– Мне страшно об этом даже думать, ваша светлость, но видимо, конечная цель Ордена Чистоты – захват власти во всех Вольных Землях, – осторожно сказал Кранц.

– И наша задача – помешать им! – произнес Нурс, решительно поднимаясь с места.

– Совершенно верно, Ваша Светлость, но самое главное в сложившейся ситуации – не наломать дров, – с плохо скрываемым беспокойством, посмотрел на него Кранц.

– Кранц, ты так спокоен, оттого что не знаешь того, что знаю я! – сурово посмотрел на него Нурс. – Известно ли тебе, как именовался в древности Золотой город?

– Нет, ваша светлость, – покачал головой Кранц.

– Да будет тебе известно, что имя ему было – Анцатор и, в нем жили те самые негматационы, о которых говорится в этой рукописи! – зло ответил Нурс. – Потом они естественным порядком вымерли, а на смену им пришли люди. То бишь, мы с вами!

– Мне отчего-то кажется, что наш Мозгоклюй появился именно из той самой соты с личинкой каменной пчелы, – внезапно севшим голосом, произнес Вовик. – Которая была в посылке этих древних уродов из Черного города.

– А меня больше беспокоит спящий Каменный Улей, что упоминается в рукописи и что произойдет, если он все-таки проснется? – задал вопрос Нурс.

– Я так понимаю, что это будет означать – конец света, – натянуто улыбнулся Кранц и беспомощно развел руками.

Посреди ночи Вовик разбудил Кранц:

– Быстро вставай, и одевайся! А я, пока пойду, разбужу Циссу!

– Да что за срочность такая? – искренне возмутился Вовик. – Что, нельзя было подождать до утра?

– Кажется, нашелся настоящий Мозгоклюй-эксикатор, или как там его, будь он неладен! – бросил через плечо Кранц, выходя из комнаты.

Сонное состояние Вовика словно ветром сдуло. Да что же такое творится, в самом деле? Едва успели, вчера обнаружить этот чертов свиток с древними письменами, как события начали развиваться со скоростью схода снежной лавины. Неужели зловещее пророчество Трипода начинает исполняться?

Внизу, возле таверны, Кранца с его командой ждала походная карета герцога Нурса, с герцогскими вензелями на дверцах, запряженная четверкой лошадей. Возле транспорта переминался с ноги на ногу, маленький чрезвычайно худой монах, нетерпеливо теребя жидкую, седую бороденку.

– Господин, лекарь! Ну, сколько же можно вас ждать? – с ходу напустился он на Кранца. – Я же просил вас поторпиться! И это не моя прихоть – сам герцог Нурс велел, как можно скорее, доставить вас к месту происшествия.

Кранц проигнорировав истерические нотки в голосе монаха, степенно погрузился в карету. Вовик с Циссой влезли вслед за ним и устроились на мягких сиденьях, обитых толстой кожей. После этого ночное путешествие началось.

Дорогу, сидящему на облучке вознице, освещала пара факелов закрепленных в специальных держателях, расположенных на передней части крыши кареты. Эти примитивные устройства коптили неимоверно, отчего создавалось впечатление, что пассажиры едут на допотопном паровозе. Но, в отличие, от паровоза, движущегося по рельсам, и не подверженному тряске, карета громыхала и подпрыгивала на многочисленных ухабах и рытвинах. И Вовик уже пару раз, весьма чувствительно, приложился головой о крышу тряской повозки.

Потирая ушибленную макушку, он недовольно проворчал:

– Средневековье! Видимо, ваша цивилизация, Кранц, еще не доперла до такого понятия, как рессора и подвески!

Лекарь сердито посмотрел на ученика и продолжил оживленную беседу с козлобородым монахом. Выяснилось, что Ксилтр, так звали монаха, был ключником в одном из монастырей святого Юкера.

Орден вышеупомянутого святого переживал не самые лучшие времена. Юкериане терпели большую нужду и были на грани роспуска. На этом, кстати, упорно настаивал Его Святейшество Магистр Ордена Чистоты, который на каждом Вселенском соборе, с завидным постоянством, твердил о том, что учение святого Юкера является вредоносной ересью.

