– Какие вы можете предоставить свидетельства, что ваши воины не причастны к этим трем смертям? – нетерпеливо перебил его Санислас, которому все это уже порядком наскучило.

Топрик быстро взглянул на своего капитана.

Тот надув щеки шумно выпустил воздух:

– Нет, это сделали не наши люди!

– И почему же, если не секрет? – быстро задал вопрос Кранц.

– Слишком хлопотно, мы действуем гораздо проще, – пожал плечами Жопрей. – Насколько я смог понять, эти трое были часовыми? Мы предпочитаем подкрадываться сзади, а не спереди, после чего режем глотку острым кривым ножом. От уха до уха.

– Неужели ты думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову, лживый негодяй? – взревел взбешенный Садислас. – Это ваши трусливые ублюдки, под покровом ночи, пробили головы нашим солдатам! Единственное чего я никак не возьму в толк – зачем при этом надо было извлекать мозги?

– Что-о -о?! – Жопрей, Топрик и Вовик, словно по команде недоверчиво уставились на Садисласа.

– Я уверен, что они здесь не причем, – решительно покачал головой Кранц и посмотрел прямо в глаза барону. – Я присутствовал при множестве допросов и знаю, когда люди говорят правду, а когда лгут.

– А ты уверен, лекарь? – недоверчиво воззрился на него Садислас. – Я бы на всякий случай велел палачам разжечь огонь!

– Пытать посланников – это верх низости! – воскликнул возмущенный до глубины души Жопрей.

– Ваша голова забита всяческими древними предрассудками! – недовольно сморщился барон. – Решительно не имеет значения, кого можно пытать, а кого нельзя! Главное, что в результате этого вы становитесь счастливым обладателем истины. А, кроме того, советую помнить, что я всегда сам себе устанавливаю правила! И дюжина, давно сгнивших в своих могилах мудрецов, для меня не являются авторитетами в конечной инстанции!

– А что в их головах действительно нет мозга? – сделав непростительную глупость, громким шепотом спросил Вовик.

Все присутствующие в ужасе воззрились на него, ожидая, что всесильный барон тотчас велит его, как минимум, четвертовать, за то, что молокосос осмелился так невежливо перебить его.

Видимо Садислас первоначально и собирался так сделать, но в самый последний момент вдруг отчего-то передумал и, ткнув пальцем в перепуганного Вовика, проворчал:

– Еще раз позволишь себе такую вольность, в моем присутствии, и останешься без головы. Кстати о головах, эти трое бедолаг полностью лишены мозга. Лекарь говорит, что его попросту высосали через дырки, что у них во лбу!

– Причем, сила, с которой это было проделано, поражает, – кивнул Кранц и в недоумении развел руки. – Мозг был высосан вместе с глазами!

Несмотря на то, что Кранц, заверил барона Садисласа в полной непричастности воинов герцога Будьдожского к зверскому убийству трех часовых, тот по прежнему глядел волком на своих не то гостей, не то пленников.

– Ох, не нравится мне этот гад! – шепотом сказал Вовик сержанту.

– Да он даже самому себе не нравится! Чего уж о других-то говорить! – расхохотался Топрик.

– А ну заткнитесь оба! – прикрикнул на подчиненных Жопрей. – Не забывайте, что эта летучая мышь говорила о своем чутком слухе!

– И ты в это поверил, капитан? – иронически скривился Топрик. – Этими сказками только баб, да детей малых пугать!

– Поверил, не поверил, какая тебе разница? Все равно заткнись! – гаркнул на него Жопрей.

– Есть заткнуться, господин капитан! – сердито пробурчал Топрик и, скроив Вовику постную рожу, надолго замолчал.

Садислас, расставлявший солдат в караул издалека бросал в сторону спорщиков подозрительные взгляды. Но даже он со своим чутким слухом не мог разобрать, о чем именно шепчутся эти трое. Это его откровенно нервировало, и он срывал свою злость на часовых.

– Смотреть в оба глаза! Не дай бог, кто из вас заснет в карауле! – делал он последние наставления латникам. – Собственными руками отрежу ему веки, чтобы глаза никогда больше не закрывались! Поняли?

– Так точно, господин барон! – дружно ответили часовые.

