согласен с И. В. Сталиным, раньше был согласен и теперь согласен с линией ЦК. Не стал опровергать конкретные обвинения, которые были ему предъявлены. И. В. Сталин выделил три его политические ошибки: «Молотов — преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под «шартрезом» на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком основании потребовалось давать такое согласие? Разве не ясно, что буржуазия — наш классовый враг и распространять буржуазную печать среди советских людей — это, кроме вреда, ничего не принесет. Такой неверный шаг, если его допустить, будет оказывать вредное, отрицательное влияние на умы и мировоззрение советских людей, приведет к ослаблению нашей, коммунистической идеологии и усилению идеологии буржуазной. Это первая политическая ошибка товарища Молотова» (Липартелиани Г. Л. Сталин великий. СПб., 2001. С. 590 — 591). Второй политической ошибкой своего недавнего соратника И. В. Сталин назвал его предложение «передать Крым евреям»: «Это грубая ошибка товарища Молотова. Для чего это ему потребовалось? Как это можно было допустить? На каком основании товарищ Молотов высказал такое предложение? У нас есть еврейская автономия. Разве этого недостаточно? Пусть развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш советский Крым. Это вторая политическая ошибка товарища Молотова. Товарищ Молотов неправильно ведет себя как член Политбюро. И мы категорически отклоняем его надуманные предложения» (Там же. С. 591). Третья политическая ошибка, о которой сказал выступающий, повергла в шок участников Пленума: «Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному политическому вопросу, как это становится известным товарищу Жемчужиной. Получается, будто какая-то невидимая нить соединяет Политбюро с супругой Молотова Жемчужиной и ее друзьями. А ее окружают друзья, которым нельзя доверять. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо» (Там же). В. М. Молотов с разрешения И. В. Сталина вышел к трибуне и сказал в свое оправдание, что признает свои ошибки и заверяет: он был и остается верным учеником Сталина. «Чепуха! — прервал его И. В. Сталин. — Нет у меня никаких учеников. Все мы ученики великого Ленина». 21.12.1952 г. В. М. Молотов долго обсуждал с А. И. Микояном, следует ли им ехать на дачу И. В. Сталина по случаю дня его рождения. Решили ехать, поскольку неучастие в традиционном застолье могло быть расценено превратно. И. В. Сталин принял их, как и других гостей, радушно, но потом, по словам А. И. Микояна, им передали, что хозяин был недоволен и сказал: «Он вам больше не товарищ и не хочет, чтобы вы к нему приходили». Впервые за 30 лет совместной работы В. М. Молотов не поехал к И. В. Сталину встречать новый, 1953 год. По воспоминаниям А. И. Микояна, за две-три недели до смерти И. В. Сталин говорил, что намеревается провести на ближайшем Пленуме ЦК КПСС решение о выводе его и В. М. Молотова из состава Президиума ЦК и из членов ЦК. Им не было предложено участвовать в попарном дежурстве членов Президиума ЦК у постели разбитого инсультом вождя в начале марта 1953 г. При формировании нового состава правительства В. М. Молотов был возвращен на пост министра иностранных дел СССР. В день смерти И. В. Сталина 05.03.1953 г. утвержден членом Президиума ЦК КПСС, первым заместителем Председателя Совета Министров СССР и министром иностранных дел СССР. 09.03.1953 г. выступал вместе с Г. М. Маленковым и Л. П. Берией на траурном митинге во время похорон И. В. Сталина. В июне 1953 г. поддержал Н. С. Хрущева и Г. М. Маленкова, обсуждавших конфиденциально с членами высшего руководства вопрос об аресте Л. П. Берии. Через два года выступил на стороне Н. С. Хрущева против Г. М. Маленкова, в результате чего тот был снят с поста Председателя Совета Министров СССР, а на его место назначен Н. А. Булганин. Вскоре разладились отношения с Н. С. Хрущевым. Публично утверждал, что в СССР построены лишь «основы социалистического общества», а