Позиция Магистра была ясна и понятна, тем более что он и не особо ее скрывал. Юкериане были для него этаким шилом в заду. Но глава чистоплюев предпочитал именовать их более дипломатично – клином, вбиваемым приспешниками святого Юкера, между религиями. Орден Чистоты медленно, но верно прибирал в свое лоно, храмы, монастыри и прихожан других конфессий. Кого подкупом, кого угрозами, а по большей части сфабриковав облыжные доносы, в нечистых занятиях колдовством, после скорого суда, отправляли на всеочищающий костер.

Монастырь, к которому принадлежал ключник Ксилтр, был расположен всего в нескольких часах езды от Золтого города. Именно к нему, по приказу герцога Нурса, сейчас и направлялся Кранц с Вовиком и Циссой.

Данный монастырь был знаменит тем, что находился возле входа в гигантскую многокилометровую пещеру, именуемой Юкеровой. Юкериане всячески поощряли легенду, которая гласила, что именно в этой пещере их святому, было дано откровение, неким божеством, которое впоследствии наставило его на путь истины. Там же покоились и мощи святого, захороненные глубоко в недрах пещеры.

На сохранившихся прижизненных изображениях, Юкера обычно изображали полнокровным, бородатым старцем. Некоторым диссонансом, с его крайне благочестивым выражением лица, выглядел перебитый нос и сабельный шрам, пересекающий всю левую щеку по вертикали. До своего обращения на путь истинный, святой был ландскнехтом, что само собой подразумевало довольно беспокойный образ жизни. Участие в многочисленных военных компаниях и разграбление, взятых приступом, городов не могло не оставить следа на его весьма колоритной внешности.

Злые языки, поговаривали, что уже, будучи святым, Юкер так и не бросил своих прежних привычек и оставался подвержен греху чревоугодия, винопития и прелюбодеяния. Дожив до весьма преклонного возраста, Юкер тихо и мирно ушел из жизни, во время бурного соития с одной из своих многочисленных последовательниц.

К слову сказать, согласно учению святого, все, что было создано на земле богами, не являлось ни плохим, ни хорошим. В равной степени имело право на существование и добро, и зло. Они изящно дополняли друг друга, взаимопроникая и нейтрализуя излишние проявления друг друга, в мире,. Надо ли говорить, что подобное, более чем терпимое, отношение ко всякого рода злодействам позволяло Ордену Юкера собирать весьма внушительную паству среди всякого рода отбросов общества и даже откровенных злодеев.

Многочисленные группы паломников стекались к пещере, чтобы приобщиться к таинствам и святым останкам Юкера. Дабы он своей святостью помог им в их нелегком и неблагодарном труде. В самом деле, с каждым годом становилось все труднее и небезопаснее срезать кошельки у зазевавшихся горожан, забираться в их дома, насиловать их жен и дочерей, а также заниматься разбоем, убийствами и проституцией.

Вот и теперь, не далее, как вчера, издалека прибыла группа паломников, чтобы поклониться святым мощам и обрести благодать. Помолившись в монастыре и принеся щедрые подношения, благочестивые паломники отправилась в Юкерову пещеру. Эту одухотворенную процессию, как обычно возглавили трое монахов, и далее все шло, по тщательно установленному и неизменному регламенту, выработанному Орденом Юкериан, в течение многих столетий.

Но когда, к вечерней молитве, паломники не возвратились в монастырь, настоятель не на шутку встревожился. Он отправил в пещеру ключника Ксилтра с двумя крепкими послушниками, в недавнем прошлом, бывшими разбойниками, промышлявшими грабежом на больших дорогах.

Каков же был ужас, прибывших к пещере запыхавшихся служителей святого Юкера, когда они увидели, что там разыгралось страшное побоище. Из более чем тридцати с лишним паломников в живых не осталось никого. Все были убиты самым жестоким и непостижимым для человеческого разума способом. И что самое страшное у каждого из них был извлечен мозг, через большую круглую дыру, проделанную посередине лба.

Впрочем, к тому времени, когда Ксилтр поведал эту ужасную историю, карета уже подъехала к воротам монастыря, которые были распахнуты настежь. Наскоро поприветствовав настоятеля, Кранц заявил, что хотел бы немедля отсмотреть место происшествия. Тот сообщил ему, что туда совсем недавно проследовал конный отряд рыцарей Ордена Чистоты. Также настоятель посетовал, на то, что для чистоплюев нет ничего святого – даже не спешившись, прямо на конях, грохочущих по камням грязными копытами, всадники двинулись к святому месту.