– То есть, никак нет, господин барон! – внезапно подал голос один из особо непонятливых.

– Говори олух, чего тебе неясно? – потребовал Садислас, нервно теребя рукоятку длинного тонкого меча висевшего у него на перевязи.

– А кого ловить-то? – промямлил солдат, стушевавшись под пронзительным взглядом барона.

– Всех кто попытается приблизиться к любому из вас, для того чтобы проникнуть в лагерь! Теперь надеюсь, понял? – спросил Садислас, делая над собой видимое усилие, чтобы не врезать тупому латнику кулаком по его огромным волосатым ноздрям.

– Господин барон, в прошлый раз ко мне одна девчонка подходила, спрашивала, не видал ли я ее козу? – доложился тупой латник. – Если еще раз подойдет ее задерживать или как?

– Или как! – односложно ответил, доведенный до белого каления, Садислас.

– А бабку ее тоже задерживать? – не унимался балабол.

– Какую еще бабку?

– Бабку, которая искала девчонку, которая искала козу! – немного подумав, ответил часовой.

– Прошу прощения, господин барон! – рука Кранца твердо легла на запястье руки Садисласа уже наполовину извлекшего свой меч из ножен. – Если вы не возражаете, я бы хотел допросить этого доброго латника.

– Не знаю, чего именно ты хочешь услышать от этого тупицы, но он твой! – барон брезгливо стряхнул с себя руку Кранца и с лязгом вложил меч в ножны.

Довольно скоро лекарь выведал у старательного часового, где именно тот стоял в прошлом карауле и в какую именно сторону прошли девчонка, а затем и ее бабка. Как выяснилось, после этого из леса прибежала, испуганно блея, коза, но, ни девчонки, ни бабки часовой больше не видел.

– А что где эта коза? – спросил Вовик, к тому времени, вместе с Топриком и Жопреем, присоединившийся к остальным.

– Хочешь склонить бедное животное к адюльтеру? – язвительно поинтересовался барон, после чего расхохотался, – Впрочем, я нисколько не удивлен, ведь вы подданные герцога Бульдожского всегда были известны своей слабостью к козам!

– Коза проскакала мимо меня, и я больше ее не видел, – пожал плечами часовой, не уловивший тонкой иронии своего господина. – И при этом она неслась так, словно ее преследовала стая презлющих демонов!

После этого солдаты, прочесав лес в указанном бдительным часовым направлении, довольно скоро обнаружили останки старой женщины и несчастной девочки. В обоих случаях посередине лба обеих жертв зияли круглые дыры, а из черепов был полностью удален головной мозг. Глаза также отсутствовали высосанные неизвестной чудовищной силой.

– А эти несчастные, чем они вам помешали? – с презрением бросил в лицо Жопрею барон Садислас. – Ведь совсем недавно они были поданными вашего герцога. Или ваши разведчики, только лишь чтобы сохранить свое инкогнито походя, прикончили их?

– Совершенно верно! – вложив в свои слова всю иронию, на какую только был способен, смиренно ответил Жопрей. – И так как нашим людям было совершенно нечем заняться в глубоком тылу врага, они прокрутили по дырке у каждой жертвы во лбу, после чего высосали их мозги!

– Что же это такое? – воскликнул Кранц, намеренно привлекая к себе внимание спорщиков, которые уже готовы были вцепиться друг другу в глотку. – Ну, хорошо, допустим, что с беспомощной женщиной и ребенком справиться не составило большого труда! Но каким образом были убиты здоровые хорошо вооруженные мужчины? И вдобавок ко всему обработаны этим варварским способом, лишившим их мозга и глаз?

– Мы можем гадать, словно гадалки, но все равно так ничего и не узнаем! – проворчал Садислас, искоса посматривая на Жопрея. – Но сдается мне, что наш капитан что-то скрывает! Отвечайте, негодяй, что вам известно об этом?

– Ровным счетом ничего того что не было бы известно вам! – с деланным безразличием пожал плечами капитан. – А за то, что вы назвали меня негодяем мне следовало бы вызвать вас на дуэль! Но я прекрасно понимаю, что это звучит абсурдно! Ведь вы все равно не примите вызов, не так ли?