– Теперь можешь бежать, туда куда просился, – милостиво разрешил он Вовику. – Итак, удар неприятеля не обязательно парировать мечом, если от него можно уклониться!

Вскоре Вовик вернулся, и активно включился в процесс изучения хитроумной науки рубки на мечах. При всей своей неприязни к сержанту, он должен был признать, что этот седоусый привереда ни одного слова не говорит впустую. Чувствовалось, что за той легкостью, с которой Топрик показывает хитрые приемы мечом, стоит богатейший личный опыт. И Вовик мало-помалу начал проникаться уважением к старому сержанту. Одно то, что тот ухитрился дожить до седых волос, при его крайне рискованном ремесле, говорило о том, что он большой мастер и у него есть чему поучиться.

Так в ежедневных упражнениях с мечом и щитом новобранцы провели около недели. Методику преподавания Топриком искусства боя на мечах, говоря современным языком, можно было охарактеризовать, как "полное погружение обучающегося в предмет, вплоть до утопления". Вовику временами начинало казаться, что меч является продолжением его руки. Если в самом начале обучения эта тяжелая и неудобная железяка казалась ему если не бесполезной то уж точно малоэффективной, теперь он знал, что в умелых руках меч становится грозным оружием. И с его помощью можно натворить немало славных и страшных дел.

То же самое относилось и к щиту. Выяснилось, что им можно не только закрываться, но и при случае активно атаковать противника, нанося внезапные рубящие удары острым ребром в лицо. А самым писком считалось умение неожиданно швырнуть щит в противника, сбить его с ног, молниеносно поразить мечом и успеть подобрать щит до начала схватки с очередным противником. Правда Топрик подчеркивал, что в такие "игры" можно "играть" только с неумелым и неопытным противником. И ни в коем случае не при массовом побоище, когда стенка на стенку рубится по сто с лишним человек.

Ежедневные многочасовые занятия так выматывали молодых мечников, что вечером едва опустившись на жесткие соломенные тюфяки, он сразу же засыпали. И вот однажды ночью, под самое утро, когда сон самый крепкий и сладкий, казармы внезапно подняли по тревоге.

На плацу протяжно ревела медная труба, сзывая всех на построение. Гремя амуницией, на плац выбегали воины и выстраивались в ряды, на ходу поправляя оружие и обмундирование. Перед строем воинов нервно прохаживался командир гарнизона воевода Гатлинг. Поговаривали, что он был незконорожденным братом герцога.

Гатлинг поднял руку, призывая войско к тишине, и громовым голосом произнес:

– Мои воины! Войска герцога Муравского вероломно осадили наш славный город!

Тревожное сообщения произвело на выстроившихся, на плацу людей гнетущее впечатление. Вовик проявив несвойственное ему благоразумие, никогда не обсуждал эту тему ни с кем из своего отряда, но и без этого ему стало понятно, что войска Муравского герцога по численности превышают армию герцога Бульдожского. Видимо об этом также хорошо было известно и остальным воинам гарнизона.

Тревожные мысли Вовика были прерваны воеводой Гатлингом, который, тем временем, продолжил свою прочувственную речь:

– Воины от вашего мужества зависит, выстоит наш любимый город или падет под натиском орд Муравского сброда! Все, как один, на стены, враг с минуты на минуту начнет штурм! Промедление может иметь страшные последствия! Вперед!

Гарнизон, насчитывающий около трех тысяч человек, гремя доспехами и бряцая оружием, решительно двинулся по предрассветным улицам города в сторону городских стен. Войско растянулось на многие сотни метров. Разбуженные шумом горожане испуганно выглядывали в окна. В основном это были женщины и дети. Все мужчины города от мала до велика, которые могли держать оружие были призваны в ополчение и поспешно стягивались в сторону городских стен, чтобы принять участие в обороне родного города.

Отряд Вовика под предводительством сержанта Топрика уже достиг участка стены, закрепленного за ними. Воины торопливо карабкались вверх по ступеням каменной лестницы, освещенной нещадно чадящими факелами, вставленными в углубления стены.