не само социалистическое общество, как считал Н. С. Хрущев. Под его нажимом опубликовал в журнале «Коммунист» (1955, № 14) заявление с признанием своих ошибок по этому теоретическому вопросу: «Я признаю эту формулировку теоретически ошибочной и политически вредной... Политическая вредность этой формулировки состоит в том, что она вносит путаницу в идеологические вопросы и противоречит решениям партии по вопросам построения социалистического общества в СССР, ставит под сомнение наличие уже построенного в основном социалистического общества в нашей стране». Отрицал возможность осуществления лозунга, выдвинутого Н. С. Хрущевым, догнать в ближайшие годы США по уровню производства мяса, масла и молока на душу населения. 08.02.1956 г. на заседании Президиума ЦК, обсуждавшем накануне открытия ХХ съезда КПСС доклад комиссии П. Н. Поспелова о сталинских репрессиях, настаивал на позитивной характеристике И. В. Сталина: «Тридцать лет партия жила и работала под руководством Сталина, осуществила индустриализацию страны, одержала победу в войне и вышла после ее окончания великой державой». Неодобрительно отнесся к закрытому докладу Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС (февраль 1956 г.) «О культе личности и его последствиях». В марте 1956 г. в Тбилиси во время массовых демонстраций, направленных против решений ХХ съезда и лично против Н. С. Хрущева и Н. А. Булганина, несли лозунги «Молотова — во главе КПСС». Летом 1956 г. освобожден от должности министра иностранных дел. В ноябре 1956 г. — июне 1957 г. министр государственного контроля СССР. В июне 1957 г. на четырехдневном заседании Президиума ЦК КПСС голосовал в числе семи членов Президиума ЦК за освобождение Н. С. Хрущева от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, за что был причислен им к «антипартийной группе». Старая сталинская гвардия рассматривала его в качестве кандидата на пост лидера партии. На июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС потерпел поражение: даже сторонники проголосовали за принятие постановления, осуждавшего его деятельность. На этом Пленуме был выведен из состава Президиума и исключен из ЦК КПСС. Председательствовавший на 29.06.1957 г. М. А. Суслов предложил покинуть заседание. В отличие от других членов «антипартийной группы», не каялся и не унижался на Пленуме. «Ноги на стол тов. Хрущев положил», — так отозвался о победившем сопернике. Лишенный всех партийных и государственных постов, летом 1957 г. был назначен послом СССР в Монгольской Народной Республике. 18.04.1960 г. прислал в редакцию журнала «Коммунист» статью, посвященную 90-летию со дня рождения В. И. Ленина. Называлась статья «О Владимире Ильиче Ленине». Редакция статью не напечатала. По словам секретаря ЦК КПСС Л. Ф. Ильичева, приведшего этот пример на ХХII съезде КПСС (октябрь 1961 г.), в статье искаженно описывались трудности 1921 г., вызванные иностранной интервенцией и Гражданской войной. Статья ревизовала положения ХХ съезда по вопросам международной жизни. В. М. Молотов писал, что сильнейший удар по мировому империализму нанесла Февральская революция, а не Октябрьская, как считала официальная идеология. В вину автору статьи было поставлено и то, что он ничего не сказал в осуждение своей роли как главы антипартийной фракционной группы, разгромленной на июньском Пленуме 1957 г. В 1960 — 1962 гг. представитель СССР в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ) в Вене. Как дипломат удостоился самых высоких оценок убежденного антикоммуниста государственного секретаря США Дж. Даллеса: «Молотов показал себя во всем блеске. Он применял свои приемы, различные в каждом случае, с исключительным мастерством. Наблюдая в действии всех великих мировых государственных деятелей нашего века, начиная с участников Гаагской мирной конференции 1907 года, я никогда не встречал такого высокого дипломатического мастерства, какое проявил Молотов». Иностранных языков не знал. Накануне открытия ХХII съезда КПСС (октябрь 1961 г.) прислал в ЦК письмо с подробным критическим разбором проекта Программы КПСС, которая должна быть принята на съезде. Считал, что проект Программы не имел увязки коммунистического строительства в СССР с перспективами революционной борьбы рабочего класса в странах капитала, с перспективами социалистической революции в международном масштабе. Утверждал, что это ошибочный и ревизионистский документ. Оценивая письмо на съезде, главный редактор газеты «Правда» П. А. Сатюков назвал его клеветническим, позорным: «Он порвал с партией, порвал с ленинизмом». На ХХII съезде КПСС (октябрь 1961 г.) председателем КПК при ЦК КПСС Н. М. Шверником был назван «теоретиком», обосновавшим необходимость усиления борьбы с так называемыми «врагами народа», лично участвовавшим в осуществлении массовых репрессий: «Документы показывают, что именно при Молотове был заведен такой противозаконный метод, как осуждение людей по спискам. Молотов хорошо знал, что это является нарушением закона. Однако, превышая свои права, он единолично распоряжался судьбами людей, подвергнутых аресту. Среди тех, кто был репрессирован с санкции Молотова, много старых коммунистов, видных руководящих работников, известных деятелей науки и культуры. Теперь они полностью реабилитированы» (ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 2. М., 1962. С. 216). Н. М. Шверник привел один из примеров бесчеловечного отношения В. М. Молотова к судьбам людей. В 1937 г. к нему как к Председателю Совнаркома обратился один из профессоров, работавших в Наркоминделе. Он писал о том, что его отец арестован, очевидно, по недоразумению, и просил вмешаться в судьбу отца. В. М. Молотов написал резолюцию: «Ежову. Разве этот профессор все еще в Наркоминделе, а не в НКВД?» После этого автор письма был незаконно арестован. В быту В. М. Молотов был неприхотлив, ограничивался самыми простыми кушаньями. За завтраком ел только кашу. С 1962 г. персональный пенсионер союзного значения. В феврале 1962 г. решением бюро Свердловского райкома КПСС г. Москвы был исключен из партии за антипартийную фракционную деятельность, активное участие в массовых репрессиях. Обращался к каждому новому генсеку с просьбой о восстановлении, считал, что с ним поступили неправильно, что его ответственность за уничтожение руководящих кадров нельзя преувеличивать, что он не более ответственен за это, чем другие. Восстановлен в КПСС 28.05.1984 г. по решению К. У. Черненко, который лично вручил ему в Кремле партбилет. 06.06.1984 г. был принят К. У. Черненко в связи с восстановлением в партии. О. А. Захаров, секретарь К. У. Черненко, так описал эту встречу: «Войдя в приемную, Молотов поздоровался со всеми. Левая рука его постоянно тряслась. Был он опрятно одет, чисто выбрит, на голове соломенная шляпа. Положив шляпу на столик, стоявший в углу приемной, Молотов вошел в кабинет генсека, который с ходу спросил его: ‘‘Ну, как ты живешь?’’ Дверь закрылась, и мы больше ничего не слышали. Минут через десять-пятнадцать Молотов вышел из кабинета, посмотрел на нас возбужденным взглядом и произнес: ‘‘В партии восстановили’’. Мы все поздравили его и пожелали крепкого здоровья. Он был очень взволнован и даже немного растерян. Попрощавшись с нами, вышел из приемной и тут же, буквально через одну-две минуты вернулся. ’’Забыл шляпу’’, — произнес Молотов. Партийный стаж ему был восстановлен с 1906 года» (Гласность. 14.01.1993). Последние годы жил в подмосковном дачном поселке Жуковка-2. Избирался членом ЦИК СССР 1 — 7-го созывов, депутатом Верховного Совета СССР 1 — 4-го созывов. Герой Социалистического Труда (1943). Звание получил «за особые заслуги в области усиления производства танков в трудных условиях военного времени». Награжден четырьмя орденами Ленина. Почетный академик АН СССР в 1946 — 1959 гг. Скончался от воспаления легких в Центральной клинической больнице. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.