Когда Вовик вместе с остальными поднялся наверх, он первым делом шагнул к зубчатому парапету, выходящему на наружную сторону стен. То, что он там увидел, заставило его сердце екнуть и испуганно замереть на несколько секунд, чтобы потом стремительно пуститься вскачь. Все поля, примыкающие к стенам города, были сплошь покрыты огнями неприятельских факелов. Их было так много, что казалось, будто ночное небо со всеми своими звездами рухнуло на землю.

Укрывшись за массивными каменными зубцами на вершине стены, защитники осажденного города, напряженно ждали дальнейшего развития событий. Уже рассвело, наступило утро, а неприятель все еще не предпринимал никаких действий. Единственно, что он сделал так это взял Трехпалый город по всему периметру в плотное кольцо.

– Почему они не начинают штурм? – заикаясь от волнения, спросил Вовик сержанта Топрика.

– Очевидно, ждут, пока подтянутся отставшие по дороге осадные орудия, – недовольно покосился на него тот. – Герцог Муравский хоть и сволочь изрядная, но не дурак и напрасно своих людей гробить не будет. Поэтому сначала он постарается хорошенько обработать крепостные стены при помощи орудий.

Между тем, противник, словно услышав его слова, дал первый залп из уже выдвинутых на позиции катапульт. С пугающим ревом в воздух взмыли огромные камни и, описав высокую дугу, с грохотом обрушились на крепостные стены. При этом примерно половина снарядов были израсходованы впустую.

– Мазилы! – радостно завопил один из молодых солдат. – Понабирали всякого сброда, который не умеет толком обращаться с орудиями!

– Остынь! – недобро глянул на него Топрик, присаживаясь на корточки и прижимаясь спиной, к неровной каменной кладке. – Это они пока еще только пристреливаются, настраивают катапульты. Самая задница начнется, когда пристреляются и начнут гвоздить каменные ядра в одну точку. Если повезет им, и не повезет нам, то какая-нибудь стена может не выдержать и дать трещину. Этим разбойникам останется только расширить ее до пролома, через который они смогут беспрепятственно пройти в город.

– Но мы, же не дадим им этого сделать? – испуганно спросил какой-то мечник.

– У нас другая задача, – покачал головой сержант. – Видишь тех молодцов, что налегке бегут в нашу сторону с длинными лестницами? Наша задача встречать всех непрошенных гостей, что вздумают взобраться к нам на стену. А ну поберегись, закрыться щитами!

В это время раздался свист множества стрел и на крепостную стену обрушился настоящий смертоносный дождь. Большая часть стрел просвистела впустую, но некоторые из них, судя по раздавшимся вскрикам и стонам, все же нашли свою добычу. Тем временем лучники неприятеля уже дали следующий залп, прикрывая своих воинов бегущих со штурмовыми лестницами к стенам. На этот раз стрелы выпущенные навесом взлетели, высок вверх и обрушились на защитников города практически вертикально. Эта тактика полностью оправдала себя, так как не позволяла воинам, бывшим на крепостных стенах поднять головы.

Тем временем, заговорили молчавшие до сих пор крепостные арбалеты. Расположенные в небольших башенках они были практически неуязвимы для атакующих, так как стрельба велась через узкие горизонтальные бойницы. Огромные тупые стрелы с жутким воем срывались с гигантских луков, закрепленных на массивных станинах. Практически ни одна стрела арбалетчиков не пропала даром. Благодаря стационарному крепежу стеновых арбалетов, стрелки уже давным-давно пристреляли свои убийственные аппараты. Все квадраты, располагавшегося перед ними поля, были им хорошо знакомы и тщательно изучены. Точно также как и траектории полета стрел с учетом скорости ветра и угла, под которым следовало производить выстрел для того чтобы безошибочно поразить цели, находящиеся в этих квадратах.

Волонтеры противника, бегущие со штурмовыми лестницами сбитые арбалетными стрелами, катились по земле, словно подстреленные зайцы, задолго до того как им удавалось достичь стен. Арбалетчики, соревнуясь друг с другом в мастерстве, ухитрились перешибить стрелами несколько лестниц пополам, приведя их в полную негодность.